— …Тони, прием! Тони, ты меня слышишь?

Старк даже не сразу понял, что звучал голос Бартона, вышедшего на связь. Тони сглотнул.

— Да, Клинт, слышу.

— Слава Богу, я рад, что ты рядом, а то я бы не дозвался, — в голосе Хоукая слышалось облегчение.

Ну да, связь-то по-прежнему была ни к черту. Если бы Старк тусил в Манхэттене, никакой бы Бартон ему не дозвонился. Только Тони не особо хотелось думать о таких мелочах. Особенно, когда глаза все еще следили за другом, что виднелся в увеличенном изображении.

— Давай ближе к делу, что случилось.

— Ты где сейчас?

— В Форест-Хиллс, — помедлив, ответил Тони.

— Будешь возвращаться, загляни в госпиталь. Он прямо на Гранд-Сентрал-Паркуэй, тебе по пути.

— Что стряслось? — Старк нахмурился.

— У Стивена срочная операция, вырезает аппендицит, — ответил Клинт, — нам не хватает бинтов. Мы с Наташей заняты на тренировке, не можем все бросить, долго собираться. Брюс помогает Стрэнджу, а Стив с малышней занят, пока миссис Флетчер прилегла отдохнуть.

— Я понял, скоро буду.

Послышалось шипение — Клинт прервал связь. А Старку ничего не оставалось, кроме как взмыть в небо, бросив беглый взгляд на Мидтаунскую школу, возле которой бродил Питер.

Стив прав.

Паркер абсолютно точно уже не был таким, каким его помнил Тони.

========== 5. Жизнь полна сюрпризов ==========

Тротуары усеяны горящими покрышками. Воздух пахнет гарью и кровью. Люди бегают хаотично, как тараканы, стараясь не утонуть в багровом море, полном водорослей из кишок и спутавшихся в клочья волос. Кричат дети, по чьим щекам текут соленые слезы. Они ищут матерей.

Но матери им уже не ответят. Потому что их терзают когти. Когти зомби, что озверевши вспарывают животы беременным женщинам и старушкам с поседевшими нитями на макушках, блестевшими на солнце.

Хаос?

Нет. Колыбельная для нового мира, построенного на истеричных воплях боли.

В колыбельной должно быть тихо, чтобы младенцы не просыпались. Чтобы они засыпали спокойно, радуясь, что не увидят ничего дурного.

Что не увидят пришествия Дьявола.

Приспешники Сатаны уже приближаются. Сразу несколько тысяч. Голодных, озверевших, жадных до людской крови. С обслюнявленными подбородками и вытянутыми вперед когтями, с обезумевшими пустыми глазами и воем, сотрясавшим улицы.

Они готовы умыть город слезами и установить в нем свои порядки. Они пришли по души тех, кто еще не потерял рассудок.

Прямо на дороге перед обесчеловеченным строем палачей оказалась маленькая девочка. Ее лицо искажает гримаса ужаса, голубые глазенки наполняются влагой. Розовое платьице задралось, испачкалось в дорожной пыли, а хвостик цвета пшеничного колоса окончательно растрепался.

А земля уже дрожала от беспорядочного шага армии, посланной Дьяволом.

Секунда, и малышку подхватывают на руки. Паутина цепляется за крышу ближайшего дома. Девочка удивленно замолкает, но продолжает тихонько плакать. Удивленно сжимает кулачки, когда обладатель доброй улыбки и мягких курчавых волос аккуратно выбивает окно на одном из верхних этажей и заводит в квартиру. Ласковый юношеский голос просит спрятаться под кроватью и не вылезать.

А потом парень исчезает. Прыгает вниз, смягчая падение паутиной. Прыгает вниз, прямо на дорогу, уже заполоненную верещащими демонами в окровавленных лохмотьях.

Прямо в полчища.

Он бил их в посиневшие грудины и слабые животы. Он заламывал руки, тянувшиеся к беззащитным людям. Он целился в колени, надеясь повалить тварей, источавших запах смерти.

Нападал так остервенело, что пальцы покрывались ссадинами, костяшки краснели, а на лбу выступил холодный пот. Он нападал так, словно от этого зависели жизни миллиардов.

Потому что от этого действительно зависели жизни миллиардов. В том числе и его собственная.

