Паркер сглотнул. Дыхание его было рваным. Питер набирался смелости для того, чтобы произнести ответ. Ответ, который Старку был необходим, как воздух.

— Вы должны ответить мне на еще один вопрос.

Тони внимательно посмотрел на Питера, пытаясь вычислить суть этого самого вопроса заранее, до того, как он будет выложен на чашу весов. Но ему не удалось, а потому он кивнул, спрашивая.

— Я слышал все, что вы мне говорили, пока я был зомби. Практически все, если быть точным. Я точно так же слышал все, что вы мне сказали несколько минут назад, думая, что я сплю. И я хочу узнать, правильно ли я вас понял. Вы действительно видите во мне не только угловатого подростка с кучей загонов? Не только подростка, который теперь, кажется, остался абсолютно один?

А Старк почти угадал.

Ну вот и приплыли. Вот она, финишная прямая. От ответа зависело все. И поэтому Тони немного подвис. Подвис настолько, что Питер уже успел расстроиться, судя по нахмуренным бровям.

— Ты все слышал?

— От первого до последнего слова, — напряженно заявил Паркер.

— Тогда ты никогда не останешься один. Что бы со мной ни случилось, я всегда буду с тобой.

Питер смущенно прищурился, не веря. Его губы снова дрогнули, будто он был готов в любой момент зарыдать с новой силой.

— Я вам нравлюсь? — Тони опять не мог произнести ни слова, а потому он просто согласно моргнул, — вы меня не обманываете? Если обманываете, то это ужасно. Это было бы жестоко. Знаете, а ведь кроме вас и Неда мне теперь и вправду нечего терять. И в такие моменты, когда ты уже лишился почти всего, чего мог лишиться, ты становишься смелее. Так что я скажу: я не смел надеяться. Я годы провел, следя за вашей жизнью. Это может прозвучать странно, учитывая то, как много лет у меня впереди, сколько всего я не видел и не знаю. Со временем я стал понимать, что это как-то навсегда что ли. Кумир, не кумир — уже не важно. Я боялся, что вы заметите что-то, а потом сразу вышвырните. Я боялся, потому что был уверен, что вы не одобрите, что вы отвернетесь от меня. Я боялся, что я вас недостоин. У вас же жена и дочь, а я…

Питер говорил, явно волнуясь. Он сжимал пальцы в кулаки, бегая глазами по лицу Тони. Взмыленный, перепуганный. И такой искренний, что сердце мужчины билось с нечеловеческой скоростью.

— Была жена, а дочь тоже обратилась в зомби, — фирменно-ядовито подметил Старк, — и ты, кстати, даже более достойный, чем я. Это хорошо, что ты прожил мало, по сравнению со мной. Ты не успел натворить столько дерьма, сколько натворил я. Но я тебя никогда не обманывал.

— Никогда? — Паркер усмехнулся. Подсохшие соленые дорожки мелькнули на щеках.

— Почти никогда, — исправился Тони.

— Я не знаю, почему, но мне впервые сложно вам поверить, — честно сказал юноша, — и я вам сочувствую, мистер Старк.

Он вдруг резко вскочил, усевшись на своих сидениях.

— Спасибо, я ценю это. А тебе нужно лежать, — мужчина кивнул, чтобы парень принял прежнее положение.

— Пожалуйста, скажите мне еще раз, — попросил Питер, проигнорировав собеседника, — повторите то, что сказали до этого.

— Не буду, — Тони улыбнулся, покачав головой, — тебе ни к черту старый седеющий алкаш с разъебанной менталкой.

— Это уже не вам решать, ясно? — Паркер моментально стал строгим, готовясь драться за свое до последнего. Грызть землю зубами, если потребуется.

— Все равно не скажу, — Тони демонстративно поджал губы.

— Иначе я не поверю.

Старк то ли сглотнул, то ли вздохнул, а потом посмотрел на их руки, что все еще будто были скреплены чем-то невидимым, нерушимым.

Питер смотрел на мужчину едва ли не умоляюще, он почти не моргал. Ему нужно было это услышать. Нужно было убедиться в том, что он остался не один.

А Тони не мог сказать вслух.

Он мог только наконец-то убрать пряди, выделявшиеся на светлом лбу, а затем наклониться, приблизившись к Питеру.

Наклониться, решившись задержать взгляд на губах чуть больше дозволенного, решившись сломать грань, разделявшую наставника и протеже, разделявшую дружбу от чего-то большего.

Совесть Тони ему этого не простит.

К черту.

Губы Питера все-таки были очень сухими и солеными, а дыхание рваным, нервным. Сам Паучок целовал в ответ несмело. Он даже дрогнул в руках Старка, поддаваясь долгожданной ласке. Пальцы осторожно легли на щеку, испещренную шрамом и слегка неаккуратной бородкой.

Сердце так и норовило выскочить из груди. Нет, Паркер абсолютно точно пах чем-то свежим.

Жизнью.

Он пах чем-то новым, родившемся в сердце Старка, которому было давно плевать на то, что руки Питера творили до этого. Плевать на то, что мужчина когда-то вытирал кровь с этих губ. И не только кровь животных.

Это же Паучок.

Тони целовал медленно, боясь спугнуть. И все еще не верил в то, что дожил до этого момента.

Мужчина как-то резко осознал, что ждал этого до безумия долго. Наконец-то получил и теперь не отдаст никому.

Не отдаст эти глаза, не отдаст тонкие розоватые губы, улыбнувшиеся сразу же после того, как Тони отстранился. Не отдаст эти пальцы и эту смелость, что горела огнем в юной душе.

Не отдаст.

— Теперь веришь? — тихо, в чужие губы, с желанием сцеловать каждую слезинку с щек. С желанием сделать так, чтобы Питер больше не плакал. Не в смену Старка.

— Верю, — голос дрогнул.

Тони молча обнял молодого человека, прижав его к теплой груди. Пальцы Питера сжимали уже кофту мужчины, где-то в районе лопаток. Старк чувствовал, что чужой нос судорожно вдыхал знакомый запах, щекотал кожу горла. Чувствовал, как Паркер съежился, позорно пытаясь не рыдать. Но одежда Тони все равно стала намокать от горячих болючих слез.

Потом, все потом. Разговоры, восстановление мира, бессонные ночи и робкие улыбки. И ни к чему не нужное сокрытие отношений в глазах Мстителей, которые только этого и ждали. И тихие «я люблю тебя», и поцелуи в загривок. И искреннее «тебе идет седина», и обеспокоенное «беги, пока не поздно, я же не молодею». А в ответ: «от тебя не сбежишь, Тони Старк».

Все подождет, ведь сейчас хотелось только обнимать Питера.

Все будет хорошо. Обязательно будет. Будет же?

И плевать, что никто, ни Паучок, ни сам Тони, не знал кое-чего важного.

Никто не знал, что Питер больше не сможет быть тем самым дружелюбным соседом, коим он был до страшной эпидемии. Никто не знал, что повторное введение антител поведет за собой потерю полезных свойств, отвечавших за регенерацию и прочие способности.

У всего есть своя цена, за все нужно платить. Старк свое заплатил, даже не догадываясь, что сделал то же самое для Питера. Как это было и всегда, как было до эпидемии, стершей миллиарды человек с лица земли.

Главное, что Тони сможет обнимать, не боясь быть укушенным или убитым. Главное, что он обязательно сделает Паркеру броню получше, чтобы компенсировать потерю способностей.

Главное, что Питер теперь будет звать его по имени.

А впереди еще долгие годы упорной тяжелой работы.