Нас с Девятнадцатым тянет к дальним территориям, сложно доступным уголкам мира. Мы даже делали попытки подняться на верхушку Горы, но так и не смогли воплотить идею в жизнь. Часть высоты все-таки нам поддалась. Чем выше взбираешься, тем круче становится склон, но за неимением необходимого оборудования и тактильной чувствительности преодоление таких участков для нас пока невозможное предприятие.

Лес, в основном, состоит из высоченных деревьев с широкой раскидистой кроной. Горизонт за этим зелено-голубым миром был надежно спрятан. Глядя на обширные лесные пространства, мы понимали, что мир наш огромен, что исследовать его можно бесконечно, но есть вещи, ограничивающую силу которых нам было не дано преодолеть. Это обязанность перед Звездой выполнять работы на плантации. И еще одно очень важное ограничение – это единение с Семьей. Каждому нужно было считаться с мнением большинства. А по мнению большинства, уже исследованных территорий достаточно для жизни, дальше лезть нет смысла, да и жизненная цель у нас всего одна – служить Звезде, трудиться на плантации ради Ее блага. Признаться, все упомянутое ранее бледнеет перед нашей святой связью со Звездой. Светило сдерживает нас, контролирует наше поведение. Иногда при встрече со Звездой, при подъеме в Гору или при пристальном рассмотрении горизонта я настолько сильно начинаю волноваться, что у меня появляются щекочущие ощущения с одной стороны шеи. Рука так и тянется почесать это место. Также заметила, что при сильном нажатии на зудящий участок ощущается небольшое уплотнение чуть дальше за ухом. С противоположной стороны шеи такого уплотнения нет. Этот волнительный зуд будто отвлекает меня от неаккуратных мыслей или необдуманных действий.

– Пятая, Пятая! Идем. Снова ушла в себя с головой? Нет времени! Все уже давно вошли в Дом. – обращение ко мне было неожиданным, я некоторое время непонимающе разглядывала лицо Девятнадцатого. Он легонько тряс меня за плечи. – Пятая! Реальность взывает к тебе!

– Я вернулась. Можешь больше меня не трясти, а-то в потоке мыслей в моей голове наведешь беспорядок. Тогда уж точно в следующий раз я надолго застряну в своем мире, наводя порядок. Ты же не хочешь гулять по каменному миру в полном одиночестве? – еще одной особенностью Девятнадцатого было лютое нежелание делать что-то в одиночестве. Поэтому моя шуточная угроза, приправленная широченной улыбкой, подействовала на него мгновенно. Мое тело перестало сотрясаться.

– Ха-ха, просто иначе мне не в кого будет бросаться камнями. – Девятнадцатый не умеет обижаться, зато умеет заразно смеяться. Это мне в нем нравится. С ним легко и весело. Он знает, как вернуть меня из мира мыслей к реальности. – Ладно, посмеялись, а теперь пора шевелиться! Хохотушка, ты идешь?

Вход в Дом – это небольших размеров арка, высеченная прямо в горной породе, край которой обрамлен точечным узором. Такие же узоры заполняют все стены внутри Дома. Только, чтобы их увидеть, нужно хорошенько поискать их среди густой листвы и крупных цветов вьюнов. Дом по своему строению состоит из двух частей: это длинный каменный рукав со ступенями, поворотами, площадками, простирающийся от входной арки, и просторный главный зал, к которому это рукав ведет.

Мы с Девятнадцатым, не спеша, поднимаемся по вырубленным в скале ступенькам. Здесь, в первой половине Дома, царит сумрак, но ступени все равно хорошо видны. Горная порода, на вид непрозрачная и толстая, пропускает через себя небольшое количество света. Когда я дотрагиваюсь до стен, ощущаю исходящее от них тепло. Они приятные на ощупь. Такие же ощущения испытываю от прикосновения к стволам деревьев. Каменная порода Дома иная, белесая и будто пушистая. Полная противоположность каменному миру вокруг Горы. Похоже, благодаря такой разнице костюм позволяет нам ощущать Дом. И, наверное, самая главная причина, по которой водорослевая броня ослабляет позиции – это Звезда. Рядом с Ней нет места чему-то плохому, даже любой камень будет казаться безопасным.

В голове раздался тихий шум, будто очень близко от меня что-то шипит, и уши начало закладывать. Я не донесла ногу до следующей ступеньки, споткнулась и чуть не растянулась на каменной площадке. Девятнадцатый среагировал быстро – выставил руки вперед и поймал меня.

