Короче, думаем позитивно, девочки, стакан всегда наполовину полон.

И эта установка работала с Тони, как ни с кем другим. Не только из-за того, что он алкаш-гандопляс ебаный, а поскольку Питер определенно делал успехи. Со дня «прогулки» к Морган прошло еще несколько дней, и Паркер уже давно перестал рычать на всех подряд просто «потому что». Он начинал рычать только тогда, когда оказывался голодным, а до этого подобное правило казалось абсолютно неприменимым. Интересно, а почему парень почти никогда не агрессировал на самого Старка?

Нет, лучше не задумываться.

Более того, после дня рождения, того самого с тушками дворняг и набором Лего, Питер стал трапезничать, как самый настоящий знаток этикета. Теперь только железные миски. Тоже мне «бледи хуеди». Зато не требовалось пару раз в неделю драить пол в его клетке, уже победа. Достаточно просто промыть тарелку, больше напоминавшую поднос, и все счастливы.

Собственно, Питер настолько окультурился по меркам зомби, что Тони иногда стал разрешать ему есть возле своей мастерской. А все потому, что Паучок продолжал проявлять спортивный интерес к хернюшкам, которые мастерил Старк. И нет, Паркер не крутил брейк на башке, не блевал идеальным кружочком и не ходил на цыпочках. Он просто сидел, смотрел и отвлекал собой Тони, который непременно пытался поговорить или что-то объяснить.

Вот и сейчас Питер восседал на табуретке, обмотанной скотчем, сгорбившись, как ебаный баян, и зырил на Старка, что в очередной раз не выдержал пристального взгляда и раздраженно откинул от себя гаечный ключ. Тони чуть скривился из-за того, что в нос ударил запах мяса, которое лежало на железной тарелке, стоявшей рядом с Питером на краешке стола. Да, вы правильно поняли, мужчина совсем немного разгреб свои завалы, чтобы выделить уголок для Паучка.

— Вот что ты на меня пялишься, парень? — вздохнув, все-таки спросил Тони.

Питер, ожидаемо, ничего не ответил. Он опустил голову, чтобы будто стыдливо посмотреть на стол. Рука парня легла на гладкую поверхность, рядом с миской, а пальцы случайно упали на каемку. Случайно, потому что сам Паркер не умел так оперировать конечностями.

— Хочешь, я научу тебя держать тарелку? — спросил Тони, внимательно зыркнув на Питера. Тот, в свою очередь, вскинул подбородок, ответив на вопрос Старка, — ладно, давай.

Мужчина продефилировал к юноше, гремя и скрепя ботинками. Он обошел стол и встал позади Питера, стиснув его иссохшее тело коленями. В нос сразу ударил тошнотворный запах чего-то определенно не свежего.

— Ой, членистоногое, тебя бы помыть опять, а то от тебя пахнет ссаками какими-то, — запричитал Тони, для убедительности прочесав курчавую волосню Паркера, — напомни мне потом об этом. Смотри, все не так сложно. Согни чуть руку в кисти, — Старк нажал на предплечье парня, который нервно задергался, — тихо, мелочь, хватит возникать. Даже не думай болтать, — Питер пробулькал что-то непонятное, когда мужчина еще сильнее нажал на кисть, — молчи, говорю. Смотри, теперь ты берешь и сгибаешь пальцы рядом с краем тарелки. Надо как бы взять ее, сечешь?

Тони потратил еще несколько минут на то, чтобы зафиксировать пальцы молодого человека в нужном положении. Юноша то разгибал их, то сгибал неправильно, и так до бесконечности. Впрочем, вскоре Старку удалось добиться своего, а потому можно было приступать ко второму этапу обучения.

— А теперь самое главное, — серьезно сказал Тони, наклонившись к Питеру, что внимательно следил за своей рукой, которую поддерживали пальцы мужчины, — ты берешь и прикладываешь силу. Тебе просто нужно поднять ее со стола. Представь, что это кусок мяса. Мясо же ты поднимаешь, верно? Гребаная Гидра. Если это реально они, то они конченые придурки, раз не смогли придумать, как сделать так, чтобы зомби бегали с автоматам. Прикинь, как было бы круто! Так вот, мы отвлеклись от темы. Давай попробуем, ну…

Старк опустил ладонь на руку Питера, неловко взявшуюся за миску. И понеслась родимая, как говорится. Тони тыкался и туда и сюда (но не в задницу), поворачивался и так и сяк, заходил и с одного бока и с другого, но все шло, мягко сказать, тяжеловато. Паркер напоминал безвольную куклу, марионетку, замиравшую, как только мастер переставал дергать за ниточки.

