Последние несколько километров они преодолевали с особенным трудом. Дул сильный ветер, отбрасывая их назад. Никак не удавалось найти подходящую высоту, чтобы лететь в нужном направлении. Измотанная и ослабевшая, Юля опустилась на землю, едва полоса суши стала видна сверху, почти рухнув камнем на потрескавшийся асфальт какого-то старого шоссе. Антон приземлился рядом и стряхнул с себя капли влаги, осторожно потрогал клювом перья своей ослабевшей подруги, мысленно предлагая той превратиться, пока рядом никого нет.

«Нам нужен отдых. Хотя бы пару недель, — услышала внутри себя Юля, но это были не слова и даже не образы. Она безмолвно проникала в самую суть мыслей Антона. — В таком состоянии мы не сумеем добраться до леса, где спрятали джип».

Юля не стала спорить и просто превратилась обратно в себя. Антон мгновенно последовал за ней.

Они успели с трансформацией вовремя. Буквально через минуту после того, как их тела снова стали человеческими, вдали послышался шум приближающейся машины. Антон даже не сделал попытки попросить водителя подбросить их до ближайшего города. Он был уверен: никто не захочет подбирать посреди дороги таких странных попутчиков.

Неожиданно потрёпанный жёлтый «Москвич» скрипнул тормозами и, громко тарахтя мотором, остановился. Водитель опустил стекло и высунулся из окна.

— Эй, ребята! Я еду в Светлый. Могу подвезти.

Юля и Антон переглянулись, не зная, стоит ли отвечать. Возможно, пора убегать от этого спасителя? Жизнь в уединении сделала их крайне подозрительными.

Седой мужчина лет шестидесяти с состраданием смотрел на них, ожидая ответа.

«Охотник? — одними глазами спросила Юля. — Врач? Полицейский?»

Несмотря на то, что сейчас они пребывали в человеческих телах, способность понимать друг друга без слов никуда не делась.

«Нет, — мягкой волной толкнулось внутри неё. — По-моему, не опасен. Можно согласиться. Нам сейчас подойдёт любой вариант — хоть город, хоть деревня».

— Да, нам по пути, — неуверенно отозвался Антон. — Только вот мы, наверное, испачкаем ваше сиденье…

— Ничего, — мужчина махнул рукой. — Машина старая, как и я сам. Чего я только на ней не возил! А людям помогать надо, когда они в беде. Садитесь.

Юля и Антон забрались на заднее сиденье, инстинктивно прижавшись друг к другу. Всё-таки, несмотря ни на что, им было не по себе. Кто знает, на что способен этот безобидный с виду старик? Сердце Юли стучало так громко, что, ей казалось, даже мужчина на водительском сиденье может слышать эти удары.

Разумеется, их спаситель долго не смог молчать. Стоило машине тронуться с места, он сразу начал задавать вопросы.

— И откуда вы только здесь взялись посреди пустого шоссе такие лохматые и чумазые?

За окном автомобиля по обеим сторонам дороги мелькали тонкие, высоченные стволы берёз и полурастаявшие сугробы снега, перемежавшиеся жухлой прошлогодней травой.

— Из Перми, — спокойно ответил Антон, не моргнув и глазом. — Работу потеряли, приехали сюда. Может, здесь больше повезёт?

— Это в Светлом-то? — мужчина усмехнулся. — Шутите! У нас такая глушь, что работу тут найти и вовсе невозможно. Вам надо в Петропавловск-Камчатский, а того лучше — в Москву, — он помолчал немного, потом снова спросил, кивнув на пакет, который Антон бережно прижимал к груди. — Маловато у вас вещей. Вы что ль багаж потеряли? Хотя, не моё это дело, наверное.

— У нас… сложная ситуация, — уклончиво ответил Антон.

Мужчина резко тормознул.

— А вы, случайно, не в розыске?! — испуганно спросил он.

— Нет-нет-нет! — замахал Антон руками. — Мы не преступники! Просто, — он вздохнул, — путешествуем автостопом и, кажется, заехали не туда.

— Бывает, — водитель снова нажал на педаль газа, и «Москвич» двинулся вперёд. — Ну, ничего. Давайте я вас подкину до посёлка, а дальше решайте, как быть. Работу в Светлом вы точно не найдёте. Свои не все трудоустроены, куда уж чужаков брать!

— У вас кто-нибудь сдаёт жильё? — осторожно поинтересовался Антон. — Мы бы остановились на несколько дней. Даже если работы не найдём, надо передохнуть. Очень устали.

