Я уселся на циновку перед пустым лакированным столиком и стал ждать, разглядывая какэмоно на стене напротив. За те пятнадцать минут, что я сидел там, кто-то, отодвигая фусума, несколько раз заглядывал ко мне, а затем быстро прятался, хихикая.

Наконец, когда я уже отчаялся дождаться хоть кого-нибудь, в комнату вошел Ория. Кивнув головой, он почти бесшумно приблизился к столику и уселся напротив меня.

— Итак, — не очень-то вежливо поинтересовался он, — зачем ты снова явился?

— Я бы хотел связаться с Мураки.

— Кажется, я уже объяснял, что понятия не имею, где он.

— Мибу-сан, давайте без лукавства. Я беседовал с Мураки сутки назад, и он признался, что именно вы выхаживали его, пока он не выздоровел, поэтому отпираться бессмысленно.

— Если ты встречался с ним, тогда тебе отлично известно его местонахождение. Зачем было приходить сюда?

— К сожалению, туда, где находится ваш друг, проникнуть в данный момент невозможно даже для синигами.

— И ты хочешь, чтобы я ради тебя связался с ним, вызвал его сюда, чтобы вы могли безопасно пообщаться? — Ория искривил губы в усмешке. — Неужели ты настолько наивен?

— Я хочу заставить его передумать, — спокойно произнёс я, и улыбка Мибу-сан исчезла. — Он ведь собирается возродить своего брата, отомстить ему за смерть родителей, а когда месть, наконец, свершится, Мураки покончит с собой, потому что для него больше не останется причин жить. Ему наплевать на ад. Он уже в аду. Кроме прочего, не буду лгать, я рассчитываю спасти людей, которых он держит запертыми в лаборатории. Если ещё не поздно. Помогите мне, пожалуйста!

Ория равнодушно пожал плечами.

— Те люди мне, откровенно говоря, безразличны. И я не думаю, что после случившегося в Киото даже ты сможешь заставить Мураки передумать.

— А я всё же попытаюсь убедить его в том, что есть и другой выход, кроме мести и смерти. Но вот если он очень захочет себя убить, то, безусловно, сделает это. Вам бы хотелось, чтобы ваш друг погиб?

Ория бросил на меня заинтересованный взгляд:

— А что взамен получишь ты? Спасённых людей, чужих тебе, кстати?

— Для меня очень важно вернуть их к нормальной жизни.

— А твой юный напарник? Он ведь не избавится от проклятия, пока Мураки жив. Не надо отпираться, я знаю эту историю. Жаль мальчика, но… Тебе бы следовало желать вашему общему врагу скорейшей смерти!

— Полагаю, со временем мы найдём способ снять проклятие. А смерти я уже никому не желаю. Я сыт ею по горло. Можете не верить, но я сейчас говорю искренне.

Ория долго о чём-то размышлял, а потом тихо произнёс:

— Жди, — поднялся на ноги и вышел из комнаты.

Сердце моё забилось прерывисто и неровно. Каждая секунда растягивалась в бесконечность, отзывалась внутри тягучей болью. Жгла, будто свинец. Заполняла лёгкие удушливым мраком.

Не знаю, как долго я сидел в комнате, пока бесшумной тенью внутрь помещения снова скользнул Ория. Усевшись напротив меня, он некоторое время изучающе смотрел на меня. Я хотел спросить, дозвонился ли он и если да, что сказал Мураки. Десятки вопросов жалили мой мозг, будто рой пчёл, но я благоразумно сдержался. Наконец, Ория вымолвил:

— Завтра в девять утра в кафе, где вы встречались впервые.

— Спасибо.

Он поднялся, и, уже уходя, бросил через плечо:

— Надеюсь, мне не доведётся сожалеть о сегодняшнем.

Прежде чем я успел что-либо ответить ему, Ория покинул комнату. Стоило ему выйти, как сразу появилась служанка, поклонилась и сказала, что готова проводить меня до выхода.

Я уходил, мысленно благословляя этого на первый взгляд холодного, но на самом деле такого справедливого мужчину.

Конечно, я не заставлю его сожалеть. Он заслуживает честной игры.

