Пылало всё — мосты и дома, деревья и люди; пылала залитая жирным черным дымом мостовая. Камни трещали от жара. Плавились оружейные, золоченые шпили, чугунные ворота.

Объятый дьявольским пламенем город превратился в спичечную головку — жалкий ссыхающийся силуэт в дугах и переливах раскаленного воздуха, скорчившийся от боли.

Крики и вопли растворились в треске титанического пожара. Еще немного, и огонь поглотит остатки жизни, разольется пухлым валом и не остановится, пока не изжарит всё, что хоть чем-то отличается от него.

Обратившись в пламенную купель, мир очистится, и воцарится эра хаоса. Власть огня объединит страдающие души мертвецов, примет в свои объятия.

Лишь так можно избавиться от страха смерти — стерев различия между живым и мертвым.

— Проповеди Инсендаре Муэрте, — проворчала Маронда. — Где ты, говоришь, нашла эту книгу?

— В капитанской каюте на корабле Блода Беора, — ответила Ринна. Харм фыркал на алый фолиант в кожаном переплете у нее на коленях. Он лишь недавно отошел от спячки — на время длительных морских переходов его и жеребца Феликсы погрузили в волшебный сон, чтобы животные не страдали. — Я подумала, что в книге огнепоклонников может что-то найтись о той твари, что меня отметила. Но сама я пока читаю плохо, хоть Дина меня и учит…

— Тут всё равно не на арделорейском, — покачала головой старуха. — Правильно ты рассудила. Этих материалов нет и не могло быть в нашей библиотеке. Оставь мне, почитаю, пока не доплыли к Сарданафару.

Маронда подосадовала про себя — обыскать вещи огнепоклонника ни она, ни Феликса не догадались. “Со всей этой чехардой с суккубом я чуть не забыла, что у нас под боком следы еще одного демона, — скривилась волшебница. — Как бы не вылез, когда на сушу сойдем”.

Брисигида уверяла, что в море огненный демон побоится проявляться. Но Феликса планировала идти вглубь материка за помощью в поиске Острова Жизни — и кто знает, не выберет ли демон этот момент для прорыва? Удержат ли его меры, предпринятые жрицей и двумя чародейками?

Книга огнепоклонника могла дать ответы хотя бы на часть этих вопросов, и Маронда углубилась в чтение на долгие часы.

***

Портовые города Объединенного Кессаха нравились Феликсе. Она бывала всего в одном, но впечатлений хватило на всю жизнь. Именно во время той поездки она получила прозвище “Стальная Гарпия” — вовсе не за заклятие, которым воспользовалась, когда сражалась с Беором. Скорее новое имя натолкнуло ее на идею ритуала.

— Как думаешь, нас могут здесь искать? — спросил ее Акыр. Он никогда не был в Кессахе, да и вообще не ходил на юг, к Сарданафару, и очень волновался.

— Нас могут искать везде, — честно ответила Феликса. — Но искать что-то в Кессахе — задача нетривиальная. Это тебе не Бедеран с одной скромной бухтой. Да ты глянь!

Волшебница передала капитану подзорную трубу, и тот послушно уставился в окуляр. Увиденное заставило его довольно хмыкнуть. Феликса хорошо помнила это зрелище: огромный порт в пятнах разномастных парусов, лес мачт, стаи чаек, редкие пятна экзотических южных птиц — и вздымающиеся в изумрудных локонах тропиков главы башен и пирамид столицы Кессаха. Потеряться в этом аляпистом котле с забористой южной похлебкой — самое естественное дело. Акыр думал так же и довольно улыбался.

Анаштара тоже была рада — что просто выводило из себя Маронду. Старуха явно была не в восторге от путешествия в компании несносной демоницы. Наставница не доверяла поверженной Древней и видела подвох в любом ее слове.

— Люблю чернокожих здоровяков, — Анаштара зыркнула в сторону Ранжисоны, но тот в ответ только зло плюнул. — Хотя тут и на меня никто не взглянет.

— Что, половина племен Кессаха до сих пор трясет бусами и голыми сиськами? — поинтересовался Кистень, игнорируя похабную улыбку демоницы.

