— На самом деле все не так. Кармин наоборот был согласен, а вот Никандр выразил свое несогласие, — добавил Люций. — Никандр боится, что ваше присутствие в гильдии сейчас может сильно навредить и так шаткому балансу в гильдии. Вы же как никак будущий директор компании Фьюча.

— И вам будет очень выгодно заполучить меня, как ценный ресурс. Нареченные получат сильную поддержку с моей стороны.

— Боюсь это ничего не меняет, — ответил Люций.

— В таком случае что скажет ваш лидер, если я предложу ему артефакт из рейда Минотавра?

Между ними повисло напряженное молчание. Амери показалось, что глаза Люция блеснули чем-то странным.

Вопрос об артефактах всегда был самой волнующей темой для ведущих гильдий. Они сражались друг с другом за права обладания мощнейшими артефактами.

Но Амери такой вариант не устраивал.

— Фиолет…

Она подняла руку перед его лицом.

— Это отличный шанс проявить себя перед лидером гильдии. Не упустите его, — продолжала она, смотря на Люция.

— Но насколько мне известно, право на зачистку сейчас находится у человека по имени Джон Джонсон. А он без вести пропал и про него до сих пор ничего неизвестно…

— Но известно мне, потому что он работает на меня.

**

Амери и Фиолет сели в лимузин. Она молча наблюдала за мелькающими в окне улицами и людьми.

— Мы так не договаривались.

— Расслабься. Ещё ничего не решено. Я просто закинула удочку. Не факт, что артефакт выпадет с Минотавра.

— Но если выпадет, я не собираюсь тебе его отдавать.

— Знаю.

— Тогда зачем пообещала ему то, что тебе даже не принадлежит?

— Нам нужно потянуть время. Я специально поманила Люция сладостью. Теперь он как послушный песик передаст все своему хозяину и у нас появится шанс проявить себя. Для Нареченных мы мелкие сошки. Но тут в ход вступает твое Право на зачистку и расклад сразу же меняется!

— Ты хочешь сделать из меня приманку?

Фиолет улыбнулась.

— Ну уж прости. Информация о твоем поступке быстро просочилась в интернет и теперь тебя считают героем, чье появление ждут для зачистки Лабиринта. Если ты вступишь к Нареченным, трое лидеров наверняка захотят захапать тебя к себе.

— Интересное предположение, но зачем я им?

— Им нужен не ты, а твое право. Щепотка твоей репутации и, вероятно, артефакт Минотавра. Разве не заманчиво?

— Точно не для меня.

— А тебя никто и не спрашивает. В Плэнси все решают такие, как Кармин и Дарквелл.

Фиолет покачала головой.

— К тому же в Нареченных нас ждет будущий член нашей команды — Аспид, класс Авангард, специализирующийся на инициации боя. Она наш будущий фронтлайн. Однако увести её у Кармина будет проблемно, — сказал она, задумчиво приложив пальцы к губам.

— Кармин поддержал нас на собрании, — сказал Амери.

— Да, поддержал. Сначала я подумала, почему же, но потом поняла, что это вполне в его духе.

— В его духе?

Фиолет кивнула.

— Кармин любит хаос. В нём больше крови. Если мы присоединимся к Нареченным, внутри гильдии наверняка назреет новая буря.

— У тебя есть список будущих членов нашей команды? — спросил Амери.

— Есть, но он ещё в разработке. В идеале нам нужно собрать начальную команду из пяти человек. Но в конечном счете нам понадобится целый рейд, а это двадцать пять человек. Когда нас будет столько, мы даже сможем основать собственную гильдию, но пока до этого далеко.

— Думаешь, этого хватит, чтобы добраться до Священного Грааля?

Фиолет печально усмехнулась.

— Тебе честно? Нет. Сильно заглядывать в будущее не могу даже я, поэтому о нахождении Грааля говорить ещё рано. Структура команды очень хрупкая вещь, поверь мне, заявляю тебе как наследница целой компании.

В какой-то момент Амери начало казаться, что Фиолет стремится к власти, нежели к воскрешению собственного брата. Может быть она просто обманула его…? Но ведь её эмоции были самыми настоящими. Она плакала.

