— Я их кормить не буду, — ещё холоднее отрезала Елизавета Петровна. — Хоть я и одинока, и детей у меня нет и не было, но я не обязана вешать себе на шею… чужих спиногрызов любого возраста. И так двоих уже из жалости приютила. Сколько же можно?
— Мы сами будем покупать еду, и за общежитие заплатим! У меня есть деньги, — Антон порылся во внутреннем кармане, доставая карту, оформленную на его имя Михаилом. — Этого точно должно хватить.
— Неужели? — Елизавета Петровна нацепила очки, вытащив их из ящика стола, и внимательно оглядела карту с обеих сторон, словно надеялась узреть на ней отпечатки пальцев закоренелого преступника или явные признаки мошеннической деятельности её обладателя. — В таком виде я оплату не принимаю. И банкомата в посёлке нет. Был когда-то, а потом на ремонт увезли да так и не вернули. Доберётесь завтра до Петропавловска-Камчатского, снимете наличные и принесёте. Тогда и поговорим.
Антон смутился, но потом решительно сказал:
— Я сегодня принесу деньги. Заплачу за две недели вперёд. Но можно хоть Юля пока здесь отдохнёт? Не заставляйте и её тоже ехать в Петропавловск, она устала.
— Беременна что ль? — с долей ехидства поинтересовалась Елизавета Петровна.
— Что вы! — возмутился Антон. — Мы ведь даже не женаты!
— Ух, какой, — засмеялась женщина, но уже без сарказма. — Будто нынешнюю молодёжь это останавливает. Вон беременеют, головой не думая, рожают от проходимцев, которые оттяпывают квартиру, а свою вторую половину с ребёнком выгоняют на улицу. И никакой суд и законы никого не защищают! Прэлэстно? У нас уже одна такая живёт. Алёнушка-краса с сыном Данилой. Так называемый «гражданский муж» умудрился квартиру продать и исчезнуть с глаз долой, а перед этим её и сына прописал в наш посёлок. Алёна приехала, а тут жить негде. Дом, в который её прописали, сгорел год назад. Как вам это?
— Мы не такие! — не на шутку рассердился Антон. — Зачем вы всё это нам рассказываете?!
— Ладно. Документы давайте, — сухо обронила Елизавета Петровна, мгновенно переводя разговор в другое русло.
— Какие? — вежливо уточнил Антон.
— Паспорта, товарищ шутник. Все прочие ваши бумажки мне без надобности.
Антон быстро достал из внутреннего кармана оба паспорта, положив их на стол непреклонной комендантши. Елизавета Петровна долго изучала фотографии сквозь очки, сличая с внешностью стоявших перед ней молодых людей, наконец, вернула документы Антону. Молча подошла к ячейкам и достала один из ключей, висящий на замызганном обрывке верёвки.
— Второй этаж третья дверь налево. Номера на комнате нет, всё не приколочу никак. А так вообще — номер восемь там должен быть. За бельём постельным придёшь, когда с деньгами вернёшься. Раньше — не дам.
— Вот теперь я спокоен за них. Спасибо, Петровна! — Анатолий Иванович улыбнулся комендантше, а та в ответ только тяжело вздохнула.
— Сердобольный ты, Толь, слишком. Нельзя быть таким. Когда-нибудь без последних штанов останешься.
— Пока ещё не остался, авось Господь и дальше убережёт, — подмигнув Елизавете Петровне, седовласый спаситель Юли и Антона пошёл к выходу из общежития.
Догнав его, Антон с воодушевлением пожал ему руку и поблагодарил за помощь.
— До Петропавловска-Камчатского автобус ходит, — пояснил Анатолий Иванович. — Раз в четыре часа примерно. Остановка напротив общежития. Я бы тебя подвёз, но ведь только что оттуда, а обратно поеду через неделю.
— Да не стоит беспокоиться, дальше я сам. Ещё раз спасибо, дед Толя, что помогли!
Анатолий Иванович улыбнулся и, пожелав удачи, ушёл.
Антон проводил Юлю в комнату, где стоял стол, шкаф, пара стульев и две односпальные кровати. В комнате пахло сыростью, прокисшим молоком и плесенью, несмотря на настежь распахнутую форточку. Кровать заскрипела, когда Антон присел на её краешек.
— Да уж, обстановочка… Впрочем, бывало и хуже, — бодро промолвил он.
Юля присела рядом и осторожно коснулась его руки.
— Как ты доберёшься до города? На автобусе?
— Ещё чего, — хмыкнул Антон. — На крыльях.
— Нет! — испуганно отпрянула Юля. — Нельзя так часто превращаться, сам говорил!
