Последние слова он почти рычит, но Ксень почему-то уверена, что это он не всерьез. Хенна с Инс, кстати, принимают его угрозу за чистую монету и вздрагивают. Кажется, он именно этого и добивается? Или действует по шаблону?

– Рыжая, чего застыла, глядя в одну точку? – обращается к ней демон. – Я, между прочим, сейчас объяснять начну, или не интересно? В этом случае ты всегда можешь проснуться!

– Я слушаю очень внимательно, – говорит Ксень. – Извините!

И благодарит небеса, что это сон. Значит, есть надежда, что краснеть сильно ей не придется.

– Ты вся красная, – говорит Инс, и надежда рушится. А Ян, в очередной раз рыкнув, чтобы они заткнулись, начинает объяснять. И надо отдать должное, объясняет он хорошо. Коротко, но максимально понятно. Вроде, и сухо, без эмоций, а все равно интересно.

Ксень слушает, и понимает, что да, она хочет попробовать! И как можно быстрее! На лице Хенны находится похожее выражение, а вот Птица сидит что-то кислая, совсем на себя не похожа.

– А теперь – пробуйте, – говорит Ян, закончив с теорией, – А я понаблюдаю! – и садится на травку с таким видом, словно пришел позагорать.

Птица аккуратно подбирается к нему под бок и тихо просит:

– Объясни, пожалуйста. Я не совсем поняла сам принцип управления. Это не похоже ни на обычную магию… Ну, я только светлячков и умею… Ни на всякие там принципы осознанных сновидений. Я лет в двенадцать увлеклась ими, делала, что хотела, но тут это не работает. Я понимаю, в теории, что надо сделать, но я не могу понять, каким инструментом.

Она правда не понимает.

А ещё она дико, безумно хочет хоть так дать ему немного тепла. Показать, что он здесь нужен. И все же вырывается вопрос, вертящийся все это время на кончике языка:

– Я понимаю, что ты учишь нас и помогать сейчас не станешь. Но неужели тебе сюда хода не будет? Почему, Ян?

– Я объясню, – говорит Ян. – Хода мне туда не будет, потому что вам надо обсуждать то, что для меня не предназначено. Проконтролировать создание и дать советы – смогу. А что касается первого шага… представь себе самое безопасное место. Окунись в эти ощущения, сконцентрируй в руках. Когда получится – ты точно почувствуешь.

Ян смотрит на застывших девчонок и рявкает:

– А вы не стойте столбом! – и добавляет уже тише. – Вам нужно начать всем вместе, чтобы все смогли проходить.

– Именно, – вдруг говорит Ксень. – Мы должны начать одновременно. Мы ждем тебя.

Птица что-то фыркает о резко ставших супер-уверенными рыжих, но думает все равно вовсе не об этом.

– В смысле, что для тебя не предназначено… В каком таком смысле, Ян?! – она вскакивает, подходит к девчонкам, смотрит, шепчет: – Мы ему верим? Мы ведь ему верим, правда?

Ксю тут же кивает. Хенна и Инс несколько секунд смотрят на демона, а потом кивают тоже, хмурясь.

– Ян, иди сюда! – зовёт Птица. – Не помогай нам, если нельзя. Но прими участие. Мы верим тебе, Ян. Я тебе верю. И ты… Ты лучшее, что случалось в моей жизни. Не смей спорить. Ты не сможешь меня переспорить! И в конце концов, притащи сюда Драссира! Мы сделаем это вместе или никак! Я все сказала!

Она выглядит так, как будто готова прямо сейчас насмерть схлестнуться с кем угодно, хоть с самим Яном, хоть с Повелителем, за свои слова. И, неосознанно, копирует поведение демонов. Стоит, скалится, скрючив пальцы так, словно будет бить когтями. Это замечает и Ян. Усмехается криво, встает и присоединяется:

– Ладно. Мне-то плевать, если уж вы так решили…

Он что-то бормочет под нос и тут же появляется Драссир. Демоны обмениваются парой реплик на языке, который даже переводчик не знает, и сразу уходят в концентрацию оба с видом «нам все безразлично».

Птица и Ксень переглядываются и Рыжая качает головой. Им не наплевать. А потом они обе проваливаются в концентрацию – Рыжая чуть быстрее, Птица чуть медленнее, следом за ними ныряет Хенна, последней удается это Инс.

– А теперь расслабились, насколько возможно и ловим чувство, – звучит откуда-то голос Яна. Кажется, демон транслирует свои мысли им всем одновременно. – Вспоминаем, что я говорил.