— Если ты думаешь о истинности моего намерения воскресить брата, то ты зря морочишь себе голову, — сказал она, смотря на улицу через окно лимузина. — Мои намерения самые настоящие, но я не наивная дура. Я не буду жить туманной надеждой. Разумеется, в первую очередь я стремлюсь к чему-то более реальному. Например, к свержению деда с его поста, чтобы завладеть организацией и стать лидером Фьюча.

— Ты хочешь свергнуть своего деда?

Она задумчиво кивнула.

— Теперь, когда я могу тебе больше доверять, я расскажу тебе, чего не знают подобные тебе простаки. В Плэнси идет борьба за власть между группировками. Многие из них знают, что мой дед пытается занять должность президента, но никто не может сказать это прилюдно, иначе от него избавятся. Дед окружил себя сильными людьми и проложил такие связи, что даже я не могу дотянуться до него.

— Чего твой дед в конечном счете добивается?

— Того же, что и я — власти. Он держит правительство за бесхребетных идиотов, которые самостоятельно не могу решить вопросы с подземельями и растущей преступностью. Вот только на самом деле им движет ненависть к подземельям из-за смерти его сына, моего отца. По крайней мере сначала так было. Он не заметил, как его ненависть к подземельям приняла обличие ненависти к гильдиям и правительству, отвечающую за защиту людей. В каком-то смысле я его понимаю, но под старость лет он совсем обезумел.

Амери закрыл глаза и откинулся на спинку сидения. Он плохо переваривал слова Фиолет. Для него правильней встать на сторону оставшегося в живых родственника, чем пытаться бороться против него. Все же это был её родной дед. С другой стороны, если Эванс правильно понимал Фиолет — её дед мог начать войну с гильдиями из-за своего эгоизма.

— Ты так говоришь, как будто твой дед страшный деспот. Я не сильно слежу за новостями, но насколько я знаю, твой он не делал ничего плохого, разве нет? Может быть он зол, но он хочет помочь людям. Лучше тяжелая рука, чем слабое управление.

Фиолет усмехнулась.

— Ты плохо знаешь моего деда. Но не волнуйся, у тебя будет время с ним познакомиться. Пока что сосредоточься на текущей цели. Тебе предстоит вновь стать Джоном Джонсоном.

Амери приехал домой и зашел в одинокий тёмный зал, такой пустой, что казалось сама эта пустота вытягивала из него всю жизнь. Он медленно, лениво снял обувь и сел на диван, включив телевизор и оттягивая встречу с сестрой. Она наверняка злилась на него, потому что он оставил её одну.

До начала обучения сезона в гильдиях оставалось меньше половины месяца, а Амери уже чувствовал себя опустошенным, будто проучился уже целый год. Тем более ему вскоре предстояло сменить гильдию — а в такие моменты он чувствовал себя дискомфортно.

Менять гильдию — это как менять свою семью. Да, может быть, она не самая лучшая и ты не особо ладишь с людьми внутри неё, но ты готов стараться и делать поблажки, ведь она твоя, тебя в неё приняли. А теперь Амери был вынужден покинуть эту семью по прихоти зазнавшейся девицы.

Но Амери нуждался в деньгах, чтобы жить. Он нуждался в силе, чтобы защищать свою сестру. Фиолет в одном оказалась права — если останавливаться в росте, рано или поздно может появиться подземелье на уровне демонических огров, и тогда трагедия Эванса могла повториться.

Как же он этого боялся… До дрожи в собственных руках.

Амери долгие годы тренировался ради цели, которую и сам до конца не осознавал. Сбивал руки в кровь и наращивал мышцы, из раза в раз избивая грушу, потея и издыхая до потери пульса в спарринговых боях. Все лишь бы стать сильнее, но для чего конкретно? Чтобы защитить Лину? Верно. Но затем он решил стать охотником, вступив в Отважных. Лина, разумеется, последовала за ним, и он не смог ей отказать, потому что сам понимал, что раз он позволил себе рисковать в подземельях, то и она могла себе это позволить.

Но тут его охватило сильное волнение и тьма вопросов. Зачем все это? Зачем эта гильдия, зачем этот риск для жизни его любимой сестры? Ответ прятался в глубинах его души долгое время, пока наконец не всплыл наружу, как яркая жемчужина всплыла бы из тёмного омута, как одна единственная красота среди мрачного уродства.