— Ты врач, но ничего не можешь сделать со своими кошмарами. Самому не стремно? — почему-то это получается слишком озлобленно, но Гэвин не извиняется.

— С теми кошмарами я давно разобрался, — тихо усмехается, включая на айфоне фонарик. — Но мне приснилась твоя смерть. Это я не могу контролировать, уж извини, малыш Гэви.

Гэвин сжимает зубы и старается глубоко дышать. Главное, не вестись на провокацию, прошло уже десять лет, пора взять себя в руки и не реагировать так болезненно на его подначки.

— Ты совсем не изменился, — Гэвин под одеялом впивается ногтём в собственное бедро.

Ричард перед ним такой охуительно прекрасный, что возбуждение теплится внизу живота, заставляя член просыпаться.

— А вот ты во многом поменялся. Научился говорить «нет» своему брату, — Ричард смотрит своим фирменным взглядом, не мигая, ловит каждое нервное движение Гэвина, а тому страшно пошевелиться.

Все тело покрыто мурашкам, хочется поерзать, чтобы головка немного сместилась вправо, и трусы так не давили, заставляя дрожать.

— В одном только ты так и не поменялся, — Ричард медленно подходит, присаживаясь на край постели и наклоняясь к Риду.

Нос Ричарда почти касается скулы Гэвина, пока тот напрягается изо всех сил, чтобы не податься вперёд, навстречу. Под ногтями он чувствует кровь, настолько глубоко он вогнал их под кожу на бёдрах в попытке успокоиться, но становится только хуже.

По спине льётся пот и Гэвин упрямо смотрит вперёд на свои ноги, скрытые под одеялом, пока Ричард дышит с ним рядом одним воздухом, в сантиметре от лица.

Карр аккуратно убирает влажные волосы со лба, проводя подушечками так нежно, что хочется податься навстречу этой ласке. Рид зажмуривается.

— Не смей закрывать глаза. Сиди и смотри.

Ричард одним движением откидывает одеяло в сторону, и Гэвину хочется умереть от стыда. Его возбуждение отчётливо видно сквозь боксеры, и влажное пятно от смазки мерцает в темноте.

Рид царапает бёдра и дрожит от унижения, пока Ричард просто смотрит на его член, обтянутый тканью, и шумно сглатывает.

Гэвина прошибает от этого звука, он косит взгляд на Ричарда, и видит алеющие щеки и бешеные глаза, серую радужку затопил расширенный зрачок, а дыхание поверхностное и очень горячее.

— А ты все такой же гребаный педик, — шепчет на ухо Ричард, задевая губами мочку. — Можешь кончить, — и кусает в шею прямо над кромкой бинтов, где кожа только-только зажила.

Гэвин всхлипывает, его подбрасывает на кровати от этого злого шёпота, и он кончает себе в трусы, не в силах сдержать тихий стон.

Пальцы покрыты кровью, и его ведёт от тёплого Ричарда, который кладёт его голову к себе на грудь и тихо поглаживает волосы.

— Как же я тебя ненавижу, — шепчет, пока Рид смотрит на натянувшиеся от возбуждения штаны Ричарда. — И так хочу, будто мне снова шестнадцать и я подглядываю за тобой в душе. Ты тогда ещё так смешно задницей всегда вертел. А я… я не сдержался один раз и вот уже каждый день подглядывал за тобой. Пока днём мы показательно друг друга ненавидели, вечером я не мог тобой налюбоваться…

— Что ты… Ричи.

— А потом ты мне признался, и я…

— И ты чуть не убил меня. Расквасил мне башку так, что ещё неделю в больнице лежал с сотрясением.

Ричард сжимает ладони на плечах Гэвина.

— Я видел тебя довольно часто, наши университеты расположены недалеко. Но я не мог подойти, просто наблюдал за тобой.

— Я могу предъявлять тебе обвинение за преследование? — усмехается Рид.

Ричард встаёт, укрывая Гэвина обратно одеялом.

— Знаешь, я не думал, что мы увидимся вот так. Я тысячу раз представлял нашу встречу, но ни разу - в больнице, куда ты попадёшь с потерей крови, при которой не выживают.

Рид рассматривает свои пальцы, покрытые кровью.

— И что дальше? Мы уже взрослые люди, Ричард, избить меня и назвать педиком снова не получится.

— Ну, почему же, — Ричард паскудно улыбается, кладя голову Риду на коленки, — педиком я тебя назвать могу в любой момент.

