– Я не привожу магов сюда насильно! Кроме тех бедняг, что довелось укрыть у себя. Провожатые не явились вовремя, а моя богиня беспощадна к тем, кто надолго засиживается в этих стенах. – Арахниец ухватился за острые сабли, что скрывались у него за спиной, исполнил пару рубящих движений, легко перескочил через барную стойку, выставив лезвия вперед. – Они сами сюда являются, изливают душу. Становятся более человечными. Вымаливая свои грехи, они покидают этот мир смиренными и счастливыми! Я избавил этот мир от самых жутких монстров, что населяли наш край! Убийцы, людоеды, воры чужой магии и торговцы рабами, чернокнижники которые слагают самые темные заклинания, продают их на рынке! Посмотри налево, да, в том краю я держу свои трофеи, что оставили их грязные души! Предметы каждого, кто здесь был. Перед смертью они самовольно отдавали свои книжонки, курительные трубки, камни и медальоны, перстни и ожерелья, редкие коренья и кости самых редких животных. Все это они самовольно отдавали, чтобы получить желаемое!

– Положи ножи! Перед твоим лицом стоит невинная девушка! – В голос отозвался корсей, разжигая в воздухе огненный лук и стрелу в виде змеи, устремляя пылающую стрелу на трактирщика. – Тебе не одолеть меня!

Увидев знак, воспламеняющий Змееносца перед собою, арахниец заметно испугался. Опустил острые сабли, без затруднений принимая поражение. Магия пауков, безусловно, уникальна и способна на многое, к тому же арахнийцы – прекрасные умельцы сражаться в ближнем бою, легко управляясь дугообразной саблей, однако против Змееносца идти с паучьей силой было глупо. Хоть Тарантул никогда не считал себя трусом, да и честь не позволяла, все же он знал, что не каждый храбрец восстанет против вселяющего ужас духа. Лишь глупец пошёл против скалы, пробивая подножие головой. Торговец знал, что магия арахнидов слишком слаба для таких трюков.

– Я мог бы биться до конца, если ты не был Змееносцем. – Утихнув, хозяин заведения отошёл от корсея и мелиссы кстойке, взял пару стаканов, наполняя их горячим зельем, протянул оба стакана посетителям. – Угощайтесь, это надо перед встречей с Анадулой. Вы же за будущим пришли?

Странная на вкус жгучая жидкость ударила в голову, но оба помалу приходили в себя. – Ответь, почему провожатый не явился за альхидами? – после длительной паузы Ликише начал первым.

– Я вынужденно открыл двери в этом городе, – издалека начал арахниец. – Как вы знаете, мы живём в нескольких измерениях, потому мне более удобно иметь эту лавку, открывая ее для посетителей из разных миров и времен. И постояльцев не так уж много, потому никто не замечает, как впадают в вечность маги и колдуны. Но как только святозар притащил девиц… среди них были предательницы. Нарочно подосланная ведьма умело притворялась высокородной. От нее веяло изменой. Моя богиня покусилась на их жизни, ощущая на себе ее тёмные мысли.

– Это невообразимо! Она испила их жизни?! – восхищённо воскликнула Хиона, изумляясь новым открытиям. – Твоя богиня высосала?! Как тряпку выкрутила! Досуха! Может, она попросту избавила юных прелестниц от тягот повседневной жизни? Возможно, они спровоцировали оракула на убийство?

– Мелисса! Не думал, что вы настолько осведомлены. Вы абсолютно правы! Кто-то просил быстрой смерти, и смерть пришла сразу! Удивительно, вы стали на защиту арахнийца! – Ошеломлённый арахниец тут же принялся восхвалять красоту северянок. – Истинное лицо борейцев! Несусветная красота гармонирует с той суровостью, что отражается в ваших дивных глазах. Ваша молочная кожа едва заметно серебрится, как только слабые блики огня касаются вашей холеной кожи. Воистину, ваши волосы сияют золотом, словно из золотой пряжи! Какая честь для меня и для моего трактира. Уж простите меня за такую гостеприимность, я впервые принимаю почётных гостей. Дарю вам лёгкий поклон, потому как мне не пристало кланяться до самого пола.

– Правда? И кто же ты? – Просияв улыбкой, Хиона проявила искренний интерес. – Я впервые встречаю человека с синей, как глубокая ночь, кожей! Признаться, я польщена! Я много читала про ваш народ. Нечестные писцы изображали вас как монстров, но у меня совершенно иное мнение. Вы именно такой, как я вас представляла! Хороший, добрый арахниец!

