На самом деле, есть куча других вирусов, способных попортить человеку кровь, сильно ухудшив слух и обоняние, но что-то мне не верится, что вот этот вот амбал не справился бы с каким-то там жалким вирусом. Дело в другом…
- Ты стал плохо различать запахи и хуже слышать после удара по затылку? - спросил я, имея в виду старый шрам на затылке Ганнибала.
- Ндийо, - ответил тот.
Как я и думал. Ну, значит, по Африке не ходит особо злая и поганая вирусная зараза, способная лишить нас всех нюха и слуха, а то и жизни. И это, мать-перемать, очень хорошо!
- Полежи пока, - велел я негру. - Скажу, когда можно будет вставать.
Так, теперь нужно распределить честно заработанные очки. Тридцатый уровень, сожительствуй оно с конём! Кто-то бы нашёл в этом повод отметить, но я по выходным не употребляю. А ещё у нас очень ограниченные запасы пива и крепкого алкоголя. Жаба задушит потом.
Бегемотик снова жалобно завыл. Совсем спёкся, бедолага.
- Я вижу, что ты грызёшь запястье, - отметил я, взглянув на Деву. - Это не поможет, потому что ты не обязана быть живой, когда мы тебя поднимем. Хреново, наверное, быть в ситуации, когда ты ничего не можешь изменить и остаётся только бессильно наблюдать? Добро пожаловать под мою кожу.
Долбокультисты ничего не ответили. Лишь Бегемотик начал выть чуть громче.
Пришлось подождать минут десять, пока опустеет последняя банка. Процесс пока не отработан до конца, поэтому мы закончили раньше, чем тело Ганнибала впитало весь состав. Но, в обозримом будущем, мы отточим всё до конвейерной серийности и сможем поднимать со стола сразу готовые к эксплуатации тела.
- Иди наверх, там тебя оденут, - вынул я канюли[10] из, невидимых теперь, вен Ганнибала.
Немёртвый поднялся по лестнице, а я остался приводить рабочее место к приёму нового «пациента».
На этот раз был кузнец из моего родного мира. Звали его Михаилом Афанасьевичем Игнатовым, но отзывался он также на Ворлунда. Под последним именем он был известен в тусовке реконструкторов и бугуртников. По словам Льва, кузнеца эта тусовка уважала и очень ценила его работу. Благодаря Ворлунду у нас есть миланские латные доспехи, изготовленные с применением современных технологий и материалов. Это значит, что эта крайне прочная броня не только удобнее и легче, чем исходный образец, но и надёжнее. Ворлунд, не подозревая, что пустил в свою кузню настоящих человеческих паразитов, подробно рассказал долбокультистам, чем отличаются его творения от творений кузнецов эпохи Ренессанса и Нового времени. Лев запомнил не всё, но кое-что его скудный мозг, всё же, ухватил. Ворлунд - это инженер-технолог по металлургии, серьёзный специалист, решивший когда-то завязать с основной профессией и освоить новую, как оказалось, способную приносить серьёзные доходы. И всё у него было хорошо, пока не пришли эти животные… Я, косвенно, виноват в его смерти, потому что отправил специфические запросы. И надо было предвидеть, что бешеные собаки способны решать проблемы только одним способом. Не предвидел. И теперь очень об этом жалею. Ворлунд мог быть каким угодно человеком, но специалистом, глядя на его работы, он был первоклассным.
В нашем с Эстрид распоряжении оказалось четыре комплекта латных доспехов: два миланских, один по мотивам готического доспеха, а один по типу максимилиановских. «По мотивам» и «по типу» - потому что Ворлунд оптимизировал их под суровые условия бугурта.[11] Миланские же внешне соответствовали оригиналу, но внутреннее устройство и конструкция были подогнаны под современные требования. В общем-то, миланские латы тоже можно считать «по мотивам».
