Юноша кивнул, и явно смущаясь, отвёл Гермиону в приемную Малфоя.

Черноволосая волшебница с пучком, та самая, что приходила в книжный клуб, увидев Гермиону мгновенно встала из-за стола и перегородила ей путь.

— Гермиона Грейнджер, что привело вас к нам?

— Мне нужно срочно поговорить с Малфоем, — запнувшись, — с Драко Малфоем, будьте любезны!

— Боюсь, это невозможно. По всем вопросам строгая запись. График не позволяет, но я могу записать вас на ближайшее время, а также, мне нужно указать цель вашего визита.

Гермиона поняла, что это не отдел популяций и просто поговорить не получится. Она зажмурилась, и вдохнув полной грудью, закричала:

— Малфой, прими меня немедленно! Драко Малфой, нам надо поговорить, прошу тебя. Пожалуйста, Драко! — Гермиона кричала во всю силу.

Волшебница достала палочку и хотела наложить заклятие, чтобы Гермиону никто не услышал, но не успела. Дверь распахнулась, и голос Драко разрезал тишину.

— Пусть зайдёт, немедленно.

Дверь резко распахнулась, и Гермиона нервно взглотнула. Она неуверенно сделала несколько шагов вперёд, а потом опустив глаза в пол быстро переступила порог. Дверь захлопнула за её спиной, так, что она вздрогнула.

Она понимала, что надо поднять взгляд и посмотреть на него, но страх поднимался снизу вверх и сжимал её цепко за горло. Раз, два, три, четыре, и она подняла взгляд, посмотрев прямо. Прямо на него.

Он сидел за своим рабочим столом и был необычайно бледен сегодня. Гермионе даже показалось, что это не человек, а снежная скульптура, настолько белоснежным было его лицо, волосы. Несмотря на это взгляд был чёрным, подобно тучам, которые застилают небо перед грозой. Она даже не видела различия между радужкой и зрачком. Пальцы рук были скрещенные в замке, и его осанка настолько была ровной, что казалось, будто он сейчас сломается.

Гермиона перевела взгляд на стол, в поисках того самого конверта, жёлтого с печатью кирпичного цвета. Она обязательно его узнала бы, если бы увидела.

— Ты что-то потеряла, Грейнджер? — его голос прозвучал как скрежет по железу.

Гермиона вздрогнула, но сдержала это ощущение внутри себя не показывая, что она испугалась.

Она не боялась Малфоя, никогда, но сейчас… Сейчас она испугалась того, что может произойти, или того, что произойти никогда не сможет. Внутри неё что-то металось и пыталось вырваться наружу, она хотела закричать, что всё это неправда. Но почему это происходило она не понимала, или не хотела понимать.

Гермиона Грейнджер не хотела признаваться самой себе в том, что она что-то почувствовала. Что она что-то чувствует к нему, к Драко Малфою.

— Нет, ничего, я просто… — промямлила что-то Гермиона.

— Я думаю, что ты мне лжëшь, Грейнджер, ты пришла сюда не просто так. Ты пришла убедиться не прочитал ли я это. — он открыл ящик своего стола и достал то самое жёлтое письмо с печатью кирпичного цвета. — Ты искала это? Грейнджер, так ты пришла чтобы что? — он помахал ей конвертом и кинул его на стол.

Малфой смотрел на неё таким взглядом, что ей хотелось провалиться сквозь этот пол и пролететь много-много этажей вниз, всё только чтобы не видеть его таким.

Он снова скрестил свои пальцы и продолжил на неё смотреть.

— Да, я пришла сказать, что всё что там написано — неправда.

— Неправда? — голос стал громче и казалось, что сейчас он закричит.

Он взял письмо, раскрыл его, и вытащил колдографию.

Её сердце рухнуло вниз. Она перестала даже дышать, а потом её дыхание стало таким частым, что казалось, что у нее будет переизбыток кислорода.

Он встал и стал медленно подходить к ней. Словно хищник, который крадëтся к своей жертве, чтобы схватить её.

— Это колдография, Грейнджер, что здесь может быть неправдой? Неправда то, что ты, после того как я несколько минут назад исчез в одном из тех каминов, встретилась с Теодором? Или неправда, то что вы целуетесь? Или след на твоих губах, это ты поцарапалась о что-то и это не след зубов Теодора? Что из этого всего не правда? — своим железным голосом он разрезал воздух и её вместе с ним.

