— Тогда давай устроимся на работу. Это ведь можно сделать?
— Да, но учитывая полное отсутствие опыта, вряд ли нас встретят с распростёртыми объятиями даже в качестве мойщиков мусорокамер. Кроме того, первое же обращение в поликлинику за больничным листом, первый анализ крови — и мы раскрыты. А что будет, если решим завести ребёнка? Думаешь, в большом городе, будучи официально трудоустроенной и прописанной по конкретному адресу, тебе удастся родить тайно и спрятать ребёнка от всех? А с несколькими миллионами в кармане можно преспокойно жить в уединённом месте, выстроив себе дом, нанять акушерку, гувернантку, даже личного врача и купить их молчание. Прости, что так разочаровываю тебя, но жить, как все, у нас не выйдет.
— А если спрятать обереги? — тихо прошептала Юля. — Или продать вместе с остальными артефактами?
Антон пристально взглянул на неё.
— То есть, избавиться от них насовсем?
Юля кивнула.
— Да, можно, — совершенно серьёзно сказал Антон. — Если скажешь выбросить их, спрятать или продать, я так и поступлю. Нас никто за это не осудит. От нашей общины всё равно ничего не осталось. Мы скроемся на пару-тройку месяцев в любом из брошенных домов, коих в каждой Богом забытой деревне полно, а потом, когда наша память полностью сотрётся, арендуем небольшую квартиру в маленьком городке, устроимся на работу и станем обычными среднестатистическими землянами. Память о прежнем мире исчезнет навсегда, как и о прочих мирах, уже поглощённых этой планетой. Это самый лёгкий выход!
Юля вздрогнула, а потом вдруг произнесла твёрдо, уже не колеблясь.
— Нет, я не хочу, чтобы память исчезла! Летим в Штаты, продадим Кейту Дугласу артефакты, а остаток жизни посвятим поискам Врат. Ты прав: лучше умереть, оставаясь собой и пытаясь найти выход, чем просто раствориться в толпе на чужой планете.
— Но как добраться до Штатов? — Антон пожал плечами. — Без визы и с артефактами в сумке нам не попасть туда.
— Пакет не тяжёлый. Главное, быть осторожными и не уронить ценные вещи в Берингов пролив, — задумчиво произнесла Юля.
— Ты о чём? — удивился Антон.
— Нам придётся пролететь многие километры над сушей, но всего восемьдесят шесть над водой, если проложить маршрут над Беринговым проливом, а не над Атлантикой. Если устанем, опустимся на воду и отдохнём. Путешествие в одну сторону займёт полтора месяца, поскольку больше двухсот километров в день нам не одолеть с учётом отдыха и кормёжки.
— Я всё ещё не понимаю, — окончательно растерялся Антон.
Юля хитро заулыбалась.
— Эх, ты! Сам сказал: мы можем стать кем угодно, если пожелаем. Одной силой воли, одним намерением! Нам надо преодолеть большую водную преграду и при этом нести некоторый груз. Значит, придётся превратиться в крупных водоплавающих птиц. Выбор очевиден: лебедь-трубач. Находясь в телах лебедей, мы без труда удержим пакет с артефактами и не утонем сами, случись нам утомиться в пути и сесть на воду. Никто не удивится присутствию лебедей в небе над Северной Америкой. Насколько помню, из рассказов деда Славы и тёти Марии: лебеди там водятся. Они — редкий вид, находящийся под защитой. Они путешествуют стаей или парами. Мы не вызовем подозрений, и нас никто не посмеет тронуть.
— Ты готова так рискнуть? — поразился Антон. — А что если спустя шесть месяцев мы оба или кто-то один из нас навсегда станет птицей?
— Лебеди красивые, — улыбнулась Юля. — И верные. Они создают пару на всю жизнь. Про это дед Слава тоже говорил. Я буду счастлива остаться лебедем с тобой до конца дней. Кроме того, ведь нас не обязательно постигнет необратимое превращение. У нас есть шансы избежать этой участи. Нам всего лишь надо доставить пакет в Штаты, получить деньги и вернуться обратно. Обратно можно и на самолёте.