Тварей становилось все больше. Они тянули загребущие руки с бледной кожей, надеясь урвать кусочек плоти, прикрытой синей футболкой или тканью бордовых штанов. Они размахивали когтями, вспарывая крепкое тело. Они рычали, желая вкусить терпкую кровь.

На лице стала отражаться паника. Безумие. Ведь их слишком много. Слишком.

Уже не осталось никого, кроме него, тонувшего в полчищах кровожадных посланников смерти. Он пытался выбраться, потому что понимал, что ему не выжить.

Его предупреждали, что в одиночку не справиться. Но он не послушал, как всегда.

Шутеры сломаны, нужно выбираться на своих двоих. Уже поздно.

Еще один вопль пронесся над улицами Манхэттена. Чьи-то зубы вонзились в предплечье, сдирая еще теплое мясо с кости. Когти впились в поясницу, расцарапывая мягкие ткани изнутри.

Взгляд устремился в небо. Будто сейчас появится белый личный самолет наставника и спасет его из Ада.

Не спасет, не появится.

Слезы полились из глаз, зубы свело от боли.

И небо, затянутое тучами, заплакало вместе с ним. Вместе с девочкой, что была в розовом платье и смотрела вниз из разбитого окна.

Это не хаос.

Это инферно.

***

Вечером на парковке всегда начиналась непонятная движуха: кто за едой, кто проводить время с новыми знакомыми в попытках абстрагироваться от происходящего ужаса, кто хотел помочь Мстителям разобраться с макулатурой и прочими делами, касавшимися базы. Все это творилось будто где-то в другом мире, не рядом с Тони, который сидел в «своей» машине.

А что? С переднего сидения открывался прекрасный вид на стену, покрашенную в серый. Покрытие легло на некогда гладкую поверхность неровными, шершавыми мазками, отчего в полумраке бетон казался едва ли не пупырчатым. К тому же, можно было оглядеться по сторонам. Хм, а раньше Тони смущали эти пыльные колонны, делившие парковку на сектора при помощи табличек с циферками и названиями. Оказывается, что они очень даже неплохо помогали зонировать жилплощади.

Например, пожилые люди жили отдельно ото всех вместе с помощниками. Ну, главное, что от вопящих грудничков далеко. Хотя, это не то, чтобы особо спасало, потому что эхо от плача разносилось по всему паркингу. Так вот, Мстители жили отдельно; те, кто работал на кухне, обитали в своем секторе; те, кто помогал Стрэнджу, обосновались рядом с медблоком. Продолжать можно до бесконечности, но главное, что такое расселение по «кварталам» помогало облегчить поиски нужных людей.

Мысли о строении парковки отвлекали от других, более неприятных и волнующих. О том, что Тони видел днем. О том, кого Тони видел днем.

Верилось с трудом. Питер? Зомби?

И как вообще так получилось, что юноша заразился? Как вообще вышло так, что сам Старк оставался в не совсем трезвом уме и в еще менее светлой памяти, но при этом сохранял человеческий облик и не желал жрать чужие мозги?

Как вообще получилось так, что Паркер стал обычным зомби? Тони не особо поверил в россказни Стива о том, что Паучок вел себя, как обычный ходячий мертвец, а теперь сам убедился в том, что Питер не спешил ебашить сальтухи в воздухе и ходить по стенам и потолкам, как по асфальту. Да и можно ли вообще теперь Паркера звать Паучком, если от Паучка толком-то ничего не осталось?

Даже самого Питера не осталось.

Возможно, конечно, Тони просто не застал того момента, как, эм, зомби Паркер начал проявлять свои мудреные способности, которыми блистал в эпоху «Питера человека». Да, возможно. Ведь теперь Старк уже ничему не удивится. Жаль, конечно, что Клинт отвлек от увлекательного времяпровождения на крыше, но зато хоть операция прошла успешно.

Об этом Тони, сняв перчатки, уведомил Стрэндж, а затем принялся вытирать руки остатками принесенных бинтов, смоченных спиртом. Признаться, Старк был несколько удивлен тем, что Стивен вообще рискнул заниматься подобным, то бишь соглашался на операции и прочие процедуры, которые вообще не были связаны с нейрохирургией. Ну, не то, чтобы доктор, который явно лучше остальных разбирался в медицине, должен был отказываться от оказания помощи, просто условия, в которых предоставлялись услуги, мягко говоря, не впечатляли.