— Мне нравится. Гарри, дай кепку или шапку, или может есть какой-нибудь мешочек.

— Лучше, у меня есть колпачок. — Джинни перепрыгнула через диван.

— Рон, хватит есть, разрежь всё на кусочки, живо! — и уже почти пропавшая из виду крикнула, — Гермиона, проверь пирог, пожалуйста.

Рон отодвинул салат и возмущено что-то буркнул.

Гермиона доставала пирог, нарезала его на ровные, безупречные части. Заварила чай. И когда вернулась, то всё были на своих местах.

— Рон, ты так быстро справился? — она посмотрела на странный колпачок, и он был заполнен бумажными кусочками. — Что это за колпачок?

— О, это у нас всех такие. Только у Джинни самый… — он запнулся, словно подбирая слова.

— Изящный! — Джинни засмеялась, — У мальчиков они намного длиннее и мама совершенно не умеет вышивать магических существ, у Рона вообще не понятно кто был. Рон, а где твой колпачок?

— Я его спрятал, чтобы никто не нашёл, — он поежился, словно от холода.

— Не знаю, Рон, это от мамы, с теплотой и любовью. Я храню такие вещи.

— Конечно, у тебя же изящный, — буркнул он.

Гарри засмеялся, за что Рон наградил его таким взглядом, что Гарри очень быстро успокоился. Он знал, что Рон очень чувствителен на тему одежды от Молли. Поэтому быстро сменил озорное настроение на более ровное.

— Давай, Гермиона, тяни жребий, — Джинн протянула колпачок и улыбнулась.

— Да, побыстрее. Хочется пирога уже.

— Рон, ну сколько можно? Ты и так больше всех съел, — Гермиона развела руками.

— Я нервничаю.

— Да не слушай его, он с детства такой. Самый прожорливый.

Рон встал и громко вышел, хлопнув дверью.

— Джинни, — Гарри был возмущен.

— Что я сказала?

Гермиона пошла за ним, попутно одарив Джинни взглядом. А та в ответ лишь пожала плечами.

Рон стоял на улице, смотрел себе под ноги.

— Рон, она не… — он не дал ей договорить.

— Давай расстанемся?

Гермиона на минуту замерла, словно находя нужную информацию в голове.

— Если ты так хочешь, хорошо.

Рон поднял голову и внимательно посмотрел.

— Всё так просто?

— Да, всё просто, Рон. Если ты решил, то… — она пожала плечами.

— Я устал, Гермиона. Мы вместе, и в то же время нет, два года после войны. Первый год твоё возвращение в Хогвартс, потом в Министерстве. Год уже почти закончился, но ты всё так же отдалена. Хотя говорила, что тебе надо привыкнуть. Понимаешь, я мужчина, мне хочется… — он вздохнул.

— Я всё понимаю, Рон. Сейчас ты сказал, предложил… И я вдруг поняла, что хочу. Всё правильно. — она положила ладонь на его плечо.

— Гермиона, знаешь, мы останемся друзьями. Настоящими и верными. Хорошо, что главную черту мы так и не перешли. — он подумал — Ты не перешла, я хотел. Зато всё будет как раньше, да?

— Да, Рон! — она обняла его, и стало сразу теплее.

Они вошли обратно в дом. Голос Гарри сразу стих, а Джинни так и стояла с этим чудным колпачком в руках.

— Рон, я поставил пирог, и сейчас Джин подаст чай. Гермиона и без тебя сможет вытащить жребий. Здесь все свои, и ты нам не помешаешь, да, Джин?

Джинни кивнула, но выражение лица было хмурое.

— Спасибо, но есть я не хочу. Я больше не нервничаю, — он плюхнулся на диван.

Гарри засмеялся.

— О, это хорошо, что Гермиона так воздействует на твои нервы и может быстро успокоить, — он сказал это задорно, и посмотрел на Гермиону.

— Гарри, Гермиона может успокоить всех нас и привести в полный порядок во всех смыслах. — он немного помолчал. — Ребят, мы расстались. Только не надо таких лиц. Всё в порядке.

— Но, как же… — Джинни хотела что-то сказать, даже попыталась возмутиться.

— Всё хорошо, Джин. — Гермиона была спокойна.

Джинни и Гарри посмотрели на Гермиону, потом друг на друга, и поняв что действительно всё хорошо, немного успокоились.

— Да, верно, мы будем друзьями. Как раньше! Как и должно было быть всегда. — Рон улыбнулся, и от этого всем стало светлее.