— Это понятно, — водитель снова кинул на них оценивающий взгляд. — Как вас зовут-то? Меня вот Анатолием Ивановичем или просто дедом Толей кличут. И вы можете меня так звать.

— Меня Юля, — девушка постаралась улыбнуться.

— А я Антон. Мы с Юлей собираемся пожениться, когда окончательно устроимся где-нибудь, — пояснил он, подозревая, что этим уточнением расположит к себе нового знакомого. Так и оказалось.

Дед Толя потеплел лицом.

— Свадьба — это хорошо. А у меня внучка недавно родилась, — и он начал рассказывать про свою семью, и его длинный, неторопливый монолог занял всё оставшееся время их пути. — Давайте я вас до общежития подкину, — неожиданно предложил Анатолий Иванович. — Вы там с Елизаветой Петровной поговорите. Она комендант общежития. С виду суровая, но в чужое трудное положение войти может. Если вы ей понравитесь, для вас найдётся свободная комнатка. Общежитие ещё с советских времён осталось. Старое, конечно, обшарпанное, но уж какое есть. Сейчас там те живут, кто по каким-либо причинам квартиру себе позволить не могут. Комната всяко дешевле обходится, с какой стороны ни глянь. Старики помирают, детей рождается мало, молодёжь к нам почти не едет, вот жилплощади и освобождаются. Недавно, кстати, сюда приехала девчушка, чуть старше вас. С ребёночком малым, без мужа, — мужчина цокнул языком, но скорее с состраданием, чем с осуждением. — Как добралась — Бог её ведает. Кто-то тоже подвёз, видать, как и вас. Стояла и плакала посреди улицы. Ребёнок на руках, чемодан возле ног, сама ревёт навзрыд, аж сердце заходится. Я увидал и пожалел. В общагу отвёл, упросил Петровну дать ей комнату и хоть к какому-то делу пристроить. Хотя что тут за работа? Особенно для тех, кто даже институт не успел закончить! Улицы мести да на почте Алевтине Сергеевне помочь посылки выдать. Вот и трудится девчушка. Вроде при ребёнке да на хлеб зарабатывает. Отощала совсем, поскольку лучшие куски сыну отдаёт. Невестка моя недавно сдружилась с ней — на прогулке случайно познакомились, посёлок-то небольшой! Да и Петровна хоть баба с трудным характером, но помогает, чем может. А много ли мы можем? Сами не всегда молоко или колбасу себе позволяем… Перловку с гречкой едим, горохом и картошкой закусываем. Кстати, Алёной ту девчушку зовут. Думаю, вы с ней скоро познакомитесь. В общаге всего девять семей живут и шестеро одиноких — вот и весь коллектив. Приехали, — закончив рассказывать, Анатолий Иванович притормозил возле трёхэтажного здания с потрескавшимися стенами и полуразрушенной крышей, имевшего грязноватый серо-жёлтый оттенок. — Если хотите, я с Петровной поговорю, чтоб впустила вас. Понравились вы мне. Чую, хорошие ребята.

— Огромное спасибо! — Антон просиял и с облегчением сжал Юлину руку. — Мы будем очень вам благодарны!

6. Елизавета Петровна

С комендантом общежития трудность разрешилась благополучно лишь потому, что Анатолий Иванович, как и обещал, вступился за своих случайных попутчиков и попросил дать им комнату. А иначе кто знает, чем бы завершилась беседа?

— Они ненадолго, — уговаривал дед Толя приземистую полную женщину с карими глазами, широким лицом и со сложной причёской на голове, скреплённой многочисленными пластмассовыми гребнями. — Петровна, они хорошие! Ну, посмотри. Уж за столько-то прожитых лет ты должна уметь по лицам читать и понимать, кто честный, а кто — жулик?

— Откуда знаешь, если сегодня сам впервые их увидел? — с пристрастием выспрашивала комендантша, впиваясь суровым взглядом в лица Юли и Антона.

— Видно же: ребята толковые, но у них трудные времена. Сама что ли не знаешь, как мы все перебиваемся, кто как может? Войди в положение. Они уедут через пару недель, потому что работы здесь нет и не найдётся, это ж ясно! А временной подработкой жив не будешь. Пусть хоть сил наберутся перед тем, как снова грудью на амбразуры кидаться, вон тощие какие. Сразу видно — жизнь и их уже изрядно потрепала, хоть они не признаются! Слабые телом, сильные духом. Уважаю таких.