– Эй, ты чего? С тобой все в порядке? … Похоже интенсивное потряхивание за плечи оказалось слишком действенным методом и лишило тебя, хоть и с запозданием, чувства равновесия.

– Спасибо за помощь. Я благодарна, что в этот раз ты не решил добить меня камнем в спину, а поймал меня в полете. – я уже пришла в себя и могла себе позволить немного съязвить, но этот внезапный шум в голове еще отдавался эхом где-то в глубине сознания.

Почти дошли. Девятнадцатый остаток дороги решил вести меня под руку, несмотря на мои сопротивления. Скоро перед нами показался проем, заполненный золотистым светом будто в обрамлении из зеленых и голубых листьев вьюна. Девятнадцатый пропустил меня вперед. Теперь в главном зале собралась вся Семья.

Как входишь в растительную колыбель, в первую очередь взор устремляется к Звезде. Ее сияние манит, я бы даже сказала, в какой-то степени, парализует – разум уж точно. Золотистая сфера смотрит прямо в душу. Мы с Девятнадцатым выполнили ритуальный кивок головой и мысленно произнесли: «Приветствую Тебя, Звезда!». Я подняла голову и вновь посмотрела на Нее…

– Пятая! Пятая! Возвращайся в реальность! Очнись! – сильный удар по щеке. И вот я с ощущением, что этот удар точно был не единственным, дико озираюсь по сторонам. Вся Семья собралась вокруг меня. Первый медленно занес руку для следующего удара.

– Хватит! Хватит! Посмотри, она уже с нами. Пятая, как ты? – Второй схватил Первого за руку и с беспокойством начал разглядывать мое лицо.

– Зачем нужно было так сильно бить меня по лицу?! – растираю онемевшие щеки, – И вообще, почему вы все так на меня глазеете? Я из-за вас чувствую себя как-то странно… – что-то невидимое начало давить в самый центр груди, никогда еще не чувствовала ничего подобного – будто на грудную клетку положили что-то очень тяжелое.

– Ты была не в себе… Не с нами. Будто ушла из жизни, но все время крепко стояла на ногах. И твои глаза были раскрыты неестественно широко. Будто тебя осенило гениальнейшей шуткой! – сейчас будто смешные замечания Тринадцатого были не к месту, его оттеснили подальше от меня.

– Мы действительно начали думать, что ты ушла навсегда. Довольно долго мы прилагали всевозможные усилия, чтобы привести тебя в чувства. Первый даже начал лупить тебя по щекам.

– Не верится… Хм… Похоже, вы просто решили подшутить надо мной! И все из-за того, что я люблю уходить в себя и, бывает, даже не вижу того, что происходит прямо перед моим носом? Приношу свои извинения, теперь я буду более внимательной. Но то, что сейчас творится – перебор. Вы меня пугаете! – я вроде начала успокаиваться и убеждать себя в том, что это действительно шутка такая. Но лица Семьи продолжали выражать неподдельное беспокойство.

– Я правда в порядке. Хорошо себя чувствую… Так, давайте уже расходиться. – я выбралась из семейного круга в сторону Звезды. Посмотрела на Нее с мысленным вопросом: «Что здесь происходит?». Естественно, ответа никакого не было. Время вопросов и ответов еще не пришло. По телу пробежал неприятный холодок. Я опустила взгляд к засасывающей бездне Колодца. Меня пронзило ощущение, будто тьма из него начала холодить окружающее пространство. Должно быть, мне это кажется, шок от выходки Семьи еще не прошел. Я постаралась твердым шагом пройти к противоположной стене зала – к полкам с орудиями труда. Сегодня, также твердо, решила поработать в роли сборщика урожая. Правда, не в свою очередь. А соблюдение очередности в выполнении обязанностей сборщика урожая – еще одно важное правило. Но мне срочно нужно заняться чем-то, требующим от меня полной самоотдачи. Семья должна меня понять.

Напряженная тишина начала потихоньку таять. Похоже, Семья окончательно убедилась в моем благополучии и решила также заняться делами. Думаю, весь сегодняшний день я буду под «тайным» присмотром Второго. Все это очень странно. Они все слишком серьезно отнеслись к своей шутке! Неужели Тринадцатый преподал им пару уроков шутовства, пока я в одиночестве где-нибудь высоко на дереве наслаждалась музыкой Леса? Или я все-таки всеми силами просто пытаюсь себя успокоить? Наверное, действительно какое-то время я была вне реальности. Тогда почему в памяти ничего не осталось? Что же творилось в моей голове?