Он потянулся к ней, но Феликса решительно остановила его, уперев ладонь ему в грудь:

— Ты не посмеешь оставить свое племя под угрозой войны, — осадила юношу она. — Так ты пытаешься показать мне, что стал мужчиной? Так ты благодарен родителям за то, что они растили и заботились о тебе столько лет?

— Отец бы понял…

— Я не пойму! — рявкнула Феликса. — Я больше не безрассудная девчонка, какой ты меня знал! Я мертва, я бита бедами со всех сторон — не такую невестку ждет Джораман в своем доме!

Джареки отшатнулся от нее, часто и коротко дыша, уцепился за корни мангров, будто боялся упасть. В какой-то момент ей показалось, что он закричит на нее, но сардан взял себя в руки. Повернулся и ушел, не сказав ни слова.

Еще через какое-то время к ней пришел Лаэрт.

— Жестко ты с парнишкой, — прокашлявшись, сказал он. — Хотя я, конечно, больше болею за своего друга.

— Дурак, — беззлобно бросила Феликса. — Как вообще можно за кого-то болеть в такой ситуации? Мы что, устроили какое-то соревнование?

— Ты ведь поняла, что я пошутил, — улыбнулся фехтовальщик. — Хотел бы я, чтобы Брисигида так же твердо дала мне понять, что ей в тягость мое внимание.

— Ваши с Брис отношения куда сложнее, — покачала головой чародейка. — Джареки, как и любой юноша, помнит все в романтическом свете. Он забыл, как тогда воняло кровью и шерстью чудища. Зато помнит, как я взяла его за руку, чтобы вместе прыгнуть с высокого водопада, как мы вместе выплывали со стремнины, — она поджала губы. — Детская влюбленность. Пройдет так же быстро, как юношеские прыщи.

Лаэрт цокнул языком и рассмеялся.

— А что ты думаешь о Дани?

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать, — фыркнула Феликса. — Может, лучше поговорим о том, как Анаштара тебя достала?

— Нет, спасибо, — юноша закатил глаза и высунул язык. — Второй раз я тебе этот вопрос задавать не стану.

Феликса удовлетворенно хмыкнула. Были вещи, о которых даже Лаэрт не хотел говорить.

— Вернемся в Иллати. Данатос должен скоро прийти от Джораакинли.

***

Мучительное нездоровье все чаще охватывало Маронду последнее время. Ведуньи Форелей сразу поняли, когда чародейку согнуло старческой усталостью.

— Негоже такой почтенной женщине возиться с потусторонним, — ворчала старшая, премудрая Хандиа. Полнотелая сарданка неизменно заплетала волосы, а сплетенные косички укладывала затейливыми кренделями. — Неужто некому тебя подменить? Где твои ученики, зентсу?

Зентсу Серебристые Форели называли только самых опытных наставников. Знания Маронды безусловно впечатлили ведуний, вот только и возраст — тоже.

— Моя единственная ученица одной ногой в могиле, — прохрипела старуха. — Хотя есть, конечно, кому демона отпугнуть. Еще бы она со своими болячками не нянькалась…

— Светлая жрица? — нахмурилась Хандиа. — С Древней на поводке ей опасно вступать в борьбу с другими демонами.

— Ну что, стало быть, я по-любому сыграю в ящик? — влезла Ринна. Харм обиженно заскулил: она слишком долго не бросала ему новую игрушку, сухую ветвь диниции.

— У вас на севере играют на ящиках? — удивилась сарданка. Спутники Феликсы постоянно забывали, что говорят через переводящее на чужой язык заклятие, а племя никак не могло привыкнуть.

— Девчонка говорит, что помирать не хочет, — буркнула Маронда. — Как я ее, чтоб меня черти поджарили, понимаю!

Она поднялась с древесного ложа, где ведуньи лечили старухе радикулит, проковыляла к Ринне, тяжело опираясь на посох, прошлась сухими, стянутыми в нить губами охотнице по лбу.

— Ничего, девочка, время еще осталось, — шепнула волшебница. — Зовите Брисигиду.

Жрица пришла в святилище очень скоро. Следом за ней просочилась Анаштара, игнорируя враждебные взгляды ведуний. Брисигида опять грызла ногти и обкусывала сухую кожу с пальцев, слушала Маронду вполуха и постоянно вздыхала.

— Ты хоть слово из того, что я сказала, уловила? — возмутилась Маронда.

