А кто-то все-таки не услышал моего предупреждения. Я поняла, что мы столкнемся за секунду до того, как это произошло. Мне оставалось только в последний момент вывернуть руль, закрыть глаза и обхватить руками живот. Я была уверена, что выживу, у машины отличная система безопасности, но могла пострадать моя малышка, а это для меня хуже смерти.

— Антон!

— Ада, держись! — это последнее, что я услышала, прежде чем почувствовала резкий толчок.

А затем машина перевернулась несколько раз, сработали подушки безопасности, и я потеряла сознание. Тупая боль в ребрах поспособствовала этому.

Словно сквозь пелену молочно-белого густого тумана, я слышала голоса, чувствовала людей. Меня достали из машины и переложили на землю. Хотела что-то сказать, но не смогла, губы и язык будто онемели, они не двигались даже при большом желании.

Зато я остро чувствовала холод асфальта под спиной. Он проникал внутрь меня, замораживал все внутренности, а вместе с ними и страх. Я боялась думать о том, что произошло с ребенком. Словно зритель, возносилась над всем, что происходило на дороге.

Приехала скорая. Я слышала сирену — спасительный для меня звук, но еще — звук, который вынесет мне приговор. Так хотелось крикнуть, чтобы обязательно нашли мой телефон, но я не могла даже пошевелить пальцем. Как же я буду без Антона?

В скорой мне удалось прийти в себя, туман рассеялся, я смогла смутно различить лица врачей.

— Я беременна! — прошептала единственное, что смогла.

За мальчиков не беспокоилась — была уверена, что Антон предупредит няню и даст ей все необходимые инструкции.

После моих слов врачи зашевелились быстрее, и ко мне подключили еще несколько трубочек. Один из них вытащил маленький прибор, оголил живот и налил на него немного геля.

— Сердцебиение в норме, видимых повреждений нет, — прозвучал его вердикт.

Я вздохнула, это сейчас оказалось для меня самым важным. Теперь я буду ждать своего приговора.

Пока лишь могла ощущать затрудненное дыхание, боль в ноге и неповоротливую шею, движение которой сковывал специальный медицинский ошейник.

Но ничего, я поправлюсь, главное, что с малышкой все в порядке. Сейчас я не думала, что там произошло, не хотела размышлять. Мысли были тяжелыми и неповоротливыми, они не хотели появляться, не хотели навеваться, только оседали на подкорке сознания, словно крошки металла в воде.

Я не стала себя сейчас насиловать и прикрыла глаза. Так легче.

В больнице меня сразу же поместили в отдельную палату. Оказывается, кто-то позвонил и уже все проплатил. Я не сомневалась, что это Антон. Это он подсуетился и все сделал. Как же хорошо находиться под его защитой.

Везде жужжали аппараты, вокруг меня было много трубочек, нога в гипсе, а шея зажата в воротником. Я видела только телевизор, который висел на стене.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как я здесь оказалась. Меня полностью обследовали и записали в карту список диагнозов. Перелом ноги, трещина в ребрах, сотрясение мозга, матка пришла в тонус, есть небольшая отслойка плаценты и гематома. В остальном малышка не пострадала.

Водитель машины, в которую я влетела, оказался цел и невредим. Из-за того, что я в последний момент вывернула руль, лишь зацепила вторую машину. Ее развернуло, а вот мне повезло меньше. Так что в аварии пострадала только я.

Чувствовала себя отвратительно, но все равно попросила у врача телефон. Он принес мне сумку и с моего разрешения покопался в ней. На свет он вытащил порядком разбитый, но все же работающий айфон.

— Наберите номер няни, пожалуйста! — прошипела я, голосовые связки меня слушать отказывались.

Он выполнил мою просьбу и приложил телефон к уху.

Я еле смогла поздороваться, но няня сразу же уверила меня, мол, все уже знает, ей звонили и предупредили, что я попала в больницу. Она готова была посидеть с мальчиками круглосуточно. За это я пообещала ей хорошее вознаграждение. Она обрадовалась еще больше.

