Ответить на это оказалось так просто.

Призраки, чью душу муки терзают,

(Их же чужие страдания питают)

Приходят на слезы, на плач, на печаль,

Исчезнут и снова появятся, им маны не жаль!

Казалось, слезы, память и скорбь

Для ушедших — лучший из даров,

Но оказалось что на сердце стужа

Мертвым детям делала лишь хуже.

И, преодолев все сомненья свои,

Решила русалка забыть эти пути.

Оставить свои походы к могилам,

Лишь пару раз в год туда приходила.

И как приходила — о чудеса,

Сбегалась со всех сторон детвора.

Ведь в память о детях она раздавала

Рис и кораллы, цветы и сладости.

На удивление Йосе просила

На кладбище деток шутить и смеяться,

Смехом она баньши победила,

И помянула детей своих славно.

Теперь из надгробий и старых плит

Их имена перешли в легенды,

Наги сами с нетерпением ждали

Возможности вспомнить своих предков древних.

Традиция на кладбище пару раз в год приходить,

Чтобы прогнать оттуда баньши,

Разлетелась по Хасиме, словно брызги воды,

Пока память жива, предки будут жить!

========== Варваров надо ставить на место ==========

Грехи отцов — бремя сыновей.

С каждым годом Каито было все труднее исполнять свои обязанности, Хаи Ро отлично это видел. Он также понимал, что отец ни за что не откажется от своего поста, пусть даже сама Шаласса попросить его об этом. Он никак не мог повлиять на упрямого нага, но мог облегчить его правление и уничтожить один повод для волнений матери.

Речь шла об орке Гар-ди-бее и его постоянных налетах на земли Хасимы. Сперва варвар хотел отомстить за мать, уничтожив одного нага из рода Каито, но со временем передумал и посягнул на весь род слуг Императрицы.

Когда дело доходит до орка, будь он даже потомком мудрой волшебницы, убедить его словами крайне трудно, однако именно это собирался сделать русал.

Хаи покинул город под предлогом паломничества, чтобы не тревожить Йосе без причины. Он пересек море за один день — помогли познания юного мага и дух змея. По иронии судьбы высадился молодой воин у той самой рыбацкой деревни, что когда-то чуть не сорвала переговоры Каито и Фелиции.

Последовав примеру отца Ро не стал пересекать сухопутную дорогу и отправился по ручьям. Он гордо подошел к воротам Шахибдии, облаченный не в боевые доспехи, а в имитацию кольчуги из рыбацкой сети и крючков.

— Гар-ди-бей, сын Фелиции, выйди к воротам и поговори со мной!

Как и ожидалось, хан вышел, ведь в другом случае его посчитали бы трусом. Все-таки у нагов и орков было что-то общее.

— Глупая русалка, лучше бы ты в море моряков соблазнял, я сотру тебя в порошок!

— Ошибаешься, это я могу стереть твой город с лица Асхана, если ты не переступишь свою тупость.

— Как смеет какая-то рыба…

Но тут в разговор брата вмешалась Скифидия. Ум она явно унаследовала от матери — по одному только взгляду девушка поняла, кто пришел.

— Он говорит правду, брат. Не забывай, Хаи Ро не только сын твоего врага, он — частичка аватара Шалассы, и уж кому как не оркам знать силу этого змея.

— Часть аватара? Он грязный лгун, как и весь его род. Отойди, сестра, в этой войне меч — я, так сказала наша мать.

— Меч просто игрушка в руках ребенка, а оружием его делает мудрый воин.

Как и ожидалось, слова не подействовали на Гар-ди-бея. Орк уж было хотел спуститься и отрубить голову наглецу, как вдруг земля под ногами начала дрожать. Глаза Ро вспыхнули темно-синим, став подобными морской бездне. Из-под стен начали пробиваться потоки воды — ручьи, что годами протекали под городом. Напуганные гоблины разбежались, воины приготовились к битве но… С чем им было сражаться, с водой?!

Задрожали постройки, с вершины капитолия упали бивни, вода начала превращаться в лед, окружая город кольцом холода. Скифидия уже догадалась, что будет дальше — в ледяных стенах они утонут, как когда-то утонул флот Империи.

