Мы тронулись с места. Неожиданно меня посетила одна любопытная идея. Не утерпев, я спросил:

— Скажите, Эшфорд-сан, если ваше Око способно раздобыть любую информацию, существующую в мире, наверное, оно может сообщить и о том, кто украл деньги?

— Может, — невозмутимо отозвалась Лилиан. — И уже сообщило.

Словно удар под дых.

— И вы молчали?! — возмутился я. — Почему мы не можем сдать виновного полиции прямо сейчас?!

— Тацуми-сан, — слегка нахмурившись, заговорила Лилиан, — я молчала, потому что человек, вскрывший сейф, действовал не по своей воле. Это во-первых. Во-вторых, какой суд примет свидетельство амулета в качестве доказательства чьей-то вины? Нет, нужно провести полноценное расследование. И, в-третьих, я так и не сумела увидеть лица настоящего виновника даже с помощью Ока, поэтому нам предстоит выяснить природу магии, которой воспользовался неизвестный тип, чтобы скрыть свою личность. И да, забыла предупредить: будьте осторожны, войдя в дом. Защищайте свои мысли. Я понятия не имею, с кем нам придётся иметь дело, но это сильный соперник.

— Назовите имя вора! — потребовал я. — Пусть он действовал по чужому приказу, но я должен знать, кто он! Я сам допрошу его!

— Для вас это лишняя информация.

— Не согласен.

— Вы будете необъективны, — продолжала Лилиан. — Начнёте строить версии, не приступив к расследованию. Я уже необъективна, поэтому хотя бы одному из нас нужно сохранить непредвзятый взгляд на ситуацию. Мне вообще не следовало спрашивать Око о том, кто украл деньги. Давно пора понять, что не всегда кратчайший путь к цели является самым верным, — она крепче сжала пальцы на руле.

Я мгновенно понял, что она имела в виду, говоря об ошибочности коротких путей, но решил не развивать дальше эту тему.

Пляж с видом на Эносиму и на белые мачты однопалубных яхт, стоящих на приколе, остался позади.

Дорога пошла вверх. Мы ехали среди деревьев, растущих на склонах гор, ещё оголённых, не покрытых листвой. Лишь в середине февраля в Камакуре раскроют бутоны соцветия слив, в марте воздух наполнится ароматом персиков и магнолий, а завершающим аккордом станет цветение пионов, глициний и ирисов. На всю весну и лето полуостров Миура превратится в рай. Японский Майами, пристанище для поклонников виндсёрфинга.

Некоторое время я смотрел в окно молча, но когда мы проезжали мимо святилища Бентен, я наконец решился заговорить о том, что меня мучило со вчерашнего вечера:

— Эшфорд-сан, — сердце бешено стучало в груди, обгоняя мысли, — вы позволите мне однажды поговорить с вашим духом-хранителем?

Лилиан вздрогнула. Кажется, моя просьба для неё стала неожиданностью.

— Зачем вам это?

— Хочу убедиться, что с ним всё в порядке.

— Так и есть, не сомневайтесь.

— Я бы хотел услышать то же самое от него. Клянусь, я не собираюсь настраивать его против вас!

— Знаю. У вас нет недобрых намерений по отношению ко мне. Так сказало Око.

— Тогда разрешите увидеть Цузуки-сан!

Она долго молчала. Потом произнесла:

— Я подумаю.

По крайней мере, не выпалила сразу категоричное «нет».

— Спасибо.

— Вы хотя бы осознаёте, насколько это опасно? — серьёзно спросила она. — Если что-то пойдёт не так, погибнете не только вы, но и люди, случайно оказавшиеся рядом. Вы готовы взять на себя ответственность за чужие жизни?

Учитывая недавние события, я отлично осознавал степень риска.

— Мы отправимся туда, где никого нет, — слабый аргумент, но другого не нашлось. — Мы оба способны телепортироваться. На этой земле существуют необитаемые острова, пустыни. Если правильно выбрать место для разговора, никто не умрёт!

— Кроме вас, — горько усмехнулась Лилиан. — Подумайте, чего вы на самом деле хотите? — она резко повернулась ко мне. — Вы ведь решили спасти Асато-кун!

— Да, решил.

— Значит, следуйте своему пути, а я буду следовать своему.