— Другого выхода нет. Мне надо вернуться быстро. Автобус наверняка не дождёшься, к тому же у меня нет мелочи. И вообще наличных нет, кроме пятитысячных заморских купюр. Но кто нам их здесь доллары на рубли обменяет? И если я хоть одну такую банкноту Петровне покажу, она первая в полицию побежит звонить. Точно решит, что мы банк ограбили и скрываемся! Не переживай, — он прикоснулся губами к волосам Юли. — Всё обойдётся.
Антон покинул её, а она осталась ждать… Так случалось не в первый раз, но теперь как никогда сильно Юля боялась потерять близкого человека.
7. Алёна
Антону удалось вернуться из Петропавловск-Камчатского целым и невредимым и с достаточным количеством наличных уже через шесть часов. Принесённой им суммы хватило и на еду, и на оплату комнаты. Вечно хмурая Петровна выдала два комплекта белья и даже не стала спрашивать, как парню удалось так быстро обернуться.
И с Алёной Юля познакомилась куда скорее, чем предполагала. Их комнаты оказались совсем рядом. Вечером, когда все жильцы потянулись в общую душевую, Юля столкнулась в коридоре с хрупкой блондинкой, нёсшей на руках годовалого мальчика. Алёна была настолько худой и маленькой, что казалась прозрачной, как стеклянная статуэтка. Когда их глаза встретились, Юля невольно заулыбалась, и молодая мать ответила ей тем же.
— Мы новые жильцы. Из восьмой комнаты, — пояснила Юля. — Только сегодня въехали, — и назвала своё имя.
Алёна тоже представилась. Маленький Данька засмеялся, показывая крохотные ямочки на щеках.
С того вечера невольно само собой так сложилось, что они начали общаться. Юля рано утром выходила на улицу вместе с Алёной и Даней. Они закупались на ближайшем рынке продуктами для предстоящего обеда, потом Алёна отправлялась на свою подработку, а Юля оставалась сидеть с её сыном и готовить еду на четверых. Для Антона тоже нашлось дело — ему повезло устроиться сортировщиком продукции на один из складов на неполный рабочий день.
— Всё лучше, чем оставлять Даню с Петровной, — радовалась Алёна, возвращаясь через несколько часов обратно и обнимая сына. — Хоть она тётка и добрая, но уж очень неприветливая. Я её побаиваюсь.
— И я тоже, — засмеялась Юля. — Петровна кого хочешь напугает одним взглядом!
Данька привязался к новой знакомой своей мамы почти мгновенно. Никогда не плакал и всегда охотно откликался на предложение посидеть спокойно и поиграть с ложками и пустыми кастрюлями, пока Юля готовит.
— Вас просто Бог мне послал! — счастливо вздыхала Алёна. — Жаль, вы здесь ненадолго.
Очень часто она становилась печальной, и Юля старалась отвлечь её от тягостных мыслей, но не всегда выходило. Юля подозревала, что в такие минуты Алёна думает о муже, поэтому опасалась спрашивать, чтобы не усиливать неприятные воспоминания. Но однажды Алёна сама решилась завести разговор о том, что её беспокоит.
— Знаешь, — сказала она Юле, — наверное, я покажусь странной, но с тех пор, как вы с Антоном приехали, я чувствую, будто вы — мои самые родные и близкие люди. Так легко, как с вами, мне ни с кем ещё не было, и я грущу потому, что вы скоро уедете. Я не хочу с вами расставаться!
Юля ощущала то же самое. Она осознала свои чувства в тот момент, когда Алёна рассказала о себе. Юля поняла, что и ей с первого момента их знакомства кажется, будто Алёна близка ей, как дед Слава, Костя и Михаил… Словно она тоже — часть их семьи и общины. Но как такое возможно? Они ведь совершенно чужие!
— Есть и другая странность, — продолжала Алёна. — Когда я сюда приехала, то была уверена, что муж меня обманул и бросил, оставив ни с чем, но буквально вчера в моей голове словно что-то прояснилось, и я вспомнила наш с ним последний разговор. Не весь, какими-то фрагментами, обрывками, но чётко врезалось в память одно. Вадим говорил: «Пусть лучше ты будешь до конца жизни думать, будто я — сволочь последняя, зато вы с Данькой останетесь живы. Пойми, другого выхода нет. Отправив вас подальше в ту глушь, я обреку вас на нищету, но при этом спасу жизнь. Там вас никто не найдёт, даже искать не станет!» Я не понимаю, что это может означать и почему я об этом забыла, а вспомнила лишь сейчас? И ещё Вадим сказал, что найдёт способ прислать мне деньги… А если выживет и уйдёт от каких-то «охотников» незамеченным, то и сам приедет. Это точно случилось наяву, а не приснилось мне! Вадим хотел уберечь меня и Даню от ужасной беды, но я забыла, от какой. Вадим был уверен, что мы все в опасности… Но я не помню, от чего он спасал нас? Неужели я схожу с ума? — она испуганно посмотрела на Юлю. — С тобой хоть раз такое бывало, чтобы ты забывала недавние события?
