Брюс покачал головой, снисходительно улыбаясь. Напряженный разговор плавно перетек в нейтральное, спокойное русло.
И все-таки любой взрослый в душе остается ребенком. Ты можешь быть гением, простым парнем или вот, например, тем, кто превращается в громадное перекаченное авокадо, — все это абсолютно не важно, ведь твое сердце вечно будет биться в ритме банановых жвачек, роликов и домашки.
Ведь даже у Мстителей была домашка: спасти мир любой ценой. И кажется, они только что приступили к ее выполнению: раскрыли тетрадку и опустили ручку на бумагу, расчерчивая первые витиеватые символы.
========== 9. «Ты, я и дьявол — итого нас трое» ==========
Комментарий к 9. «Ты, я и дьявол — итого нас трое»
Bring Me The Horizon — Can You Feel My Heart
Ты поможешь отчаявшемуся?
Я же молю, стоя на коленях…
Ты спасёшь мою сволочную душу?
Ты будешь ждать меня?
Ты слышишь безмолвие?
Ты видишь мрак?
Ты в силах склеить разбитое?
Ты чувствуешь мою душу?
Я боюсь близости и ненавижу одиночество.
Я жажду вообще ничего не чувствовать.
Чем выше я взбираюсь, тем ниже упаду.
Мне не утопить своих демонов, они умеют плавать!
Ворнинг от автора: в начале главы описан один из самых неприятных эпизодов за всю работу. Кто предупрежден, тот вооружен.
Ночью база погружалась в звенящую тишину. Звенящую, потому что любой шорох раздавался эхом, заполонявшим сознание.
Царила тьма. Можно было отличить очертания колонн и автомобилей. И то с трудом. Парковка большая, а потому казалось, что тебя могут увидеть со всех сторон, заглянуть в потаенные уголки души и выцарапать оттуда все самое ужасное.
Самое грешное.
Старку хотелось верить, что он, как у Бога на ладони, ведь это ощущение дарило покой. Призрачный. Призрачный, как и та неуловимая надежда на то, что человечество не обречено.
Оглушительный удар. Будто что-то кинули в стену со скрежетом, напоминавшим какой-то железный.
Железный.
Тони проснулся, громко втянув воздух. Железный не скрежет, а запах, резавший глаза и горечью оседавший в глотке. Мерзкая вонь, заставлявшая сглатывать все чаще и чаще, заталкивая в себя комки рвоты, рвавшиеся наружу.
Старк огляделся: опять кромешная тьма. И почему-то очень захотелось, чтобы резко наступило утро. Мужчина нащупал в бардачке очки, с которыми работал в мастерской: к ним был прикреплен фонарик. С горем пополам он натянул оправу на нос и щелкнул включателем. Синеватый свет озарил до боли знакомую серую стену.
Нужно узнать, что случилось. А потому Тони свесил ноги вниз, приготовившись вылезти из машины, служившей домом. Из родной машины.
И увидел нечто, похожее на мешок, что валялось прямо рядом с колесами. Старк наклонился, чтобы убрать внезапно появившееся препятствие. Пальцы коснулись темной ткани, из которой была сделана сумка.
Тони едва сдержал крик, когда понял, что это был человек. Это был труп. Труп, потому что Старк перевернул парня, лежавшего на бетоне боком, чтобы увидеть лицо. И понял, что оно все было в крови. Просто превращено в алое месиво, потому что нос буквально отсутствовал. Откушен. Парень закатил глаза, а кровь, что пускали разбитые губы и изуродованные зубами щеки, стекала ко лбу, заползала в глазницы.
— Блять, — шепоту Тони вторили стены.
Старк вскинул голову, приметив алые дорожки следов. Они все начинались в разных точках, но сходились в одну линию, которая поднималась по крутому склону. И ни единой живой души вокруг. Словно подтверждение этому служил очередной грохот, раздавшийся со верхнего этажа парковки.
Тони сглотнул и вылез из машины. Шаги набатом отдавались в голове. Подошва ботинок прилипала к кровавой дорожке. Кто-то будто оставил ее специально.
Старк зашел на второй этаж, оглядываясь по сторонам. Повсюду лежали тела людей. Знакомых, ведь они обитали на базе. Раскуроченные трупы словно выложили в определенном порядке.
Тони аккуратно перешагивал, пытаясь никого ничего не задеть и разобраться в том, что произошло. Что это за рисунок? Что это?