Птица сначала вспоминает дом, представляет его в деталях, голос мамы, зовущей завтракать, отца, подхватывающего хохочущую дочь на руки… А потом понимает, что это фальшивка. Хмурится, перебирает – комната на Шиане? Нет. Кабина космического корабля? Нет. Дом Драссира? Нет. Башня эта тёмная, в конце концов?! Тоже нет. Девушку захлестывает паника. Где оно, это её безопасное место? Его нет? Она всех подведёт просто тем, что не способна чувствовать себя в безопасности?!

А потом остро понимает, что она чувствует себя спокойно, уверенно и защищённо <i>сейчас и здесь</i>. С девчонками и Лордами. Когда они стоят и что-то делают все вместе, как будто нет никакой войны. Когда она чувствует запах травы, и ей плевать на то, что это иллюзия, потому что иллюзию создал Ян. Когда Драсс за компанию с Яном корчит из себя холодную отстраненность, но лжет. Когда Ксю, такая уверенная, и на её волосы падает отблеск наколдованного солнца, превращая их в сверкающий ореол. И Хенна стоит рядом с Тёмными Лордами, слушает их, говорит с ними уже без страха или неприязни. И Инс поводит хвостом, усмехается, пряча нервозность, а жмурится все равно довольно.

Это её безопасное место. Её семья.

И магия начинается.

Ксенька стоит, стараясь найти точку опоры: у нее никогда не было дома и семьи. Что для такой, как она – безопасность? Ресницы дрожат, и магия не приходит. Ксень перебирает в памяти недавнее. Аргона смеётся над словами орионца-часового. Девчонки готовят ее к балу. Инс предлагает выпить. Кайо. Драссир приглашает смотреть земные фильмы. Ян, согласившийся учить. В груди зреет плотный теплый ком. Он растет, быстро и уверенно, и внутри уже не помещается. Ксень вздыхает и ощущает, что теплый шар находится в руках – извне ее тела. Она открывает глаза.

– Именно так, – говорит Драссир. Ксень видит в своих руках нечто вроде огромной, слегка светящейся жемчужины кремового оттенка. В руках Птицы – такая же, но фиолетовая. У Хенны – алая. У Инс – золотая. Ян держит в руках нечто темно-багровое, а Драссир – синее с серебряной искрой.

– А теперь объедините их, – командует Ян. – И представляйте ваше убежище. Таким, каким вы хотите его видеть.

– Вместе, – жёстко говорит Птица, которая все ещё готова к бою в любую секунду. – Вместе. Это <i>и твоё</i> убежище тоже. Драсс, умоляю, хоть ты просто согласись…

Она смотрит на Лордов с бешеной надеждой.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– И мы присоединимся, – кивает Драссир. И протягивает свой шар. Ян следом тянет свой. Девчонки отпускают руки. Шесть шаров сливаются в одно нечто, похожее на арку, которая переливается разными цветами. Теми самыми, которых были шары.

– Ну, пошли посмотрим? – говорит Инс. – Мне интересно, что получилось!

Птица, которая из всех желаний вкладывала только надежду остаться вместе, командой, навсегда, первая шагает вперёд. И молча закрывает глаза ладонью, потому что, кажется, с желаниями стоит быть поаккуратней.

Одна из стен, та, которая прямо напротив входа, представляет из себя необычайной детализации мозаику. Уникальную настолько, что Птица даже не оглядывается по сторонам, просто пялится вперед, застыв – перед ней отображение того, что они сейчас делали. Но если немного присмотреться, то можно увидеть отличия. Много. Сразу. Увы, она пригляделась, и теперь наверняка приглядятся остальные, потому что оно вот, прямо по курсу, первое, что бросается в глаза.

На стене они ближе. Ксень, выглядящая царственной, но в то же время лёгкой и свободной, толкает локтем Птицу и посмеивается. Птица держит шар одной рукой, вторая в воздухе – она что-то вещает. Хенна абсолютно расслабленна, откидывает голову назад и хохочет. Инс привалилась к Драссиру и честно пытается сделать вид, что ей на все пофиг, но уши торчком, повернутые в сторону Птицы и Ксень, все говорят за неё.

И Лорды. Как же ей стыдно за Лордов. Потому что Ян улыбается, и в уголках его глаз забавные морщинки. Нет, он не смотрит на Птицу, и даже не стоит рядом, он просто выглядит довольным жизнью. А Драссир усмехается уголком рта, стоя в лениво-расслабленной позе, и глаза у него прикрыты.