Нет-нет, так дела не пойдут, он этого не допустит… Власть должна принадлежать Истинно Высшим вампирам, и только им. И Натаниэль знал один превосходный способ, как завоевать расположение своих сородичей — наследник. Дитя Истинно Высшего вампира, первый потомок за многие столетия.

Елизавета Батори, его супруга, Королева Ночи, кровь от его крови, возможно, была первой женщиной, что смогла бы произвести на свет новое вампирское дитя. Елизавета — уникальна, умерщвленный магией человек, возращенный к жизни с помощью некромантии и крови Высшего. Никому не удавалось создать подобное, и никогда на свете не было двух вампиров, в ком текла бы одна кровь.

Подпитываемая его собственными силами, Батори была способна выносить и родить полноценного Истинно Высшего вампира. И самое главное — она до безумия желала этого. Отмщения, власти, извращенной, идолопоклоннической любви.

— Аккуратнее, Ченуи! — вампирша раздраженно дернула ногой, едва не влетая пяткой по лицу Младшей, та недовольно поморщилась, продолжая втирать розовое масло в кожу новоиспеченной Королевы.

— Простите, Госпожа, — девушка сверкнула своими раскосыми глазами и спешно опустила голову.

Месть. Батори так просто не забудет все грани презрения, что демонстрировала Младшая, когда она только явилась. Едва приняв новый титул, Елизавета быстро сообразила, какой властью и влиянием пользуется Королева вампиров, чья фигура отсутствовала слишком долго. Ей льстили восхищенные взгляды, она наслаждалась восторгом надежды, что дарила остальным одним своим появлением. И она упивалась безнаказанностью, в частности издеваясь над Ченуи, так непочтительно принявшей её всего сутки назад.

— Поторопись, девочка, Господин не должен ждать, — Елизавета сладко улыбнулась ощущению тончайшего шёлка, коснувшегося плечей и рук.

Младшая сделала шаг назад, почтительно склонив голову и позволяя Хозяйке рассмотреть себя в полный рост в зеркале.

Вампиризм однозначно был ей к лицу. Тёмный от природы оттенок волос стал ещё насыщеннее, добавляя благородных красок в локоны, кожа вернула себе аристократическую белизну, красиво контрастируя с кроваво-алыми губами и такими же глазами — подарком Истинно Высших. И без того выдающиеся скулы заострились, придавая лицу большую выразительность, изгибы тела стали явственнее, чувственнее. Неестественная, потустороння и вампирская красота.

Не удостоив Младшую даже кивком головы, Елизавета покинула собственную спальню, направляясь в комнату мужа. Муж. Это слово отдавало остротой на языке — в прошлом вечная любовница и никогда жена… Пожалуй, ей нравился новый статус.

Из-за двери вновь слышался переливчатый смех, как он их называл, Невест. Брачный союз Высших отнюдь не подразумевал моногамию, и Елизавете, собственно говоря, было плевать. Пока она сидит на Троне, пока власть полагалась ей, Батори нисколько не трогали развлечения новоиспеченного супруга. А, если появится конкурентка, что же, кровавая Графиня знает, как с такими расправляться.

— Моя Королева, — Натаниэль почтительно встал с ложа, приветствуя вошедшую вампиршу и окидывая жадным взглядом скрытое полупрозрачной тканью тело супруги.

— Мой Король, — женщина церемонно поклонилась, однако, глаз не опустила, наблюдая за реакцией Высшего.

Невесты пали ниц и, так и не поднимаясь, словно змеи, подползли к вампирам, шепча льстивые речи и протягивая тонкие руки в надежде коснуться хозяев. Белесые тела, напоминающие утопленников, чёрные ленты волос вокруг девичьих грудей и бёдер — Невесты были похожи и отличались одновременно. Ещё вчера обычные юные девы, сегодня — Невесты Высшего.

— Ты готова к церемонии, Моя Госпожа? — алые глаза Натаниэля сверкнули, отражая такую же искру напротив.

— Как никогда, Мой Господин.

Вампирское зачатие — это больше чем секс. Чтобы породить новую, столь сложную форму жизни, нужно нечто большее, чем слияние тел. Нужна кровь. Первородная сила Жизни в чистом виде, что течёт в венах Невест.

