— Ты должен понимать, что я любил и люблю свою сестру, — начал он. — Помогал ей, надеясь, что она успокоится со временем, и мы вернемся к отцу. Но она… она…

Антимаг снова не посмел его переспросить или поторопить.

— Аннаира начала планировать переворот. И вдруг оказалось, что у нее так много союзников… Все, кто в свое время поддержал деда. Их наследники дали ей все: деньги, оружие, людей. Помогали порочить магов и императора в провинциях.

— Магов так ненавидят? — осторожно спросил Джамир. Он помнил, с каким почтением люди на равнинах относились к элементалям земли — в тех редких случаях, когда они спускались.

— Конечно, — Аянир поежился. — Особенно знать. Ты слышал о Драгане Ферране и его дочери?

— Некогда — лучший меч Арделореи, прославленный генерал, — вспомнил антимаг. — Устранен одним из первых. А его дочь… — Джамир вздрогнул, вспомнив огромную пуму на улицах Бедерана. — Ее мы так и не взяли. Говорят, она единственная женщина в командовании славирского флота.

Аянир хмыкнул, растер озябшие ладони.

— Феликса Ферран, капитан Стальная Гарпия, — протянул он. — Аннаира не сказала вам, что отец назначил ее преемницей?

Джамир остановился. “Вот почему мы так упорно гонялись за ней! — дошло до него. — Многие маги сбежали, но за ней направили самый многочисленный и хорошо подготовленный отряд”. Он мотнул головой, нагнал товарища.

— Это многое объясняет, — сказал антимаг. — Я видел ее в Бедеране.

— Знаю, — кивнул Аянир. — Я сбежал из Цитадели за месяц до того, как Аннаира перешла к боевым действиям. Думал, что успею предупредить кого-нибудь…

Цесаревич снова надолго умолк.

— Прежде чем сбежать, я попытался переубедить ее, — он говорил очень тихо, почти шептал. — Конечно, у меня не вышло. Тогда я вколол ей тот состав, когда она уснула… он очень похож на зелье, которое дают молодым магам в Академии Славиры. Я не задумывался, для чего она его использует. Надеялся, что она одумается после видений.

— И что случилось? — не удержался Джамир.

— Стало еще хуже, — признался Аянир. — Она окончательно ожесточилась, ускорила подготовку. Начала эти кошмарные… ох, Триединая…

— Тренировки? — вздрогнул Джамир. — Ты изготовил зелье для этих пыток?!

— Я не знал! — крикнул цесаревич. — Я не успел его испытать, только вколол Аннаире, ясно?

Он шумно вздохнул, остановился на минуту, отдышался.

— Думаешь, я трус и дурак, да? — Аянир повернулся к антимагу. — Я не в обиде. Это правда. Мне не хватило смелости просто убить ее. Было бы так удобно, если бы зелье сделало это за меня. Но сестра выжила, а я сбежал.

— Я бы тоже не смог поднять руку на родных, — покачал головой Джамир. — Так что дальше? Зачем мы идем на Каракач?

Аянир посмотрел на своего спутника, слабо улыбнулся.

— Элементали воды, — коротко пояснил он, охотно переключившись на другую тему. — Элементали никогда не поддержат правительство, которое выступает против магии. Я связался с ними, когда все началось… У каракачинцев сильные провидцы. Благодаря им я нашел связного в Бедеране, который помог Феликсе выбраться из моря после неудачной телепортации. Аннаира правда тоже как-то узнала, что Ферран попала в Бедеран, но ничего, обошлось.

— Я жил среди элементалей земли, — Джамир смутился, прокашлялся. — Сомневаюсь, конечно, что они будут мне рады, но новой власти они наверняка рады еще меньше.

— Тут ты прав, друг мой, — кивнул цесаревич. — Но нам нужно дождаться кое-кого, прежде чем активно действовать.

— Кого?

— Ферран, конечно же, — вытаращил глаза Аянир. — Или ты готов сам возглавить оппозицию?

— Что возглавить? — снова обиделся Джамир на незнакомое слово.

— Сопротивление. Тех, кто недоволен нынешним положением вещей.

— Ну, я, конечно, не доволен, — признал антимаг, — но на возглавить у меня мозгов не хватит.

Цесаревич хлопнул его по плечу и рассмеялся.