— Конечно, — отмахнулась жрица. — Нужно снять метки как можно скорее, иначе демон прорвется до конца месяца, — она осеклась. — То есть как это? Нельзя выпускать с астрального плана…

— Да чтоб тебя! — ругнулась Маронда и закашлялась. — А я о чем тебе талдычу?! Зентсу Хандиа два дня билась над метками. Шрамы — следы не только вторжения демона огня, но и защиты, сопротивление природных сил нашего мира агрессорам астрального. Иммунная реакция, если хочешь. То, что позволяет твоей мази эффективно отталкивать клятого духа от Рин. Но если не обезвредить заклятие огня, сработает накопительный эффект.

— То есть придется действовать прямо сейчас? — ужаснулась Брисигида. — И как я сама не заметила…

— Очищение необходимо в ближайшие дни, — мягко пояснила Хандиа. — Немудрено. Тут нужен опыт, а не образование. Колдуны с севера дают нам предостаточно опыта. Прости, милая, но расколдовать вашу подругу придется сейчас — или никогда.

Жрица закусила губу и покосилась на Анаштару. Маронда тоже неотрывно глядела на демоницу.

— Не бойся, мы поможем, — сарданка неверно истолковала ее взгляд.

Древняя догадалась быстрее ведуний.

— Я не стану напрягаться из-за какой-то смертной, — фыркнула суккуб. — Да и младших собратьев не настолько презираю.

— Боишься? — прищурилась Маронда. — Что чистый огонь надерет тебе задницу.

— Оставь провокации для сопляков, — хохотнула Анаштара. — Брось, жрица. Мы обе знаем, что тебе и большее под силу.

Демоница повела плечами и вышла из святилища. Брисигида жалобно посмотрела на Маронду.

— Хоть ты мне поможешь?

— Маронде нужен покой, — отрезала Хандия. — Мы должны справиться сами. Я тебе помогу.

— Тогда подождем новолуния, — решила жрица. — Проведем ритуал ночью, чтобы дух не напитался солнцем. Рин, — она обратилась к охотнице, — для вас обоих будет лучше в этот момент погрузиться в сон. И тебе, и Харму.

Ринна пожала плечами.

— В демоноборцы не рвусь. Да и больше одного раза…

— …не помрем, — с усмешкой закончила за нее Маронда и снова закашлялась.

Брисигиде ее кашель страшно не понравился.

***

Оборотень не вернулся в поселение Серебристых Форелей к закату. Даже к полуночи его все еще не было видно.

— Это ненормально, — твердила Брисигида. — Почему так долго? Вдруг с ним что-то случилось?

— Под сенью матери-горы? — удивилась Мать племени. — Исключено.

— Бывало, ведуньи проводили на Джораакинли несколько дней, прежде чем она даровала им видение, — успокоил ее Ушшака. — Должно быть, он впал в священный сон.

— Надо было пойти с ним, — простонала жрица. — Мы всегда молились вместе…

— Только беду бы накликала, — проворчала Маронда.

— Мне тоже не нравится, что Дани так долго нет, — призналась Феликса.

Они сидели у очага в доме вождя. Брисигида и Мать племени вязали от скуки рыболовные сети. Феликса и Ушшака Молот чистили оружие. Маронда снова и снова раскладывала карты, но, кажется, ничего внятного увидеть не надеялась. Только Анаштара молча смотрела в огонь.

— Надо его искать, — сказала вдруг демоница. — Мать-гора умолкла. Если бы он еще был там, я бы слышала ее шепот.

— Что? — опешила Феликса. — Ты слышишь Джораакинли?

— Услышала ночью, — призналась Анаштара. — Или скорее подслушала.

— Она гневалась? — спросила Брисигида.

Древняя пожала плечами.

— Насколько я понимаю, твой брат не слишком рад своей звериной половине, — заметила суккуб. — Если мать-гора это заметила, могла и проучить.

— Как проучить? — нахмурилась Феликса.

— Откуда мне знать? От меня, блудной дочери, она давно отреклась.

Брисигида закрыла глаза и уткнулась лицом в ладони. Феликса понуро опустила голову.

— Я не могу пойти на Джораакинли за ним, — глухо напомнила чародейка. — Только, прошу тебя, Брис, не беги туда прямо сейчас. Утром мы все соберемся и будем искать Дани. Анаштара пойдет со мной, — она вызывающе прищурилась, глядя демонице в глаза.