Не теряя времени девушка выхватила у брата меч и кинула его к ногам сына Каито, ошарашенный таким решением орк побагровел от злости, однако не успел и двинуться, как сестра схватила его и толкнула в сторону городских ворот.

— Я не позволю тебе погубить столицу из-за глупой обиды. Иди, проси прощения, пока нас тут не утопило.

Раздосадованный хан спустился к русалу. Вода прекратила прибывать.

— Не собираюсь извиняться, только вернись в свою Хасиму и я отрублю голову твоим родителям, а тогда и тебя прикончу. — Проворчал он, пытаясь схватить меч. Однако путь орку преградила ледяная глыба.

— Никто и не просит тебя извиняться, просто выслушай. Отец выполнял поручение Шалассы, для него это так же важно, как для тебя поручения Отца-Неба и Матери-Земли. Если бы их святыню осквернили, как бы ты поступил?

— Пошел бы войной, все враги должны быть убиты, как демоны во время войны Пустых Колыбелей.

— Каито и так пришлось немало повоевать, если бы он поссорился с магами кто знает, возможно Хасимы уже не было бы.

— Смерть в бою лучше жизни в страхе. Твой отец жалок, да воздастся ему за каждый грех.

— С полна уже воздалось! — Не выдержав, закричал Хаи Ро. Город содрогнулся еще раз. — Его дочери покончили с собой, старший сын был убит другом, едва сняв траур Каито вновь его надел. За все эти годы дайме ни разу ни отказал Императрице в помощи, за что получил немало увечий, шрамов, осуждений. Ты смеешь называть моего отца жалким? Ну что-же по крайней мере он не окропил лезвие меча кровью ребенка, а стоило бы… Это ты жалок, Гар-ди-бей, у тебя нет союзников, нет поддержки — только войны. Мой учитель когда-то говорил «слабых уничтожает мир снаружи, сильных пожирают демоны изнутри, нужно искать баланс». Прикрываясь честью воина ты даже не пробуешь его найти, и очень скоро из орка превратишься в демона.

Наконец-то варвар перестал беситься и пришел в себя. Похоже, слова заставили его думать и даже что-то понять.

— Он спас мне жизнь… — Ни с того ни с сего вспомнил он. — Не стал убивать, хотя перед ним стоял ребенок, который бросил вызов чести.

— И не убил бы, даже если пророки сказали бы, что этот мальчик когда-то поразит мечом его сына. Ты хочешь убить нагов, потому что они помогали магам, игнорируя тот факт, что сейчас мы с ними вновь воюем, а в разное время все расы были их союзниками. Получается, в интересах мести убить каждое существо на этой планете, как завещал Ургаш своим детям.

Всего несколько слов и хан уже стоял на коленях, прикрываясь рукой от кристально чистого льда, чтобы не увидеть в отражении злобного демона. Порой достучаться до орка можно было только одним способом — приставив меч к горлу. Пользуясь моментом к брату подошла Скифидия.

— Теперь-то ты веришь мне? Позволишь вновь открыть посольства?

— Люди и эльфы, гномы и маги — кто угодно только не демоны. Так и быть, займись дипломатией, попробуй исправить мои ошибки, если сможешь.

— Шахибдия вновь откроет свои ворота для отважных воинов, это была та самая цель, к которой матушка шла всю свою жизнь.

Впервые после смерти Фелиции брат обратил внимание на ее слова и вспомнил, что покойная просила прислушиваться к сестре, искать у нее совета.

— Что касается нагов мы не забудем твоего предательства. Орки больше никогда не будут жить на островах Хасимы, но если дети Неба и Земли возьмутся за голову, обещаем не трогать вас. Принимаешь предложение, или мне исправить ошибку своего отца?

— Принимаю. — Сцепив зубы ответил варвар. — Убирайся отсюда, мерзкая рыба, чтобы я больше тебя не видел!

========== На костре чужой веры ==========

Кто с мечом к нам придет, тот в слезах своих утонет.

Новый король Империи Единорога оказался не таким уж безызвестным. Род Фриды и Дункана оборвался на их внучке Розанне и на трон взошел тот единственный, кто мог возродить связь с Эльратом — монах. Однако замашки правителя больше напоминали инквизиторские, чем миссионерские.