– Ах, Сесили! Ну что же ты тут торчишь в гордом одиночестве? Позволь представить тебе капитана Тарквина Прайса. Он мой большой друг из Кении.

– Рад познакомиться с вами, мисс. – Мужчина отвесил Сесили учтивый поклон.

– Хорошо, оставляю вас, молодых, наедине друг с другом. Поболтайте немного, а мне пока нужно отлучиться в комнату для отдыха.

Тарквин уселся на соседний стул и предложил Сесили еще одну сигарету, но она лишь отрицательно покачала головой, думая о том, что у ее крестной матери, судя по всему, весьма серьезные проблемы с мочевым пузырем.

– Так вы крестница Кики? – поинтересовался капитан.

– Да. А вы ее близкий друг?

– О, я бы не рискнул заявлять такое; мы с Кики пару раз пересекались в Найроби в клубе Мутаига. А потом у меня образовался небольшой отпуск, и Кики пригласила меня на Рождество в Нью-Йорк. Ваша крестная мать принадлежит к тому типу женщин, которые легко и просто обзаводятся новыми знакомыми и друзьями. Она ведь очень необычная женщина. Вы не находите?

– Согласна с вами, Кики действительно очень неординарная дама, – ответила Сесили. Ей вдруг захотелось закрыть глаза и просто слушать голос своего собеседника, разговаривающего на типичном для англичан языке со множеством сокращений. – Так вы живете в Кении?

– На данный момент – да. Я служу в британской армии, и меня направили туда несколько месяцев тому назад, когда началась вся эта заварушка с Гитлером.

– И вам нравится жить в Кении?

– О, Кения – необыкновенно красивая страна, не похожая ни на одну другую. И уж совершенно не похожа на нашу старушку Англию, это точно.

Его красивое загорелое лицо в обрамлении густых темных волос расплылось в добродушной улыбке, карие глаза тоже заискрились смехом.

– А вам уже доводилось видеть там живых тигров и львов?

– Прошу прощения, но я вынужден вас немного поправить, мисс…

– Пожалуйста, зовите меня просто Сесили.

– Хорошо, Сесили. Спешу вас заверить, что наличие тигров в Африке – это весьма распространенное заблуждение. На самом деле тигров в Африке нет. Но вот львов мне уже приходилось видеть. Одного я даже застрелил в буше несколько недель тому назад.

– Правда?

– Да, – энергично кивнул головой Тарквин. – Зверюга шлялся непосредственно возле нашего лагеря. А эти черномазые все как один уснули, а когда пробудились, то тут же разбежались в разные стороны. Хорошо, что я услышал крики, схватил ружье и пристрелил незваного гостя, пока он не успел слопать нас всех на ужин. А ведь в лагере были и женщины.

– Вот как? Дамы тоже сопровождают вас в походе?

– Да. И надо сказать, кое-кто из них стреляет гораздо лучше мужчин. А вообще-то, когда живешь в Африке, то нужно уметь обращаться с ружьем независимо от того, мужчина ты или женщина.

– А я вот ни разу в жизни не держала в руках ружья, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него.

– О, уверен, вы бы очень быстро освоили это дело. Во всяком случае, большинство учится стрелять сравнительно быстро. А чем вы, Сесили, занимаетесь здесь, в Нью-Йорке?

– Главным образом, помогаю маме во всех ее благотворительных делах. Состою в нескольких комитетах и…

Сесили оборвала себя на полуслове. Какая нелепость – рассказывать офицеру британской армии, который к тому же недавно собственноручно застрелил льва, о том, как она участвует во всяких благотворительных обедах.

– То есть, я хочу сказать, что могла бы сделать много больше, но…

«Ну, давай же, Сесили! Давай! Хотя бы попытайся сказать что-то более убедительное… Ведешь себя как несчастная девица, оставшаяся на балу без кавалера… Впрочем, так оно и есть».

– Между прочим, я всерьез интересуюсь экономикой, – неожиданно для себя самой выпалила она.

– Даже в эту самую минуту? А почему бы нам не совершить круг по паркету? А вы бы за это время доходчиво объяснили, куда мне выгоднее всего вкладывать свое жалкое армейское жалованье.