Она смотрела прямо ему в глаза и казалось, что она сейчас не выдержит, закричит и убежит, захлопнув громко дверь. Она не знала что ей говорить, не понимала в чём она должна оправдываться. На самом деле это было правдой, но искажённый. Она не целовала Теодора, это он поцеловал её и она ему не ответила. Но как это объяснить Малфою? И стоит ли вообще что-то объяснять?

— Послушай, Малфой, я не собираюсь оправдываться перед тобой! Всё, что на этой фотографии — правда, но не я его целую, а он меня. И… — он приложил фотографию резко и грубо к её груди.

Гермиона перехватила своей рукой его и прижала её сильнее к своей груди. Рука Малфоя была ледяная и ей показалось, что она обожглась об холод. Какое-то время они смотрели друг на друга и Гермиона поняла, что холоднее взгляда она не встречала в своей жизни.

— Уходи, Грейнджер. Иди и займись своими эльфами. И больше никогда не приходи в мой кабинет без записи. А это… — он сделал толчок и Гермиона немного пошатнулась, но ладонь не убрал. — забери с собой на память, о светлом воспоминании.

Он выдернул свою руку, а Гермиона так и осталась стоять прижимая своей ладонью колдографию. Она смотрела Малфою в спину и не знала что ей сказать. В душе что-то царапало, кусалось и разрывало её на части. Она хотела накричать на него, но она просто стояла и не двигалась. Потом она опустила руку и колдография упала. Ещё раз Гермиона посмотрела ему в спину, на этого молодого мужчину, который был похож на ледяную статую, и ушла прочь.

Сначала она шла медленно, а потом стала набирать темп, чтобы поскорее убежать из этого отдела, думая, что навсегда.

Малфой слышал как удаляются её шаги, и просто стоял. Потом только подошёл к своему столу и взял волшебную палочку.

— Редукто, — громко и отчётливо, и ваза, которая стояла в самом углу кабинета, разбилась.

***

Гермиона бежала и чувствовала, как её грудь всё ещё была холодной, такой холодной, как была его рука. Словно лёд проник глубоко и охлаждал всё её тело и вот-вот доберётся до души.

Она бежала и задыхалась, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Мысли в голове беспрерывно что-то кричали, и она не могла разобрать что. Она знала, что это чудовищная ситуация, недоразумение, которое произошло с ними — повлияло на ход событий. Событий, которые должны были или не должны были случиться, но к которым она уже привыкала.

Гермиона хотела расплакаться, нет, разреветься прямо здесь, в лифте, и ей было плевать, что на неё смотрят и её знают. Ей надоело быть Гермионой Грейнджер, а хотелось быть слабой и ранимой влюблённой дурой. Она ругала себя за эти мысли. Как можно влюбиться за такое короткое время и в кого? В Драко Малфоя, в человека, который портил много лет её жизни, который был на другой стороне, человек, который на неё не похож и в то же время оказался таким нужным. И сейчас он принял неверное решение, поверил тому, что видел.

Гермиона резко остановилась. В чём он виноват? В том, что ему прислали это письмо, в том, что он видел колдографию на которой было событие которое действительно произошло. Она вздохнула и поняла, он не виноват в своих эмоциях. Гермиона осознавала, что между ними что-то происходит, но доверие исчезло, поэтому ничего уже не вернуть.

Она была в атриуме, у самого камина в котором хотела исчезнуть из Министерства и из этого дня, чтобы забиться в углу своего одинокого дома и просто заснуть. Толпа мельтешила, сменялась, растворялась и всё было как всегда. И тут кто-то одёрнул её за плечо.

— Нотт, — на полном выдохе произнесла она.

Она смотрела на него и думала, что вот стоит её проблема. Человек, который разрушил что-то, чего она сама ещё не знала. Она должна была закричать, оттолкнуть его и обвинить во всём что произошло, но она просто посмотрела на него и заплакала.

— Гермиона, что случилось? Послушай, это не самое подходящее место и я думаю, что нам надо уединиться, — последнее слово он сказал с улыбкой и шёпотом.