Это разодранная в клочья кожа, порванные глотки и выцарапанные глаза. Это маленькие руки невинных младенцев, разбросанные по площадке.
Это пентаграмма.
Старк тяжело сглотнул, приметив скрюченную фигуру, восседавшую прямо в центре. Тело мужчины пробила дрожь, когда он понял, кто сидел в самом сердце звезды.
Питер посмотрел на Тони через плечо, и Старк лишился дара речи. Губы Паркера и руки, едва ли не по локоть, были в крови. Даже глаза буквально налились багровым цветом. Его трясло от ярости.
Инстинкты самосохранения велели мужчине бежать, куда глаза глядят. Но Питер медленно поднялся на ноги, пошатнувшись.
И Старк двинулся к нему навстречу.
Он хотел уйти. Очень хотел. Он хотел…
…но не мог. Тело не слушалось Тони, и он шел прямо в когти своего палача. Палача, потому что это все его рук дело.
Кровь стекала с ногтей Питера, разбиваясь о сырой бетон. Стекала подобно каплям холодного пота, бежавшим по вискам Старка.
Еще несколько шагов, и мужчина оказался прямо возле Паркера. Прямо возле Паркера.
Прямо перед ним. Перед Питером, который ждал его приближения подобно хищнику, что выслеживал свою добычу.
Он молчал. Если тихий рык можно было принять за молчание. Зато когти зацепились за футболку Тони и ощутимо впились в кожу. Старк шикнул, но это оказалось ничем, по сравнению с болью, ослепившей следом.
Питер просто уронил его на заляпанную кровью землю. И в ноздри Тони с новой силой ударил уже тот тошнотворный запах. Перед глазами заплясали темные пятна.
Прошло несколько секунд, прежде чем Старк сумел разглядеть лицо Паркера. А вот теперь он верещал. Абсолютно точно, ведь у Тони заложило уши, а лицо обдало мертвым дыханием. Он видел, как кровь блестела на губах. В зубах застряли куски человеческого мяса и кожи.
Вместе с ревом на Старка полилась бордовая жижа, перемешанная со слюнями и ошметками, оставшимися от трупов. Что-то залилось в сухую полость рта. И Тони начало тошнить.
Он кашлял, смотря в налившиеся кровью глаза Паркера. В глаза демона, чьи кудри прилипли ко лбу и превратились в очередное алое месиво.
— Питер…
Имя утонуло в воплях зомби и кашле, который стянул глотку Тони.
Хотел оказаться у Бога на ладони, а оказался в когтях Дьявола, лежа в центре пентаграммы, выложенной трупами.
Язык Питера скользнул по щеке мужчины, чье ухо различило довольное урчание. Резкая боль пронзила правую часть головы. Старк буквально ощущал, как его кровь хлынула.
А Паркер зажал в зубах ухо. Оторванное ухо. Ногти вспороли напряженную грудную клетку, дрожавшую от испуганных всхлипываний.
И темнота.
***
Жизнь существует для того, чтобы совершать ошибки и учиться с целью не повторять их вновь. Только некоторым не дано познать эту простую истину. Они не знают, что действительность может оказаться хуже, чем то, что уже случалось ранее. Тони вошел в эту золотую лигу.
Ведь он думал, что выворачиваться наизнанку по утрам больше не придется. Ха-ха-ха. Насладись видом желчи из своего желудка. Но это, конечно, с восходом солнца. А среди ночи — остатками ужина. Очень приятно. Просто ахуеть, как приятно. Признаться честно, Старка едва ли не стошнило и в третий раз, когда он избавлялся от последствий послекошмарной катастрофы.
Нет, серьезно. Это уже не смешно. Это правда не смешно. Вот даже прямо ухмыляться не хочется, не то, чтобы улыбаться. Если улыбаться, то только от боли. Что за хуйня вообще?
Пентаграмма? Озверевший Питер? И куда вообще подевались Мстители? Как такое могло произойти, пускай и во сне? И самое интересное: Паркер убил Тони. Он поместил его в центре ебаной звезды.
Блять, такое вот вообще ни в какие ворота не лезет. Старк мог бы смириться со всем, но не с этим. И дело даже не в том, что на его собственную задницу кто-то покусился. Вопрос в том, что…ну, такие сны не снятся адекватным людям.