Натаниэль подошел вплотную, каждой порой ощущая всё то, что происходило с Елизаветой. Как её тело дрожит от предвкушения, от его близости; в горле горит от жажды, внизу живота — от похоти. Руки Высшего, что касаются кожи не похожи ни на одни руки, что ласкали её раньше. Губы Высшего не целуют, они требуют, забирают и даруют в ответ. Они оба движутся настолько быстро, что кажется, это время вокруг течёт медленнее, разливаясь густой смолой.

Вампиры сливаются в своём проклятом танце, теряя человеческий облик. Зубы удлиняются, челюсти становятся больше, массивнее, глаза полностью наливаются кровью, не оставляя места белкам. Все мышцы вздуваются, натягивая ставшую непробиваемой бронёй серую кожу, что безжалостно рвут огромные когти. Звери. Дикие, голодные до крови и друг друга звери.

Отошедшие от вампирского гипноза Невесты в панике пытались найти выход, спрятаться. Крики девушек наполнили комнату, ставшую бойней. Увлеченные друг другом, походящие на пару гигантских нетопырей Высшие только сейчас оторвались от животного действа, что захватило обоих.

— Куда же ты, душа моя, — Высший схватил пробегающую деву, утягивая в жестокий поцелуй.

Молодое тело билось в руках вампира, бессильное перед его яростью и мощью. Их сладкий страх, эта неповторимая агония подпитывали Высшего, буквально опьяняя. Натаниэль оторвался от своей жертвы, расправляя огромные жесткие крылья за спиной. Парализованная от ужаса Невеста тянулась дрожащими руками к огромной рваной ране, оставшейся после поцелуя Высшего, вслепую отползая подальше от исполинской фигуры вампира.

— Пей Моя Королева! Пей за рождение нашего наследника, первое дитя Высших за многие столетия, — когти вампира сжались вокруг тонкой шеи поцелованной Невесты, отрывая ту от земли.

Батори, также как и супруг почти полностью потерявшая человеческий облик, выросла рядом, пожирая голодным взглядом трепыхающееся юное тело. Один короткий взмах острых, как бритва, звериных когтей — алая жидкость хлынула из артерии прямо на лицо вампирши.

Батори пила, но не могла напиться; зарождающаяся в её чреве жизнь требовала свою кровавую жертву, заставляя вгрызаться в плоть, высасывать жизнь до последней капли. Высший взлетел, попутно хватая сразу двух трепещущих Невест и оставляя свои кровавые поцелуи не белоснежной коже. Крики агонизирующих девушек, свист рассекаемого огромными крыльями воздуха, сумасшедший хохот вампиров, мольбы о спасении и этот отвратительный, чавкающий звук, когда когти разрывали горячую плоть, заполонили комнату. Отвратительная, богомерзкая, кровавая месса.

Так зародилась новая Высшая тварь, будущий наследник вампирской династии.

***

Чёрт! Лайя опустила глаза на горящий экран телефона, вновь прокручивая разговор в голове.

…— Придам тебе стимула, — в трубке послышалась какая-то возня и тут же стихла, — давай, милая, поздоровайся с мисс Бёрнелл.

— Госпожа, — тихий-тихий, почти плачущий голос Мириам…

Этот голос… Сколько же раз она представляла, как её пальцы сомкнутся на горле предательницы, как она заглянет в её глаза: что там увидит? Раскаяние или только страх? Да, есть ли разница? Стефано это не вернёт и прошлого не сотрёт.

Бёрнелл устало провела ладонью по лбу, стараясь стереть ставшие неприятными воспоминания.

В столовой царила суматоха, Локид и Влад спешили на очередную рабочую встречу, девочки крутились вокруг, подавая то документы, то галстуки и запонки.

Как давно это было… Кажется, будто в другой жизни, ещё в Румынии, ещё ничего не зная ни о Баале, ни о Батори, ни о Высших. Лайя усмехнулась и сунула ключи от машины Влада в сумочку.

— Не крутись! — Дракула закатил глаза, но всё же послушно встал на месте.

— И так будет всё жизнь, друг, — Локид лукаво подмигнул голубым глазом, принимая из рук Сандры портфель.

Бёрнелл смущённо улыбнулась и потянула конец галстука, протягивая в петлю.

— Господин, вам очень идёт это цвет, — стоящая с подносом Мириам восторженно хлопнула глазами.

— Вот, я же говорила! А ты заладил «синий не для меня», — реставратор поправила лацканы пиджака. В третий раз.