– Я Тарантул, сын дочери архонта. Мы верим, что наш безликий бог существовал в пустом пространстве времени и форме жизни, потому не имеет ни имени, ни лица. Наш бог и есть наша вера, а вера – она всюду. Везде, где бы ни ступала нога арахнийца!

– О боги, как интересно! Мне хочется больше узнать о вашем паучьем боге. Если это возможно, то я бы хотела… Жаль, никак не получится. Завтра они хотели провести обряд. Мне будет запрещено общаться с другими мужчинами и даже встречаться с кем-то. Едва ли коссея воспримет нашу с вами дружбу, а знаeте, вы пишите мне от женского имени. Я буду знать, что это вы!

– Да будет светел весь мир, Мирида дождалась законных правителей. Корсей Ликише, несомненно, вам повезло с невестой! Вы настоящее сокровище!

– О, как жаль, но вы ошиблись, я не его невеста. – Голос девушки поник при одном упоминании о свадьбе, а щеки залило густым румянцем.

– Э-э… нет, мелисса, я все же сын своей матери, потому знаю, что говорю: вы невеста корсея Ликише, но что-то… Нет! Вас ожидают тяжёлые испытания, о которых я говорить не смею. Пусть лучше мой оракул вам все расскажет, но запомните, при встрече каждый узрит провидицу так, как вам повелит наш внутренний мир. Это испытание по силам самым смелым и отважным магам. Будьте осторожны, с внутренним «я» возможно не он травит вас, а вы его.

После этих слов арахниец потянул гостей к глухой стене, где вскоре по волшебству прорисовался потайной вход, открылась дверь в темный коридор. Спустившись по лестнице, что вела к глубокому подвалу, Ликише снова вывел Тарантула на разговор:

– Мне ключ от твоей лавки передал Рой Саржа. Неудивительно, если этот земляной червь здесь крутится, набираясь как свинья, но он сказал, что давно не захаживал сюда. Кто же открыл дверь твоего трактира здесь?

Благодаря небольшой паучьей магии Тарантул раздул небольшой огонек, едва освещаемый крутую лестницу, ответил:

– Да, этот сухой человечишка захаживал пару раз. Мне не нужны проблемы, я не раз выпроваживал его, клянусь. Как видите, это необычный трактир, но этот наглец не понимает. Не стоит ему ходить сюда. Он и до вечера не протянет!

– Кто открыл двери? – В голосе корсея послышались зловещие нотки.

– Святозары, по приказу нашей сарфины.

Трудно было поверить в слова арахнийца, хоть они звучали правдоподобно, Ликише все же предался сомнению! Ведь очернить святых воинов в белом сложно и порой невозможно. Корсей и сам когда-то хотел встать в ряд с самоотверженным и несгибаемым орденом, что несет добро в безнравственный, полный аморальностей мир. Изучая их историю, поимённо знал всех старых мудрецов, излагая мудрость, что канула в историю, прославляя орден на века. По сказанию, этот орден родился со дня сотворения самого Ириля. Там, в тех безлюдных долинах, те земли назывались заревыми, и маги, пришедшие с тех земель к людям, были необычайно сильными и светлыми, как белое полотно. По легенде, именно святозары очистили землю от жутких монстров, что населяли все континенты, убрали самых злобных волшебников, уничтожили все лихое, что мучило невинных. Дав клятву людям, что во веки вечные озарённые святой зарею будут хранить равновесие, сей орден непогрешимо взялся за обещанное. Судили только по справедливости. Преданные своему делу святозары знали, что их дела правильны, какими бы изуверскими они ни показались. Их несокрушимая вера в собственную святость была основой их правосудия, и очернить их было очень сложным делом.

После битвы в Ириле в их сердцах что-то смешалось, и навеки потерянные святозары стали не больше, чем просто орден магов. Лишившись старых мудрецов, что уже семь лет спорят, кому достанется высший чин орденариуса, святозары пошли своим путем. Без нравоучений стариков. Конусы – местная канцелярия – надзирает за казной Мириды, отcчитывая каждый лютый золот. Отпущенный, вольный клеврет сам себе выбирает дорогу: остаётся при ордене по какой-либо важной причине или заделываeтся пилигримом в других городищах. А насадители учат молодых, ещё неопытных рекрутов их правому делу.