— Вы сказали, кто-то давал Мийе-сан снотворный препарат без её ведома. У вас есть предположения, кто и зачем?
Лилиан провела рукой по лицу и устало посмотрела на меня.
— Кто — не знаю, а вот зачем… Есть одно предположение. Наверное, чтобы довести Мийю-сан до истощения и с помощью магии стереть ей часть памяти, ослабленной к тому времени приёмом лекарств. По крайней мере, я так думаю.
— Зачем кому-то так поступать?
И тогда Лилиан выложила свой последний козырь. Вернее, я решил, будто он последний.
— По информации, полученной мной вчера от Ока, именно Мийя-сан, находясь под воздействием магии или гипноза, вскрыла сейф и забрала деньги после того, как Хисока-сан и Асахина-сан покинули дом. Однако ни настоящего виновника кражи, ни нынешнего местонахождения денег Око не показало, сославшись на то, что ему «мешает чужая магия». И вот мы с вами здесь. Выясняем истину.
Я неожиданно почувствовал слабость в ногах и вынужден был усесться на татами.
Комментарий к Глава 22. Дело Куросаки * Глициния – символ здоровья и выносливости.
Дом строится на основе центрального столба, к которому крепятся другие элементы конструкции. При землетрясении такой дом может согнуться, но не будет разрушаться.
====== Глава 23. Шипы роз ======
Не думал, что в пустоте, где время застывает густым, горьковатым сиропом, может что-то присниться. Наверное, воображение недопустимо разыгрывается, когда долго находишься в одиночестве.
Я шёл через незнакомый замок с полуразрушенными стенами. Сквозь пол и окна проросли деревья и кустарник, а среди пустынных коридоров перекликались голоса неупокоенных душ. Они не могли найти выход из дворца, и всё, что им оставалось — страдать внутри.
Остановившись возле одного из окон с разбитым стеклом, я увидел снаружи поле, заросшее белыми розами. Оно выглядело так, словно на нём недавно отгремела страшная битва: повсюду виднелись втоптанные в грязь изломанные стебли и растерзанные бутоны, окроплённые кровью.
Как странно. Я когда-то видел такое же поле и своего двойника — мальчика лет семи, срезавшего нераспустившиеся цветы. Тогда он сказал мне нечто важное, а теперь я забыл, о чём мы беседовали в тот день.
И вот мальчик вырос, возмужал, превратился в юношу. Никто не мог прикоснуться к нему, потому что каждого, кто подходил слишком близко, он сжигал заживо. А потом откуда-то рядом с юношей появилась прекрасная дама с ярко-фиолетовыми глазами. Её я тоже когда-то встречал, но память отказывалась возвращать забытые эпизоды прошлого. Эта леди взяла другого Цузуки Асато за руку и что-то сказала ему на ухо. И мой двойник вдруг склонился перед ней, словно безоговорочно признавал её власть над собой.
Через мгновение они оба растворились в воздухе, а следом исчезло поле с окровавленными розами. Остались только тьма и тишина непонятного дворца.
Я двинулся дальше, поднялся на второй этаж, заглянул во все комнаты, но никого не встретил. Казалось странным, что никто не жил в замке, не пользовался мебелью из дорогих пород дерева, роскошными джакузи, кроватями с бархатными балдахинами, не любовался зеркальными потолками и статуями известных скульпторов. От невыносимой тоски я решил подняться ещё выше, под самую крышу, надеясь найти хоть кого-то живого. Но там, на чердаке дворца, к своему удивлению, обнаружил только огромный зеркальный шар. Он сверкал и переливался всеми цветами радуги, и я замер, не в силах оторваться от него.
Шар гипнотизировал разум, внушая нереальные сны, а потом с треском раскололся надвое, и я провалился в бездну, где не было ни мыслей, ни чувств.
Я вздрогнул и очнулся. Вокруг по-прежнему царила тьма, отливающая рубиновым отсветом. Откуда-то издалека слышались голоса — неразборчивые, пугающие, впивающиеся в измученный мозг.
«Миры сдвинулись, — разобрал я среди них голос Ватари. — Возврата нет. Только ему подвластно… » Я начал оглядываться по сторонам, ища Ютаку-сан, но его нигде не было видно.