— Ада Александровна, приезжал Тимур Владимирович к вам и мальчикам, мне пришлось рассказать, что вы в больнице. Простите меня, но ничего другого я в тот момент не придумала.

— Хорошо, спасибо! — прохрипела я и почувствовала на себе недовольный взгляд врача-надзирателя.

— Теперь вам нужно отдохнуть, раз основные заботы вы делегировали.

Я очень хотела бы это сделать, но в этот момент в дверь постучали. В палату без разрешения вошел высокий плотный мужчина в свитере и кожаной куртке. Он был небрит и пах сигаретами. Я сразу это почувствовала, будто он закончил курить только перед дверью моей палаты.

— Покиньте помещение, больной нужно отдыхать! — рявкнул врач, недовольный таким внезапным вторжением.

— Доктор, эта пациентка едва не умерла, и виновата в этом не ее невнимательность. Анализы я уже посмотрел: в крови ни алкоголя, ни психотропных, ни наркотиков, машина отличная. Так что ее заставило выехать на перекресток? — это было лучше, чем официальное представление.

Вошедший сам по себе казался крайне неприятным типом, но именно поэтому понравился мне. Я устала от милого следователя, который вел дело об аварии с участием моего мужа, так оно и повисло.

— Пусть пойдет! — попросила я.

Меня очень интересовало, почему у машины, которая только что находилась в ремонте, внезапно отказали тормоза. Если этот человек сможет разобраться, то я готова сейчас пожертвовать своим отдыхом.

Гость прошел в палату, взял стул поставил около моей кровати. Он показал нам удостоверение.

— Матросов Василий Эдуардович, — прочитал врач. — Что же, оставлю вас на пару минут, но прощу, не наседайте на нее.

— Как скажете, — пожал плечами следователь.

Когда мы остались одни, полицейский вытащил блокнот и ручку, чтобы записать показания.

— Что же случилось? Вы поняли, почему оказались на перекрестке на красный свет светофора? — задал он сразу главный вопрос.

— Тормоза, их не было! — пошептала я.

— Вот как? — поднял бровь собеседник. — И давно вы машину в сервис возили?

— Сегодня забрала, — снова ответила я на вопрос, хотя горло начало саднить, пришлось просить мужчину: — Пить!

Он дал мне стакан воды, и мы продолжили.

— Какой сервис?

Я, как могла, продиктовала ему адрес. Сразу после этого следователь взял телефон и сделал несколько звонков.

— Алле, Петя? Да, машинку к тебе только что привезли, да, с номером два семь четыре, все верно. Посмотри, что там с тормозами, а потом перезвони. Спасибо!

После этого он написал сообщение и снова позвонил.

— Да, Марк, дуй по адресу, который я тебе скинул, и пробей, какие работы проводились с машиной Ставицкой Ады Александровны. Да, отзвонись!

Было странно и очень интересно наблюдать за тем, как после нескольких моих слов сразу закипела работа. Полицейский не стал откладывать расследование, а немедленно приступил к поиску виновных.

— Скажите, госпожа Ставицкая, есть ли у вас враги?

— Конечно! — хотелось добавить, что у каждого богатого человека есть враги, у меня — тем более.

— Кого вы можете назвать?

Стоило немалых трудов продиктовать имена Кирилла и Сергея. Но я все равно это сделала, пусть проверит их.

Полицейский остался удовлетворен ответами и решил продолжить допрос завтра.

— На сегодня мне достаточно информации, чтобы начать работать. Теперь отдыхайте, завтра приду, надеюсь, что у меня уже будут какие-то результаты.

— Спасибо, — прохрипела я.

После его ухода я прикрыла глаза и собиралась немного поспать. Телефон молчал, и это тоже пугало. В результате я не смогла отключиться от суровой действительности. Неужели после аварии больше не услышу Антона? А вдруг все это мне только казалось? Вдруг я слышала его голос только потому, что после похорон у меня поехала крыша? А сейчас, после сотрясения мозга, вернулась на место. Нет! Пусть я буду сумасшедшей, но зато продолжу разговаривать с мужем.