Рид закатывает глаза, потянув Ричарда за ухо. Он считал это началом, но это как всегда было лишь начало конца.

***

— И ты серьёзно? — Ричард хмурится, подкуривая сигарету, пока его одногруппник, ныне работающий в Киберлайф, втирает ему какую-то несуразицу.

— Давай просто попробуем. Если не получится, так и быть, компания все равно тебе заплатит. Ты останешься только в выигрыше, — его друг внимательно смотрит прямо в глаза. — Какая зарплата у врача в больнице, Карр? Ты же не берёшь деньги у дяди. Думаю, собственно заработанные тебе не помешают. Чёрт, да тебе даже делать ничего не надо. Полежишь, поспишь, все.

— Ладно, а почему именно я? — Ричард уже не думает, что идея отдать свое тело на полчаса для изучения столь глупа.

— Твоя внешность, — парень напротив ухмыляется, — ты же секси. То, что доктор прописал. Да и умный, если не сказать гениальный, твой мозг будет очень интересно изучить.

— Тогда деньги вперёд, — скалится Ричард.

— Узнаю своего Ричарда! Поехали!

========== Глава 7/30. Любовь ==========

Комментарий к Глава 7/30. Любовь

Enjoy :3

И да, многое пришлось из этой главы поместить в следующую, потому что слишком много информации. А поразмышлять о горестях персонажей я люблю. 66 страниц, а все начиналось просто как драббл))

Нет дня, чтобы душа не ныла,

Не изнывала б о былом —

Искала слов, не находила —

И сохла, сохла с каждым днем, —

Как тот, кто жгучею тоскою

Томился по краю родном

И вдруг узнал бы, что волною

Он схоронен на дне морском.

Если бы Гэвину когда-нибудь сказали, что он будет, как ошпаренный, спешить домой, чтобы успокоиться перед предстоящим свиданием — он бы покрутил пальцем у виска и послал этого человека далеко и надолго, желательно, навсегда.

Никогда не уделяя своей внешности, в принципе, должного внимания — на данном этапе Гэвин очень об этом сожалел. В сегодняшний вечер хотелось выглядеть особенно хорошо, ведь Ричард пригласил его в хороший ресторан. Гэвин прочекал все отзывы, узнал лучшее блюдо из всех возможных и виды кухни, чтобы не ударить в грязь лицом.

«Интересно, мою рубашку ещё не поела моль в шкафу?»

Прошло уже три месяца с его выписки и реабилитации, если не присматриваться — шрамы не заметны, остался лишь один видимый на носу и шее; два месяца и одна неделя, как он не видел Элайджу, погружённого в свои исследования, да и похуй, они поссорились из-за желания Рида продолжать работу; и ровно месяц, как они с Ричардом решили перевести свои отношения из графы «все-сложно-с-этим-педиком» в графу «мы-вроде-вместе-а-там-хуй-знает-как-получится».

Смотря в зеркало, Рид сбривает щетину, в тысячный раз оценивает свой неровный шрам на носу, выдирает волосы из носа и становится под душ, с опаской беря в руки гель с ароматом персика, что подарила Тина, а не привычный морской бриз. Гель пахнет очень вкусно, и Гэвину кажется, что он вылил на себя половину флакона.

Под шелест бьющих о кафель капель он тихо усмехается себе под нос: никогда не думал, что доживет до такого, когда голову будет кружить лишь от одного упоминания о человеке, коротить лишь от взгляда в серые глаза, а тело покрываться мурашками от любых прикосновений, даже самых незначительных, будь то простое рукопожатие при встрече или похлопывание по плечу.

Рид был множество раз на свиданиях с девушками и никогда с парнем, но это было очень давно, несколько лет точно прошло с его последней вылазки, потому что стоило его потенциальной девушке узнать, кто его брат — так они сразу пытались познакомиться со старшим и в итоге перепадало всегда Элайдже, а не Гэвину. И со временем Рид забил на желание построить отношения, а врать, что брата у него нет? Серьезно?

Он, конечно, понимал, что не все девушки такие, но ему попадались именно такие… и со временем он перестал хотеть семью. Вспоминая своих отца и мать, он не хотел быть как они.

Про парней он даже не думал. Его никто не привлекал из своего пола, а забитая со школы в голову гомофобия — видимо, Карр вбил ее своим точным ударом — Ричарда портила все его мысленные подкаты к парням на студенческих вечеринках.