— Так, а теперь тяни жребий, — Джинни потрясла колпачком, и все разразились смехом. Всё это время Джинни так и стояла со своим странным колпачком в руках.

— Хорошо, — Гермиона, смеясь, запустила руку и вытащила одну бумажку. — Так, и это… — её глаза округлились и смех с улыбкой мгновенно исчезли.

— Это кто написала, — она гневно потрясла бумажкой, — я не включала в свой список такое… — она подбирала слово, — произведение.

Молчание.

— Джин, ты же что-то писала? — Гарри подошёл к Гермионе и посмотрел на бумажку.

Он засмеялся.

— Джинни…

— Ну что, Гарри? Кто же знал, что Гермиона такая удачливая. — она подошла к Гарри и вручила ему колпачок.

— Откуда вообще ты знакома с этим произведением, что-то я не замечала страсти к магловской литературе?

— Это я ей дал книгу, — Гарри немного покраснел, — Гермиона, ты же знаешь, летом, на каникулах, порой нечем было заняться, поэтому я читал. И как-то в письме я ответил Джинни что читаю, она заинтересовалась. Я не очень то и хотел… — он замялся, — но это же Джинни, она настояла.

— Понятно. — сухо сказала Гермиона. — вам не кажется, что эта книга, мягко сказать, не для общественности?

— Можем перетянуть жребий, — Гарри потряс колпачком.

— Ну уж нет, — Джинни моментально взмахнула палочкой, и колпачок вспыхнул.

— Ай, — Гарри крикнул и кинул догорающий колпачок. — Джин, я мог обжечься.

— Ненормальная? — Гермиона осмотрела Гарри.

— Вы волшебники, и ожоги для нас это ерунда. Это же не адское пламя. — Джинни фыркнула.

— Кто-то говорил про любовь и материнское тепло, а сама сожгла мамин колпачок. — Рон поцокал.

Всё мгновенно обернулись и вспомнили о его существовании, которое небрежно разместилось на диване.

— Ладно, давайте свой пирог, я проголодался. — Рон начал попытки встать.

Гарри засмеялся.

— Что и следовало доказать! — Джинни фыркнула, и пошла выполнять просьбу братца.

Гермиона вздохнула и посмотрела на бумажку, которую всё ещё держала в руках.

Надпись гласила: В. Набоков «Лолита».

========== Часть 4 “Хорошие люди” ==========

Гермиона стояла у той самой двери, и вот в этот раз, она действительно испытывала страх.

Теперь она знала, кто будет в этом классе, и учитывала, что Джинни удружила ей с выбором весьма пикантного произведения. Волнение от этого ещё больше нарастало, и страх не давал ей переступить порог.

Конечно, она могла поменять произведение на какое-то более простое, нравственное и более обучающее, но вспоминала, что всегда говорила в таких ситуациях.

Вспомнила гриффиндорскую гостиную, и как часто решая спор, они шутя прибегали к помощи того самого жребия. И что когда кто-то говорил, можно ли попробовать ещё раз, то Гермиона возмущалась и отвечала, что на то он и жребий, это выбор наугад. Задирала нос, и на своём примере выполняла всё, что выпадало.

Она не заметила, как кто-то подошёл и положил ей на плечо тяжелую и теплую руку. Девушка вздрогнула и резко развернулась.

Теодор Нотт собственной персоной.

— Прости, я не хотел тебя напугать.

Гермиона смотрела на него молча. Он делал то же самое, и пауза затянулась.

— Что?

— Ничего, мы можем так дальше постоять. Просто, мне тоже нужно туда, — и он пальцем указал на дверь за спиной Гермионы.

— Ой, прости. — она отодвинулась и немного покраснела.

Ей никогда не нравилось выглядеть глупо, от этого она чувствовала себя дезориентированной.

Он сделал шаг вперёд и наклонившись, шепотом сказал:

— Не волнуйся! Драко прочитал эту книгу, и будет весело, — он улыбнулся и открывая дверь, подмигнул ей.

Гермиона закатила глаза и принимая галантный жест Теодора, прошла вперёд первая.

Никто особо не проявил оживления. Все сидели со скучным, сонным видом, кроме Паркинсон. Она искривилась, слово съела целый лимон присыпанный солью.

А вот Малфой, напротив, был доволен, его лицо обрамляла фирменная Малфойская улыбка. Что она означала? Гермиона могла лишь догадываться. С такой улыбкой можно было пожелать всего хорошего, и в то же время спокойно отправить в Ад.