Андрей, немного обалдевший от такого напора, только кивал, пытаясь сообразить, где ему разместить такую прорву людей. В конце концов местом для ночевки выбрали пустырь в Тропинках, недалеко от «цыганского дома». Координационный центр, недолго думая, Андрей предложил разместить в доме Ирины.

Немногословный мужчина средних лет в серых шортах и хлопчатобумажном жилете с огромным количеством карманов, так плотно набитых, что издалека жилет походил на спасательный, подогнал свой внедорожник к дому и принялся выгружать из багажника ящики, кейсы и коробки.

– Куда нести? – только и спросил он ошарашенного Андрея.

Ирина задержалась после работы, и новость о том, что в поселок приехали поисковики из района и даже из города, узнала только подходя к собственному дому. Возле открытой настежь калитки приткнулся к забору пыльный джип. Чуть дальше, там, где щебенка заканчивалась и грунтовка состояла уже только из пыльного суглинка, притулилась под старой яблоней серебристая легковушка. Со двора доносился громкий лай.

Изумленно моргнув, Ирина машинально заглянула через забор. На один безумный миг ей показалось, что она ошиблась домом, но, разумеется, это было не так. Она вошла во двор и закрыла за собой калитку.

На дорожке, выложенной старым кирпичом из развалин, суетились и тявкали две некрупные собаки с яркими платками на шеях. Их держали на поводках смурной парнишка лет двадцати и женщина постарше, одетая в кислотно-оранжевый жилет поверх футболки с длинными рукавами.

– Вы кто такие? – бросилась к ним Ирина.

Собаки замолчали и дружно повернулись в ее сторону, но не зарычали. Только уставились, задрав морды, с серьезным, почти человеческим интересом.

– Волонтеры отряда «Лиза Алерт», – за двоих ответила женщина. – Меня зовут Екатерина, а это Денис.

Дверь в дом тоже была распахнута, изнутри слышались голоса и неприятный писк. Медленно-медленно до Ирины начало доходить. С каменным лицом она обошла собачников и поднялась на крыльцо.

– …Третья группа выдвинется минут через восемь, ждем последнюю собаку. Да, квадрат тот же, – прерывая писк рации, вещал мужчина, сидевший спиной ко входу.

Стол был заставлен какой-то аппаратурой и раскрытыми ноутбуками. По полу к розеткам тянулись провода. Андрей, ссутулившись и засунув руки в карманы, напряженно нависал над незнакомцем, глядя на один из экранов.

– Что здесь происходит? – громко спросила Ирина, даже не пытаясь подавить возмущение.

Ее колотила мелкая дрожь.

– Ирочка! – обернулся Андрей. – Это ребята из поискового отряда. Мы решили расположить координационный штаб здесь, у нас…

– Да? – Если бы вопрос не выбросил из нее часть скопившегося за несколько минут яда, Ирина запросто захлебнулась бы им.

– Да… – уже не так уверенно ответил Андрей и добавил: – Давай выйдем. Не будем мешать…

Он буквально вытолкнул ее к двери на кухню и плотно закрыл ее за собой. И тут Ирина сорвалась:

– Не будем мешать? Я кому-то мешаю в собственном доме? Ты рехнулся, Бойко? Меня не забыл спросить, когда «принимал решение»?

– Ира, все так спонтанно… Так быстро случилось. И каждая минута дорога. Ника…

– О господи! Ника-Ника-Ника… Я устала слышать это имя! Я устала вообще! Мне вчерашней ночи хватило! Пришла домой, чтобы немного отдохнуть, а тут куча чужих людей и собак! Что за цирк ты устроил?

Секунду Андрей смотрел на нее в упор, лицо его дергалось, как будто не знало, на каком выражении остановиться, и наконец застыло. Он больше не выглядел провинившимся, растерянным ребенком. Моргнул и залепил ей пощечину.

Ирина отшатнулась, глухо стукнулась затылком о стену. Еще полгода назад она радовалась – непьющий, работящий, добрый и немногословный Андрей казался ей подарком судьбы, но теперь… С удивительно отстраненным спокойствием она осознала, что совсем его не знает. И, кажется, больше не хочет знать.

– Я пошла наверх, – выдавила она сквозь зубы. Щека горела огнем. – Чтобы через час здесь не было посторонних, понял?

– Понял, – выдохнул Андрей.

Он был потрясен этой оплеухой не меньше Ирины, судя по тому, как тряслись руки, но она настолько устала и была так зла, что только повернулась к нему спиной и стала медленно подниматься в мансарду.

Через час дом опустел. Андрей вернулся только к ночи и молча завалился спать на узкий диванчик. Она его ни о чем не спросила, а он не стал ничего рассказывать.

Почти неделю волонтеры прочесывали Старый поселок и лес, с собаками и без. Они зигзагами двигались по густому подлеску, время от времени дружно замирая и выкрикивая Никино имя. Самые крепкие полезли даже к старым вывалам. Их устроили, когда тушили пожар, чтобы отрезать путь огню дальше в чащу, но там был непроходимый бурелом, и большого смысла искать легко одетую девушку среди вывороченных с корнями деревьев не было.

Обыскали они и останки фермерских строений, даже в заиленном пруду на месте силосной ямы баграми шуровали, и квадрокоптер над полями запускали – никаких следов Ники так и не нашли. В первые дни волонтеров были десятки, потом – меньше. Под конец осталось всего несколько самых упорных, они продолжали обследовать лес и поля за бывшей фермой…

Когда последняя машина поисковиков скрылась в зелени Старого поселка за рекой, Антон Кирьянович Копылов вздохнул с облегчением. Он пнул пустую жестянку из-под пива, и та покатилась под уклон по бурому от жары ежику скошенной травы в сторону дороги, моста, ленивой Камышовки. Банка выскользнула из тени, которую давал дом, блеснула на прощание алюминиевым боком и пропала в придорожной канаве.

«Какие тебе грибы? – обреченно сетовала жена. – Как не было совести, так и нет. У людей такое горе…» Но дед Антон (так звали его все – от надоедливой ребятни до соседей) жену не слушал, в поисках не участвовал, а только ждал, когда неугомонные чужаки уберутся из леса. Только там, наедине с молчаливыми деревьями и самим собой, он чувствовал себя спокойно. Прошло больше двадцати лет, как он вернулся из тюрьмы, и скоро сорок – с той роковой ночи, когда он совершил самый страшный свой выбор, но жизнь так и не наладилась. И теперь уже никогда не наладится. Что там осталось-то? Ему пошел восьмой десяток, Марине – скоро семьдесят, дети и внуки давно разъехались и носа не кажут. Одна у него забава и есть – грибы да ягоды. Лес. Родной и предательский, спаливший всю его жизнь подчистую.

В день оглашения приговора Копылов был мрачен и собран. За то время, пока тянулось следствие и шел процесс, он израсходовал весь запас эмоций и теперь смотрел на вещи трезво. Глупо было бы надеяться, что его оправдают – лучшего козла отпущения и нарочно не сыскать. «Ну не председателя совхоза же сажать? – думал он. – Не районное начальство, которое год за годом оставалось глухим к нуждам фермы? Трагедия случилась. Погибли люди. Материальный ущерб оценивают по сей день. Кто-то должен понести наказание? Должен. Людям нужен виновник, и они его нашли. Нашли, на кого выплеснуть свою боль, свое негодование, свою ненависть. Нашли, на кого повесить просчеты и ошибки». Грустно усмехнувшись, поправил пиджак – синий, любимый. Интересно, его так и отправят по этапу в дорогом костюме?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.