Она продолжала вести машину — серьёзная, сосредоточенная. Похожая на Цузуки-сан. Их сходство причиняло мне боль.

— Почему вы так похожи на него? — невольно вырвалось у меня. — Есть тому причина?

Лилиан могла бы промолчать, но она ответила.

— Есть.

— Какая?

— Магическая связь душ.

И пояснила, взглянув на моё вытянувшееся от изумления лицо:

— Нас связало Око. До конца мира. До последних дней существования Земли.

Я откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

«До последних дней существования Земли…»

«Вот как?» — наверняка сказал бы циник Мураки.

На воротах, окружённых зарослями сериссы и бересклета, был изображён герб фудзи-мон*. Служанка средних лет, встретившая нас у входа, совершенно не удивилась нашему прибытию. Или просто не показала вида. Леди Эшфорд, предъявив свои документы, приказала женщине дать нам возможность сначала осмотреть дворовые постройки. Затем двинулась за служанкой, бросив мне через плечо ценную рекомендацию — держаться поблизости.

Мы обогнули выстроенный в форме пагоды трёхэтажный дом с красной черепичной крышей и очутились во дворе, где, по словам служанки, весной проходили состязания лучников. Чуть поодаль начинался сад, заросший глициниями, клёнами и ивами, а за ветвями деревьев виднелся пруд с непрозрачной водой. Впрочем, туда мы не добрались.

— Надо же, здесь гости, а мне об этом не доложили. Какая катастрофическая нерасторопность! — послышался неподалёку тягучий негромкий голос, и, оглянувшись, мы увидели красивую женщину лет сорока, одетую в ярко-алое кимоно.

Её чёрные вьющиеся волосы, слегка тронутые сединой, были собраны в причёску черепаховым гребнем и шпильками. Медленно переступая по каменным плитам двора, она шла к нам, внимательно вглядываясь в наши лица.

Служанка, низко поклонившись женщине, поспешно удалилась.

— Я Куросаки Руй, — представилась дама, подходя ближе. — Хотелось бы узнать ваши имена.

Лилиан раскрыла полицейское удостоверение:

— Яо Сашика, начальник управления уголовных расследований Токио.

Стараясь не выдать волнения, я последовал её примеру.

— Мори Кимаро, отдел уголовных расследований Токио.

— Чем обязана вашему визиту? — Руй-сан не спешила проявлять гостеприимство.

Лилиан перехватила инициативу в свои руки:

— Куросаки-сан, мы с коллегой, — она кивнула в мою сторону, — уполномочены расследовать дело о пропаже крупной суммы денег из вашего дома. Заявление было подано двадцать третьего июля прошлого года вашим супругом. Одновременно, насколько мне известно, ваш сын был объявлен в розыск вместе с госпожой Фудзивара Асахиной. Это так?

— Да, — взгляд Руй нервно скользнул по моему лицу. — Но разве Хисоку не нашли?

— Нашли, — подтвердила Лилиан.

— Он в порядке?

— На данный момент, да.

— Вы расскажете о том, что с ним произошло? Была авария? — заволновалась Руй.

— Сожалею, но я не знаю подробностей о том, что случилось с вашим сыном, — спокойно отозвалась Лилиан.

— А кто мог бы рассказать?

— Я, — упреждающий взгляд грозной напарницы был мною проигнорирован.

— Вы видели Хисоку-кун?! — болезненная радость озарила лицо Руй.

— Он в Дайго, одной из лучших клиник Токио. Не беспокойтесь, о нём там позаботятся должным образом.

— Я рада.

Снова напускное безразличие в интонациях. Мне только кажется, или она действительно пытается подавить чувства к сыну, словно любить собственного ребёнка — это преступление?

— Пройдёмте в дом, господа. Скажите, зачем возобновлено расследование? Разве найденных улик недостаточно?

— Достаточно, — голос Лилиан стал похож на речной лёд, ломающийся под ногой неосторожного путника. — И все они указывают на причастность к происшедшему вашего сына. Вас это устраивает?

В глазах Руй вспыхнул гнев.

— Вы приехали подтвердить вину Хисоки?

— Мы приехали восстановить картину происшедшего, — отрезала Лилиан.

— Тогда следуйте за мной.