— Нет, не выйдет, — покачал головой Антон. — Нам заплатят наличными, а с несколькими миллионами баксов в рюкзаке ты точно не улетишь из Штатов самолётом. Кроме того, отсутствие въездного штампа и визы в загранпаспорте вызовет подозрения. Нас непременно задержат в аэропорту и станут допрашивать, чтобы узнать, как мы попали в страну. Обратный путь нам тоже придётся проделать в телах птиц.
— Значит, сложим деньги в непромокаемый пакет, вернёмся в Россию и больше никогда превращаться не станем. Ведь пара трансформаций — это не страшно?
Антон не мог ей ответить, потому что сам не знал… Он долго задумчиво смотрел на Юлю, а потом привлёк её к себе и нежно прикоснулся к её губам.
— Если не боишься ты, то и я не испугаюсь. Останусь рядом в облике человека или птицы, но никогда тебя не покину.
4. Скупщик артефактов
В детстве ей часто снилось, как она расправляет крылья, взмывая ввысь. Юля точно помнила: в тех снах она видела белоснежное оперение у себя и ещё кого-то, кто являлся самым близким и родным для неё. Сны оказались вещими. Сейчас она летела по небу, опьянённо дыша ветром, топорщившим перья, щекотавшим кожу. Страх пропал. В облике птицы она стала намного смелее. Юля крепко держала в клюве то, от чего зависело их с Антоном будущее.
— Одежда тоже меняется вместе с телом, — успокаивал Антон Юлю перед трансформацией. — Дед Слава так сказал. Все надетые вещи — будь то одежда, часы, кольца или амулеты — становятся перьями, чешуёй, панцирем или шерстью. Таким образом, когда возвращаешь свой настоящий облик, всё твоё остаётся при тебе. Это удобно.
— И правда удобно! — обрадовалась Юля. — Мне уж точно не хотелось бы очутиться нагой ни в лесу, ни посреди улицы, чтобы все на меня пялились. Кстати, где мы спрячемся, чтобы никто не увидел превращение?
— Найдём укромное место за деревьями. Растительности в лесах и парках этой планеты пока ещё достаточно.
Так они и поступили. Но обереги на всякий случай всё-таки сняли с себя и спрятали в пакет с артефактами, чтобы не потерять их во время трансформации.
***
Пакет оказался довольно лёгким. Удерживать его в клюве не представляло никакого труда. Кроме того, рядом с ней, придавая силы, летел тот, кого она всю жизнь называла братом. Юля опасалась, что, став птицами, они перестанут понимать друг друга, но после трансформации Антон словно стал частью её самой, и необходимость в общении отпала. Юля знала, что творится у него внутри, будто его разум существовал внутри её души. Девушка могла одним движением — даже не мысли, а сердца, — передать ему свои намерения и чувства. Антон отвечал безмолвно, подчас не глядя в её сторону. Это была фантастическая связь! И вот тогда Юля задалась вопросом: почему земляне считают животных низшими существами? Если лебеди способны без единого звука знать, что у их собрата на сердце, то и остальные животные, наверное, такие же? А, значит, они совершеннее людей! Жаль, нельзя проверить, как ощущают себя внутри хищники и травоядные. Отныне им с Антоном не стать больше никем, кроме этих горделивых белых птиц. Через три месяца они вернутся в Россию, отыщут джип, прикрытый защитными чехлами и ветками, спрятанный в глубине леса неподалёку от деревни Кондратово, сядут за руль и станут, как Михаил, вечными странниками в поиске Святого Грааля. Отыщут Врата или умрут в поисках.
А сейчас их путь под облаками пролегал в город Уайтфиш штата Монтана к неведомому мистеру Дугласу, жившему, судя по оставленному Михаилом адресу, где-то в одном из коттеджных посёлков поблизости от государственного охраняемого парка. Юля опасалась, что им придётся часто сверяться с картой, превращаясь в самих себя время от времени, но лебединая память оказалась фотографической. И она сама, и Антон отлично знали, куда лететь, словно им помогал встроенный путеводитель. Они прокладывали свой путь в небесах, подчиняясь неведомому инстинкту, оказавшемуся куда более точным, чем человеческий разум.
Наступил день, когда они оба спустились на спокойные воды Озера сигов. Не сверяясь с картой, они уже знали, что оказались именно там, где нужно. Одежда действительно снова появилась них, когда, выбравшись из озера, они отряхнулись и, спрятавшись в кустах, приняли прежний облик. Выйдя из парка, Юля и Антон отправились на поиски скупщика артефактов.