И, конечно, все происходящее сопровождалось крепким «еб твою мать, Питер, не туда, там чертежи», строгим «сосредоточься, Паучок», раздраженным «хули ты тетку свою слушаешься, а меня, блять, нет» и хвалебным «вот, малой, можешь же, когда хочешь». Как вы понимаете, спустя сотню потов, сошедших со лба мужчины, Питер все-таки сумел поднять миску. Трясущейся ручкой, с сосредоточенной рожей, но сумел.

Старк легким дуновением, выполненным губами, гордо откинул волосы со лба, а затем выпрямился во весь рост, смотря за тем, как Паркер, словно солдатик, размеренно ставил миску на стол, а потом снова поднимал. И все это под монотонный стук железки.

Пока Тони витал в облаках, раздался грохот, вынудивший вернуться в реальность. Старк устало опустил руки, глядя на тарелку, торжественно оказавшуюся на бетонном полу вместе с жалким азу из белочек. Пиздец, еще мясо в сраку. Питер же у нас интеллигент теперь, есть не станет!

— Ох, Чувачок-паучок, — мужчина шумно опустил руку на плечо парня, сжав, — рукожоп ты, конечно, но зато рожа красивая, бабушкам наверняка нравится, — юноша запрокинул голову и внимательно посмотрел на Старка. Тот едва ли не кожей ощутил все недоумение, исходившее от зомби, — а че ты на меня пялишься? Ты и выглядишь, как внучок какой-то, так что я и думаю, что бабкам нравишься. Ты же любишь чувствовать крепкую наставническую руку или все-таки предпочитаешь помоложе?

Мужчина отнял руку и упер ее в бок, пристально разглядывая тарелку, чья судьба, видимо, должна была оборваться на полу парковки посреди зомби-апокалипсиса. Питер, как обычно, проследил за Тони, словно преданный щенок, и тоже стал испепелять взглядом остатки мяса.

— Ладно, черт с тобой, — Старк некультурно шмыгнул носом, продолжив разговаривать сам с собой, — с тарелкой у нас не вышло. Может, тебя чему-нибудь еще научить? Ручку там держать? — Паркер опять повернулся к Тони, — не-не, учить тебя целоваться я не буду, можешь даже не мечтать. Во-первых, не дорос еще, а во-вторых, у тебя изо рта пованивает. Че ты там жрал? Белок? Вот-вот.

И по законам всех ебучих и не очень жанров в этот момент должен был прозвучать сдавленный кашель. Старк обязан был сыграть по Станиславскому, то есть невообразимо круто сделать вид, что ему абсолютно не стремно быть застуканным с зомби наедине во время разговора о поцелуях. И сам Питер, по идее, мог остаться без изменений: тихим, напоминавшим статую.

Собственно, как вы могли догадаться, это все и произошло, потому что за спиной у Старка, будто по велению высших сил, оказался Стив, который состязался с полом в бетонности рожи. Нет, морда у Роджерса была что надо. Тони поставил сотку на то, что он так ахерел, что мать родная бы не узнала. Светловолосый неловко вздохнул, побледнел, затем резко покраснел, покрывшись пятнами, а потом сложил руки на груди, отчего мышцы на руках стали заметно выделяться (спасибо, блять, умник, раньше не заметили). Наконец, Стив прочистил горло и уверенно зашагал к парочке.

— О, Пит, смотри, кто к нам заглянул. Гандонский Гандон Гандонович, не пришей к пизде рукав, собственной персоной! — торжественно произнес Тони, которому только фанфар и фейерверков на фоне не хватало.

— А мне все интересно, когда у тебя иссякнет запас тупых шуток, — Роджерс хмыкнул, бросив косой взгляд на Питера.

— Никогда, Сосулька, ни-ко-гда.

— Никогда не говори никогда. Мы, может, думали, что зомби-апокалипсис — это бред.

— Не знал, что ты умеешь думать. Мне казалось, что ты — гора мышц, которая управляется, как игрушечная обезьянка, ударами двух металлических пластин. Ну, знаешь, типа, дзинь! — голос Старка стал писклявым, но потом мужчина прочистил горло, — ладно, вечно ты с кирпичным ебалом, с тобой неинтересно. Кстати, мне показалось или ты сказал только про тупые шутки? Неужели ты считаешь, что у меня есть и хорошие?