После недолгого молчания он все же согласился. Выглянув в окно, я увидела, что Тимур обуздал автомобиль и снова к шел к моей двери. Я опередила его, и пока он не успел подняться на крыльцо, крикнула:

— Тимур, уезжай!

Он остановился и растерянно на меня посмотрел.

— Ада, давай поговорим, давай все выясним! — он все еще надеялся вернуть прошлое.

— Нет, не надо, я пока не готова ни о чем говорить, давай мы потом все выясним!

Тем более мне нужно было рассказать ему о Мише. Думаю, что пора во всем признаться. И мальчику тоже. У меня начинается новая жизнь, и нужно как можно быстрее расстаться с тайнами, которые тяжелым грузом лежат на сердце.

— Я так просто не отступлюсь! — уверенно заявил он.

— Это бесполезно! — замотала головой.

— Посмотрим! — он развернулся и зашагал к автомобилю.

Минуту спустя заревел мотор, и мужчина умчался. Легкая тоска по прошлому на секунду мелькнула и погасла. Я с ним распрощалась.

Встали мальчики, и начались хлопоты по дому. Я совсем замоталась, да так, что пришлось днем лечь спать вместе с Ромой — совсем выбилась из сил.

Разбудил меня дикий ор. Я вскочила с кровати и кинулась на голос. Кричал Миша. Я металась в поисках сына, но в панике не могла понять, откуда доносился крик.

Мальчика нигде не было.

— Миша! Миша, где ты?! — в панике кричала я.

Когда я засыпала, он в гостиной смотрел телевизор. Я специально открыла дверь своей спальни, чтобы услышать, если ему что-то понадобится. А теперь его нет! Куда он мог подеваться? На кухне его тоже не оказалось. Я бегло осмотрела пространство и вдруг услышала тихий стон.

Мальчик лежал за кухонным островком весь в осколках. Я сразу поняла, что на него свалилось стекло от кухонного шкафа и сильно поранило, около его ноги растеклась огромная красная лужа.

У меня потемнело в глазах. Я бросилась к сыну. Он лежал без сил и тихо плакал.

— Больно, Ада! Я хотел просто достать кружку, а она упала!

— Тш-ш, молчи, я сейчас вызову скорую, ты только молчи!

Мальчик был бледен, он уже потерял много крови.

Я взяла телефон, набрала неотложку и срывающимся голосом попыталась объяснить, что произошло. Как только повесила трубку, услышала указания Антона:

— Возьми чистое полотенце и зажми рану! Сможешь наложить жгут?

— Нет, я понятия не имею, как это делается! — заплакала я.

— Успокойся! Девочка моя, все будет хорошо, я помогу. Сейчас напишу няне, чтобы срочно приезжала!

— Да-да, хорошо!

До приезда скорой помощи я смогла наложить жгут под чутким руководством Антона. Он направлял каждое движение, успокаивал, не давал совсем впасть в истерику.

Проснулся Рома, но вовремя подоспела няня, она заняла его, чтобы он не увидел кровавой картины на кухне.

— Антон, как же так? Да за что же все это? — стенала я в перерывах между оказанием первой помощи.

— Все будет хорошо! — повторял он как заведенный. — Скорая уже подъезжает, осталось немного!

— Правда? — не верила я своему счастью. Мишина голова покоилась на моих коленях.

— Да, если ты прислушается, то сможешь услышать вой сирен!

И я услышала.

— Антон, он же жив, да? — я гладила мальчика по голове и все время говорила ему, как люблю. — Маленький мой, держись! Что же я за мать такая? Уснула и оставила ребенка одного.

— Не кори себя, — Антон пытался мне помочь справиться с эмоциями. — Миша уже большой, тем более ты была рядом. Это вина сборщика кухни, он не закрепил стеклянную дверь должным образом.

Но я все равно до конца дней буду винить себя.

Раздался стук в дверь. Я изо всех сил крикнула:

— Войдите, мы здесь, на кухне!

Через пару секунд вбежали несколько человек в медицинских костюмах.

— Что случилось?

Я вкратце описала наши злоключения и попросила действовать быстрее.

— Это хорошо, что вы смогли наложить жгут, мальчик и так потерял очень много крови! Нужно переливание, причем срочно! Какая у него группа? — начал командовать самый старший.

