– Интрига! – вмешалась Вера. – Ставлю на то, что пришел охранник.

– Фу, пошлая Вера!– возмутилась Лиза.

– А жизнь тоже довольно пошлая.

– Не перебивайте! – лицо Зои начало расплываться в плотном душистом мареве, словно по нему провели стирательной резинкой. – В комнату вошла женщина.

– Ой, этого мы не предвидели! – застрекотали наперебой подруги, – Жена?

– Я не знаю, кто это был, но я очень испугалась. Я поскорее прикрылась покрывалом. А она приблизилась ко мне.

– Дух его матери? – с очень серьезным лицом предположила Лиза.

– Окатите меня святой водой! – захохотала Вера. – Сгораю от адского любопытства!

Зоя вздогнула, как разозленная кошка, и, подхватив полное ведро, с размаху выплеснула его на Веру. Баню наполнил визг и гам. Краем глаза Лиза увидела, как из-за печи высунулась косматая голова вконец растревоженного баенника. Лиза несколько раз быстро моргнула, и непрошенное видение растаяло в дымчатой мгле.

– Слушайте дальше, ведь именно сейчас и происходит неожиданный поворот в истории! – балансирующий на опасной высоте голос Зои перекрыл крик ее подруг. – Эта женщина подошла ко мне. Она была высокая, в светлом длинном халате и с распущенными волосами. По возрасту она вполне могла бы быть его матерью. Помню, что у нее было худое лицо и впалые щеки. Она прошептала:

– Я – твоя совесть!– закричала Вера, и схватила сидящую рядом Лизу за веснушчатые круглые плечи.

– Нет, – Зоя нахмурилась и присела напротив, пытаясь вспомнить точные слова незнакомки, – она прошептала: «Возьмите это, умоляю Вас!» И протянула мне дискету. Представляете! Кто в наши дни еще пользуется ими? Она попросила взять ее и тайно вынести из квартиры.

Я молча кивнула и приняла этот нелепый предмет из ее рук. Она обрадованно улыбнулась. Я услышала «Спасибо», и еще она спросила мое имя.

– И ты снова назвалась Аленой Лавву, да? – понизив голос, спросила Лиза.

– Нет, я сказала, что меня зовут Вера Прозорова, – Зоя потупила глаза.

– Что? – Вера застыла с открытым ртом. Изумрудное мыло выпало из ее рук и закрутилось волчком на темном мокрому полу. – Ты назвалась моим именем?

– Да, и я не знаю, почему так сделала, – подбородок Зои дернулся, а взгляд стал колючим и дерзким.

– А я очень даже знаю, – возмущенно прошипела Вера, – Струсила назвать себя, даже этот свой глупый псевдоним. И фантазии не хватило что-то выдумать. Писательница! Да когда же ты повзрослеешь? Все дурные события, все несчастья всегда из-за тебя!

– Девочки, – попыталась остановить ссору Лиза, – Перестаньте, имя еще ничего не значит. В многомиллионном-то городе.

– Если бы она знала мои паспортные данные, то и их бы выложила, – не останавливалась разгневанная Вера.

– Вера, уймись, – защищала себя уязвленная Зоя, – ты давно уже даже не Прозорова, а Шварц. Тебя никак не вычислить, и ты уедешь обратно в свою Африку. Ты живешь как в неприступной крепости, в полной безопасности!

– Как это некрасиво вмешивать меня в свое дерьмо! – Вера взмахнула худыми длинными руками и выскочила в предбанник, хлопнув дверью.

– Пошла в проруби топиться? – с надеждой спросила Зоя.

– Зоя, хватит, – сухо оборвала ее Лиза. – Ну и характеры у вас обеих! То любите друг друга, то ненавидете!

– Неужели она думает, что кто-то будет ее искать? А если даже и так. Ну, увидят, что это не я. И все. Лишь совпадение!

– Да, имя не много значит, но ты же рассказывала своему "секс-приключению" про нас, про то, где мы живем. Прости, но я уверена, что ты много болтала.

– Не так уж и много. Эта женщина, скорее всего, сумасшедшая, и она боялась моего, как ты здесь культурно выразилась, "секс-приключения". Она хотела, чтобы наша с ней встреча осталась незамеченной и зашла в комнату, когда Шпильмахера в ней не было. Наверное, она хотела еще что-то у меня спросить. Но в этот момент душ выключили, и она поспешила исчезнуть. Так что вряд ли они будут обмениваться информацией . Жаль только, что после всего мне придется искать новый псевдоним. Лавву мне очень нравился.