— Похвальная самокритичность, — он опять смутил Джамира непонятным словом. — Хотя дело, конечно, не в уме. Ума и у меня хватает, — Аянир многозначительно постучал себе пальцем по голове, — а вот чего-то поважнее — нет.

— Ты же сын императора, — нахмурился антимаг. — Чего такого у тебя нет?

— Отваги, наверное, — признал цесаревич. — Решимости… не знаю, как это назвать. Чего-то такого, что делает лидера лидером.

— Яйца, — авторитетно заявил Джамир. — Дед мой так говорил: главный тот, у кого яйца больше.

— Мудрый человек твой дед, — прыснул Аянир. — Прибавим шагу, друг мой. Время не на нашей стороне.

***

Феликса весь день провела на реке, дочери великой Джораакинли. Священный водопад, где юные Форели проходили посвящение в воины, грохотал где-то выше по течению. Здесь же река разливалась широко и несла свои воды лениво и неспешно. Чародейка не могла отделаться от мысли, что стоило попросить Акыра и Цефору отпустить с ней Дину — девочке бы здесь понравилось.

Компанию ей составляли Лаэрт и несколько молодых сардан, в том числе Джареки. Бывший агент Канцелярии и юный воин быстро поладили.

— Вот такую рыбину выловил, во-о-от такенную! — развел руки Джареки. Феликса была очень рада, что парни разговорились и перешли на рыбалку — повышенное внимание Джареки начинало ее смущать. — Не рыба, а речной конь!

— А на что ловил? — поинтересовался Лаэрт. — Я, по правде сказать, в рыбалке полный профан.

— Кто? — не понял сардан. Феликса наложила на своих спутников заклятие, позволяющее понимать язык Серебристых Форелей так же, как она. Однако ее словарный запас был не настолько богат.

— Ну… э-э-э…

— Новичок, — подсказала Феликса.

— А! — обрадовался Джареки. — Так ты не переживай, я тебя научу. Неделька-другая, и станешь лучшим рыбаком! После меня, конечно.

Сардан добродушно рассмеялся, Лаэрт тоже.

— Мы не можем так долго гостить у вас, Джареки, — покачала головой чародейка. — Я и так подвергаю вас опасности, оставаясь здесь.

— Так ты скоро уедешь? — погрустнел юноша.

— Да. И чем раньше, тем лучше.

Дальше разговор у Джареки и Лаэрта уже не клеился. Сардан был рассеян, отвечал невпопад и все время поглядывал на Феликсу. В конце концов она не выдержала и ушла в мангровые заросли, чтобы скрыться от всех.

Через несколько минут Джареки пошел в мангры вслед за ней, оставив Лаэрта хмуриться на берегу. Вскоре сардан догнал ее, бредущую между обнаженных корней.

— Разве вождь Ушшака гонит тебя? — громко спросил он, пробираясь тем же путем, что и она.

— Меня гонит только здравый смысл, — сдержанно ответила Феликса. — Мои враги уже подбираются к вам. Без повода они не посмеют напасть, но узнав обо мне, тут же атакуют.

— Серебристые Форели не боятся врагов, — воскликнул сардан. — Каждая моя татуировка — поверженный зверь!

— А с людьми ты когда-нибудь сражался насмерть? — Феликса резко остановилась, осознав, что разговора не избежать. — С опытными фехтовальщиками и стрелками, с убийцами, увешанными огнестрельным оружием и ядовитыми иглами?

— Какая разница? — пожал плечами Джареки. — Стрела из лука разит не хуже мушкета или яда.

Чародейка уже поняла, к чему клонит ее старый знакомый. Он хотел доказать, что готов на все, чтобы защитить ее. Феликса очень тепло относилась к нему, но сейчас Джареки начал перегибать палку со своей симпатией.

— Разница в том, что мои враги — антимаги, — терпеливо пояснила девушка. — Твоя мать — ведунья. В присутствии антимага она окажется абсолютно беспомощна. Такого ты желаешь своему племени?

Джареки растерялся. Он жалобно смотрел на Феликсу, будто ждал, что она сама предложит решение. “Хорошо, что мне уже не шестнадцать, — подумала волшебница. — Четыре года назад я бы вся взопрела под этим взглядом. А сейчас вообще не до того, хоть мозгами можно пораскинуть, прежде чем что-то сказать”.

— Тогда я поеду с тобой! — выпалил сардан. — И буду рядом, чтобы встать между тобой и твоими врагами, если они настигнут тебя…