– Я… хорошо, – согласилась она. Уж лучше танцевать, чем мучиться в поисках слов и тем для разговора. Зазвучала бравурная музыка Бенни Гудмана в исполнении его великолепного оркестра. Сесили с облегчением подумала, что даже если бы ей в голову и пришло что-то стоящее или смешное, о чем можно было бы рассказать Тарквину, то вряд ли он ее услышал бы в этом шуме и грохоте. Попутно она не без удовольствия отметила про себя, что англичанин танцует гораздо лучше Джека. А уж когда они столкнулись буквально нос к носу с Джеком и его богиней в серебристом платье, то Сесили даже испытала нечто очень похожее на злорадное удовлетворение. Наконец наступила полночь, над головами гостей взмыли сотни разноцветных шаров и устремились вверх.

– С Новым годом, Сесили. С новым счастьем! – Тарквин слегка подался вперед и расцеловал ее в обе щеки.

Оркестр с воодушевлением заиграл мелодию знаменитой шотландской песни на слова Роберта Бернса «Старое доброе время», которую в обязательном порядке исполняют с наступлением новогодней полночи, а потом снова зазвучала танцевальная музыка, и Тарквин тут же снова пригласил Сесили на танец. И не отходил от нее ни на шаг, пока не объявилась Кики, возникнув ниоткуда, словно привидение, и не повисла на его руке.

– Тарквин, будьте паинькой и сопроводите меня в мой номер. Я уже наплясалась всласть, мои бедные ноженьки меня больше не держат. Мне надо немедленно сбросить с себя эти ужасные туфли. Я пригласила к себе наверх пару человек, так что мы можем продолжить веселиться и у меня. Сесили, дорогая! Ты обязательно должна пойти вместе с нами.

– Спасибо, Кики. Но за нами уже приехала машина, шофер ждет на улице.

– Так пусть подождет немного подольше, – рассмеялась в ответ Кики.

– Нет, не могу. Мне нужно домой. – После нескольких бессонных ночей Сесили действительно уже настолько устала, что готова была заснуть прямо на руках Тарквина.

– Что ж, коли нужно, тогда другое дело. Но мы еще увидимся с тобой до моего отъезда в Кению. Я уже говорила Сесили, что ей обязательно нужно приехать ко мне в гости, – добавила Кики, обращаясь к Тарквину.

– Прекрасная идея! – поддержал ее Тарквин, бросив на Сесили влюбленный взгляд. – Был счастлив познакомиться с вами. – Тарквин взял ее руку и поднес к своим губам. – Буду очень рад снова увидеться с вами уже в Кении, если вы и правда надумаете приехать к нам. Надеюсь на скорую встречу. Всего вам доброго.

– Всего доброго.

Сесили молча проследила за тем, как Тарквин повел Кики, пробираясь сквозь толпу гостей, потом принялась отыскивать глазами родителей. А про себя подумала, что если она даже никогда больше не увидит капитана Тарквина Прайса, то сегодня он оказался рядом с ней весьма кстати, став на этот вечер ее рыцарем в сверкающих доспехах.

Как и все жители Нью-Йорка, Сесили не любила январь, однако нынешний январь выдался, пожалуй, самым унылым и нудным за всю ее жизнь. Обычно у нее всегда поднималось настроение, когда она смотрела из окна своей спальни на заснеженный Центральный парк, но в этом году снега не было, весь месяц лил дождь, дорожки были покрыты серой липкой грязью, под стать такому же тусклому и серому небу.

До того момента, как Джек самым неожиданным образом выпал из ее жизни, Сесили, помогая маме и ее многочисленным приятельницам в их неустанных благотворительных хлопотах, днями напролет предавалась мечтам о будущей свадьбе. Что же касается самих благих дел, то, по мнению Сесили, они сводились главным образом к бесконечным дебатам и обсуждениям, куда и на что именно пустить деньги, полученные от очередного дарителя, после чего не менее обстоятельно обсуждалось меню следующего благотворительного обеда. Отдельно и очень скрупулезно велась работа над списком приглашенных гостей: здесь главным критерием было то, сколько долларов пожертвует на нужды благотворительности тот или иной приглашенный. Доротея напирала и на старшую дочь, требуя у нее полной информации о том, кто из ее подруг вышел замуж, а главное – за кого. Если жених или молодой муж был состоятельным человеком, то Сесили была обязана пригласить на обед и эту молодую пару.