«Опять примерещилось. Да что такое со мной происходит?»
Предыдущий сон медленно улетучивался из памяти, и вскоре я не смог бы вспомнить, что именно так обеспокоило меня. Накатила невероятная слабость, словно меня накачали сильнодействующими лекарствами.
Наверное, так выглядит ад, предназначенный для Богов Смерти?
Да, скорее всего, я попал сюда в наказание за свой безрассудный побег в прошлое.
В тот день военные, забрав пострадавших на обследование, разрешили мне пройти следом, ведь по легенде Мураки, я являлся его ассистентом. Трудно играть роль врача, имея нулевые познания в области медицины, но я, кажется, держался молодцом. По крайней мере, они ничего не заподозрили. К счастью, анализы пациентам делал не я, а персонал лаборатории.
Врачи, посовещавшись, ввели пострадавшим какое-то лекарство, и люди стали приходить в сознание. Они были слабы и почти не воспринимали происходящее. Никто из пострадавших ничего не способен был рассказать о случившемся до комы. Несчастные едва вспомнили свои имена и место проживания.
Черноволосый мужчина среднего роста с квадратным лицом и короткой бородкой махнул рукой и отдал приказ развезти людей по клиникам, с которыми, как он выразился, «была изначальная договорённость».
Всем пациентам ввели успокоительное и погрузили на каталки. Последовав за военными, я увидел, как жертв эксперимента вывезли в нижний ангар, поместили в автомобили, очень похожие на машины реанимации, и все они через пятнадцать минут одна за другой покинули бункер.
Тогда мужчина с бородкой приблизился ко мне и спросил:
— Вы в курсе, что произошло с вашим сенсеем, Ито-сан? Мы не можем связаться с Саппоро из-за неблагоприятных метеоусловий. На линии помехи, поэтому установить факт пребывания доктора в восьмом филиале невозможно. Мы не думали, что Мураки-сенсей покинет нас столь поспешно.
Я сглотнул ком в горле и с непробиваемым видом заявил:
— Доктор подозревает, что у пациентки началась непредсказуемая реакция на введённый препарат. Поскольку на данный момент определить последствия сложно, он решил отправиться с ней.
Бородатый задумчиво пожевал губами.
— Наш томограф вышел из строя вчера. Давно у нас столь внезапно техника не ломалась. Ближайший аппарат действительно находится в восьмом филиале. Но всё-таки, скажите, почему Мураки-сан воспользовался запасным выходом для вылета в Саппоро, ведь экстренной ситуации не сложилось?
— Не знаю, господин! — я вытянулся перед ним в струнку, стараясь подражать выправке военных. — Я всего лишь ассистент. Простите.
— Ладно, скоро связь наладится, и мы всё узнаем, — задумчиво покивал бородач в форме. — Оставьте свои координаты у охраны и можете быть свободны. Думаю, сегодня ваши услуги не понадобятся. Последний вопрос: что у вас за телефон в руках?
Я натянуто улыбнулся.
— Мураки-сенсей оставил, чтобы я мог вызвать охрану в случае затруднений.
— Дайте сюда.
Понимая, что возражать не стоит, я без колебаний протянул мобильный бородачу. Он открыл его, понажимал какие-то кнопки, и, не найдя никаких данных, молча вернул телефон, после чего, не прощаясь, двинулся к выходу.
«Про пострадавших лучше не спрашивать, — решил я. — Потом вместе с Ватари навестим их. Думаю, найти людей будет несложно после поднятой на телевидении шумихи с вирусом».
Переместившись в Синдзюку Гоэн, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями, я остановился возле пруда с черепахами и стал наблюдать за тем, как голуби на дорожке суетливо подбирают остатки рассыпанного кем-то попкорна, беспорядочно размахивая крыльями и мешая друг другу.
Мураки вдруг попрощался навсегда. Определённо, это его новая уловка! Он опять что-то задумал. Да теперь ещё у него появилась сообщница! Без сомнения, от этой парочки стоит ждать беды. Не успокоюсь, пока не выясню правду, несмотря на все предостережения доктора. Разве я могу сделать вид, будто ничего не произошло? Они забрали Микако-сан и что-то собираются с ней сотворить! Я не могу этого так просто оставить!