— Насколько мне известно, нет, — Маронда поджала губы. — А на тебя, старуха, никто и не должен смотреть! Потому что ты никуда в своем обычном виде не пойдешь!

— Это кто из нас старуха? — повела гладкими плечами Анаштара.

— Умолкни, — подала голос Брисигида. — Если хочешь попасть домой, не задирай моих друзей.

Анаштара подавилась очередной остротой. Феликса с беспокойством наблюдала за изменениями, произошедшими с Брисигидой после событий на Фарниссовых островах, которые они переименовали после победы над суккубом. Жрица была молчалива, меланхолична, очень строга к подчиненной Древней.

Больше всего Феликсе не нравилось то, что ее подруга теперь избегала любых встреч и разговоров с Лаэртом. Тот как раз появился на палубе, и Брисигида тут же ушла на корму.

— Мы уже причаливаем? — спросил он, потягиваясь.

— Еще нет, — отозвалась Феликса. — Смотри, какой вид.

Юноша восхищенно цокнул языком, потом заметил фигуру жрицы на корме и на мгновение сник. Тут же наигранно взбодрился:

— Надеюсь, ты знаешь, где здесь лучший кабак! — Лаэрт хлопнул Феликсу по плечу.

— Кабаки здесь тебе не понравятся, — хмыкнула она.

— Это с чего вдруг?

— Во-первых, местное пиво воняет жжеными портками, — ответил за нее Кистень. — Во-вторых, жаркое такое перченое, что за специями мяса не различишь! В-третьих — цены!.. В Славире пожрать дешевле… было.

— Перец болезни отгоняет! — возмутился Ранжисона, заступаясь за местную кухню. — А пиво тут для бедняков. Достойные мужи пьют инжирную водку, в крайнем случае — сладкую амарулу. *

— А если кто будет чангу * предлагать, — добавила Феликса, — такому можешь сразу в рожу плюнуть. Отвратительное пойло.

— Дело говоришь! — в унисон добавили Кистень и Ранжисона.

Лаэрт хохотнул, но Феликса видела, как быстро опала его широкая улыбка. “Что же там произошло, между ним, Анаштарой и Брис? — в очередной раз задумалась чародейка. — Почему Брисигида от него бегает, как от чумы? И почему он никак не пытается это исправить?”

Когда они наконец сошли на берег, заплатив за постой кораблей на два месяца вперед, Феликса накинулась с расспросами на суккуба — от Лаэрта или Брисигиды она не надеялась услышать внятный ответ.

— Что ты хочешь от меня услышать? — прошипела ей демоница из-под одеяния, скрывшего ее практически с головы до ног. — Я им не мать, и ты, насколько мне известно, тоже. Даже в мои стародавние времена взрослые половозрелые особи любых существ разбирались с такими вещами либо через родителей, либо сами.

— Когда ты его околдовала, такие тонкости тебя что-то не волновали, — парировала Феликса. — Тому, что между ними происходит, причина — ты, это очевидно. Давай, расхлебывай!

— От твоей подруги-жрицы я уже нахлебалась достаточно, — ожгла ее взглядом суккуб. — И, что гораздо хуже, она спасла мою душу. Это было больно, позорно и вообще ужасно, но я ей обязана чем-то большим, чем жизнью, которую она мне столь милосердно сохранила.

На все последующие попытки расспросить ее Анаштара только закатывала глаза, да так далеко, что багровые радужки полностью скрывались. “Ну и хрен с вами, — сдалась Феликса. — И поважнее проблемы есть”.

Большая часть экипажа была отправлена в отпуск. Присматривать за моряками и кораблями остались Акыр с семьей, квартирмейстер Киттерс и Фабио с Радной. Кистень, выразивший крайнее презрение к портовым городам в целом и кессахскому в частности, сказал, что лучше будет сожран москитами в джунглях, чем останется сидеть в “смердящем специями котле”. Ринну Феликса готовилась уговаривать идти с ними, но охотница тоже не горела желанием торчать в городе.