Все эти латы даруют носителю невероятную защищённость на поле боя, так как выковырять из них носителя будет большой проблемой, если не применять спецсредства. А если он ещё и двуручным мечом отмахивается…
Помимо лат, безусловно являющихся величайшим нашим сокровищем, были кольчуги, причём не только стальные, но и титановые - целых три штуки. Одну такую, предназначенную для скрытого ношения, я собираюсь приватизировать и использовать в повседневности. В этой броне меня будет не так просто нашампурить кинжалом из-за угла. Весит это счастье три килограмма, что похоже на лёгкий прикол, если сравнивать с аналогами. Титан - это космический металл, аналогов которого в этом мире делать не умеют. А что же сталь? П-ф-ф-ф! Эквивалентная по размеру стальная кольчуга весит почти вдвое больше.
Ещё есть бригантины, стёганки, читай поддоспешники, различные шлемы, мечи, топоры, щиты, даже трезубец и гладиаторский шлем - всё, что было в кузне Велунда на момент его убийства. Если в моём родном мире это было просто дорого, то в этом мире всё это просто бесценно. Кто-то из воинов-букеллариев Комнина душу четыре раза заложит ради таких сокровищ. Но продавать мы ничего не будем.
Латный доспех максимилиановского типа, с небольшими оговорками, подходит мне. Но носить его я не буду, так как он также подходит и Волобуеву. В этих латах он станет настоящей машиной смерти, несокрушимой и необоримой.
Зато мне подошёл доспех готического типа, который я и буду носить, возникни такая надобность.
Всё это богатство не делает нас непобедимыми, даже некоторое количество огнестрела не даёт неоспоримых гарантий безопасности, потому что нас всё ещё слишком мало. Гена и Ко - это, конечно, хорошо, но их всего четверо. Скучной и Нудной - это немёртвые мирного назначения, поэтому в бою на них надежды мало. Ворлунд тоже будет мирным немёртвым, с некоторой вероятностью выпадения боевых навыков. Но даже если у него каким-то чудесным образом окажется сотня «Пляски смерти», при наличии кузнечных навыков, использовать его в бою будет величайшей глупостью.
К слову, пришла пора его поднимать.
- Скучной, Нудной! Несите кузнеца! - распорядился я. - Эстрид, ты где?!
Тело успело оттаять, поэтому легко поддавалось скальпелям.
Плохо только, что одноразовые скальпели, в изобилии поставленные нам долбокультистами, быстро тупятся. Что есть одноразовый скальпель? Это пластиковая рукоять с лезвием из углеродистой стали. Острота дай бог каждому, но с долговечностью проблемы. Одного, скажем, № 15 хватает, максимум, на четверть всех процедур над будущим немёртвым. С другой стороны, они дёшевы, поэтому культисты брали много - их стараниями у нас есть пять упаковок по пятьсот штук. Даже если тратить по четыре штуки на труп, можно сказать, что хватит их надолго. А ведь есть цельнометаллические скальпели, стерилизуемые и пригодные к длительной эксплуатации. В общем, не пропадём.
Следующие пять часов обрабатывали тело Ворлунда. Я очень старался, потому что от качества поднятия во многом будет зависеть наше материальное благополучие: собственный кузнец, изготавливающий нам оружие и броню - это самоокупаемый инвестиционный проект, если говорить словами государственных голов из телевизора.
Помимо необходимых процедур, я выполнил и дополнительные: прирастил на некоторые участки кожи бронзовые пластинки, чтобы угольки и высокая температура не могли испортить кожу. Ещё, я вживил в него два накопителя из Волобуева и Лебедякиса. Благодаря этим накопителям на Ворлунде будут постоянно действовать заклинания «Неживая моторика», «Мёртвые глаза» и «Беспокойный мертвец». Последнее было необязательно, но я решил, что лишним не будет. На расходе некроэнергии из накопителей особо не сказывается, поэтому проблем не будет. Но ключевым новшеством была установка индюшачьего сердца для обеспечения головного нигредотока. Я изначально понимал, что сердце индейки не поместится в черепе мертвеца, поэтому провёл спецоперацию по выведению петли сосудов в грудную полость, где и разместил индюшачье сердце.
- Во имя Плети! - после пассов пальцами, возгласил я. - Михаил Афанасьевич Игнатов, по прозвищу Ворлунд!
Немёртвый раскрыл глаза и посмотрел на меня. Выражение его лица исказилось в гримасу боли, после чего резко сравнялась. Странно.