– Ладно, Лавву, – высокий силуэт Веры снова возник в дверном проеме, – выкладывай, чем там у тебя все закончилось с этой дискетой?

– Ну, там уже мало, что осталось. Я сунула ее в сумочку и начала одеваться. Мой божественный любовник зашел в комнату с полотенцем на бедрах. Увидев меня, он будто даже удивился, что я еще там, и сделал такой жест рукой, словно предлагал мне исчезнуть. После этого он больше на меня не смотрел. Кинул полотенце на пол и растянулся на кровати с закрытыми глазами.

– Достойный подонок! Хотя чего ты могла еще ожидать? – в черных глазах Веры снова зажглись искорки праведного гнева.

– Я вышла из спальни и двинулась по коридору, – Зоя перестала реагировать на любые реплики своих слушательниц, – откуда-то появился охранник, у него была моя куртка. Когда я потянулась за ней, он не сразу выпустил ее из рук и тихим низким шепотком с южным акцентом предложил зайти к нему. Я резко выхватила куртку и дошла до выхода, все время ожидая, что он меня схватит сзади или огреет по голове.

– Господи! – прошептала Лиза. – Отвратительный конец.

– Открыть дверь я не могла. Охранник медленно приблизился, он нагло ощупывал меня взглядом и поигрывал связкой ключей. Дверь он, однако, отпер, а когда я выходила, слегка толкнул меня в шею так, что я быстро оказалась на лестнице и бегом спустилась вниз. Похмелье было сильное. Вера, потрешь мне спину?

Вера фыркнула и сделала большие глаза.

– Давай я, – сказала Лиза, снимая с крючка на стене длинную мочалку.

Когда девицы покинули баню, было уже очень далеко за полночь. С распаренными и раскрасневшимися лицами они допивали квас тетки Кати, сидя в маленьком предбаннике.

– Теперь опять разъедемся, – прервала тишину Лиза, – и каждый займется своими делами.

Вера вытащила тонкую сигаретку и закурила.

– Вот, пыталась бросить, – сказала она, выпуская дым, – а в России опять начала.

– Послушай, Зоя, – обратилась Лиза к притихшей Зое, пытающейся обеими руками привести в порядок запутавшиеся кудряшки, – а где у тебя эта дискета?

– С собой, – равнодушно ответила Зоя, – не знаю, что с ней делать.

– Раздавить и выбросить! – ядовито прошипела Вера.

– Думала об этом, но решила сначала вам рассказать.

– Дай ее мне! – предложила Лиза. – Я, может, придумаю, как ее прочитать.

– Бери! – Зоя порылась в сумочке и вытащила потертую желтую дискету. – Но мне даже не интересно знать, что там. Не удивлюсь, если она вовсе пустая или испорченная, как и весь мой глупый любовный романю

– Мне тоже не важно, – отрезала Вера, рисуя в пепельнице крест затушенной сигаретой.

Утро.

Катерина с заспанными глазами вошла на кухню и вздрогнула от удивления и неожиданности. Часы показывали 7.30 утра, на улице царила темнота. Лиза сидела возле окна и рассматривала свое отражение на покрытом морозными узорами стекле. На столе перед ней стояла нетронутая чашка кофе.

– Уже поднялась? – спросила Катерина, приглаживая рукой седые волосы. – Надо бы печку затопить. Мороз-то крепчает. Давно таких холодов не было.

– Вера с Зоей рано уехали, – с грустью в голосе сообщила Лиза. – Вчера они успели, как обычно, поцапаться. Обе уже сегодня улетают из России. И я их опять долго не увижу. Теперь даже не знаю, когда.

– Что ж, – отвечала Катерина, переходя к печке, – хорошо, что ты со мной осталась. Посидим, поболтаем. Просто вдвоем.

– Я не спешу, мне надо кое-о-чем серьезно подумать. Останусь лучше у тебя.

– Оставайся, милая! – Катерина ловко развела огонь, прикрыла печную дверцу, вытерла руки о вафельное полотенце и налила себе остатки кофе. – Ты же знаешь, я тебе всегда рада. Только матери позвони. А я тебе, если что-то нужно, то помогу.

Присев к столу напротив Лизы, она подперла голову рукой и несколько мгновений пристально, не сводя глаз, смотрела на единственную племянницу.