— Четвертая! — еле сообразила от испуга я.

— А у вас?

— Третья!

— Не подойдет, срочно нужна четвертая, какая у его отца?

— Я не знаю, — вопрос застал меня врасплох.

— Быстро узнавайте, это вопрос жизни и смерти! — рявкнул врач.

Трясущимися руками я набрала номер Тимура. Прекрасно знала, что моя тайна скоро перестанет таковой быть, но ради сына была готова на все.

— Ада? — удивленный голос Тимура послышался в трубке, он так сильно резонировал с тем, что происходило вокруг меня, что я даже потерялась.

— У тебя же четвертая группа крови? — вспомнила, зачем звоню.

— Да, — медленно ответил он. — Что произошло?

— Твоя кровь нужна Мише, срочно! — мой голос срывался на крик, мужчина понял всю серьезность ситуации.

— Через пять минут буду!

— Пусть едет сразу в нашу местную больницу, мы там будем через пять минут сами! — крикнул врач.

— Я понял! — раздалось в трубке.

А дальше началась гонка со временем. Мы мчались на скорой, а я продолжала молиться. Держала Мишу за руку и не соглашалась его отпустить даже на мгновение. Все время казалось, что беда следует за нами неотступно. Только я отпущу руку сына, как она накинется на него и заберет с собой.

Мишу оперативно переложили на носилки и сразу повезли в операционную. В приемном покое уже ждал Тимур, он выглядел очень взволнованным.

— Что с твоим братом? — ринулся он ко мне.

— Он порезался, потерял много крови!

Тут же подскочил врач и забрал мальчика с собой. Мне оставалось только ждать, пока все закончится.

Я металась по коридору сельской больницы, словно лев в клетке, и ничего не могла сделать. Только слова Антона меня сдерживали от того, чтобы ворваться в палату и посмотреть, как дела у моего ребенка.

— Ада, успокойся, сейчас и тебе станет плохо! — увещевал муж.

Но как же было успокоиться, когда мой ребенок лежал там, за стеной, и я ничего не могла с этим поделать?

Неведение длилось недолго. Вскоре из палаты вышел Тимур и устало сел на железный стул.

— Как там? Что? — набросилась я на него, как на единственную связь с тем миром, куда мне путь сейчас заказан.

— Все в порядке, Миша чувствует себя лучше, переливание очень ему помогло, — обессилено сказал он. — Сейчас спит, ногу зашили.

Я выдохнула и плюхнулась на соседнее железное кресло. Мысли и чувства немного начали приходить в порядок. Заботливая медсестра накапала мне валерьянки.

Единственное, что стало беспокоить, это живот. Его тянуло — неприятно, но терпимо. Тупая боль не говорила ни о чем хорошем, я это точно знала. Нужно было срочно позвонить врачу.

Набрала номер и описала симптомы. Доктор продиктовал мне рекомендации.

Предложил лечь, успокоиться и принять лекарство. А еще лучше завтра появиться у него на приеме. Засыпал страшными словами, сказал, что у меня может быть тонус матки, а это для беременности состояние опасное.

Когда я повесила трубку, то хотела обхватить голову руками и снова заплакать.

— Ада, тебе нехорошо? — заботливо спросил Тимур.

— Да, мне нужны лекарства, но я не могу сейчас отойти отсюда, вдруг мне разрешат пройти к Мише!

— Давай я схожу и все куплю!

Грех было не воспользоваться. Я продиктовала список нужных препаратов.

Тимур ушел, а через минуту появилась медсестра и пригласила в палату к сыну. Но перед тем, как я вошла, она уточнила:

— А где мать мальчика? По документам вы его сестра.

— Я ей уже позвонила, она скоро приедет, — соврала и глазом не моргнула, вообще только сейчас подумала про свою мать.

— Хорошо, — медсестре моих слов оказалось достаточно.

Я зашла в палату. Миша лежал на кровати с какими-то трубочками в руках. Он был бледен, под глазами залегли тени. Я закрыла рот рукой, чтобы не расплакаться.

— Мишенька, сыночек, не уберегла тебя! — слезы полились из глаз.

— Ада, прекрати, никто не застрахован от несчастных случаев, — жестко осадил меня Антон.