====== Глава 14. Пешки, Белый Слон и Чёрная Королева ======

Герметичный контейнер упёрся в точности под нижнее ребро, когда я, завернувшись в плащ, прилёг отдохнуть на скамье в парке, приняв невидимый облик. Вряд ли кто-нибудь сумеет обнаружить меня здесь. Это самая дальняя аллея, сюда обычно никто не забредает. Тем более, ночью. В крайнем случае, примут за бродягу. В первый раз, что ли? Нет смысла возвращаться в Мэйфу или снимать комнату на несколько часов. Лучше приберечь деньги на празднование победы с друзьями, если моя затея удастся. Или на то, чтобы надраться в стельку, если опять что-то пойдёт не так. С этими «оптимистичными» мыслями я заснул, уткнувшись носом в спинку скамьи. Удивительно — на сей раз мне абсолютно ничего не приснилось.

Я открыл глаза с первыми лучами солнца. Встряхнувшись, пригладил волосы и потянулся. Проходившая мимо кошка с интересом покосилась на меня, изогнула пушистый хвост вопросительным знаком, а потом, нагло передразнив мой зевок, важно прошествовала дальше по своим делам. Кошачьи глаза с узкими зрачками снова напомнили о Мураки, и на душе стало скверно, однако я собрался с духом и телепортировался ко входу в кафе.

До открытия оставалось целых полчаса. Сначала я убивал время, наблюдая за тем, как просыпается народ, выходит на улицы, садится в машины и автобусы, как родители выводят за руку из квартир своих полусонных детей. Потом открылся газетный киоск, и я купил себе свежий номер «Санкэй симбун», сам не зная зачем, ведь политические новости мира людей меня больше не касаются. Впрочем, газета помогла скоротать оставшиеся минуты ожидания.

Человек из моих кошмаров появился, как всегда, внезапно.

— Цузуки-сан, — услышал я за спиной лишённый эмоций голос, — мне передали, будто ты хочешь поговорить со мной?

На улице повеяло зимним холодом. Я обернулся так стремительно, что едва не толкнул какого-то паренька, пробегавшего мимо.

Доктор был одет в свой неизменный плащ, рубашку стального цвета и темно-вишнёвый галстук. На ногах его красовались светлые лакированные ботинки.

— Любопытно, почему ты не занял нам места? Кажется, в прошлый раз я был более внимателен по отношению к тебе. Даже кофе заказал.

— Здесь… было закрыто.

Я оправдываюсь? Только этого не хватало!

— У нас мало времени, — он уверенным движением взял меня за локоть и подтолкнул ко входу. — Если вздумал назначить встречу, отвечай за последствия своего решения. То есть, чёрт тебя возьми, прояви хоть какую-нибудь инициативу, Цузуки-сан!

Переступив порог, я деревянным шагом направился к первому попавшемуся столику. Им, к сожалению, оказался тот самый, за которым мы беседовали год назад. Плохой выбор, но отступать поздно. Я ожидал какой-нибудь колкости от Мураки, и она не замедлила последовать.

— Да у тебя ностальгия по ушедшим дням! Допустим, я признаю, что нарочно выбрал это заведение, но ты в ответ на мою любезность выбрал тот самый столик. Тогда давай и места займём те же. Чтобы окончательно вспомнить былое, а?

«И почему я не придушил его день назад? — мелькнуло в голове. — Он, можно сказать, сам предлагал мне это!»

Отодвинув стул, Мураки уселся напротив меня спиной к окну. Сделав заказ официантке, доктор обратился ко мне:

— Впервые за всю историю нашего знакомства тебе удалось заинтриговать меня. Ты сделал первый ход в нашей очередной партии. Мне интересно узнать, каковы твои дальнейшие намерения?

— Я собираюсь спасти одного человека.

— Всего лишь одного? — скептически хмыкнул доктор. — А я думал, ты пытаешься спасти всех страждущих, встречающихся на твоем пути.

— Пытаюсь, — усилием воли я заставил себя проигнорировать иронию, прозвучавшую в его голосе, — но тот человек не даёт мне покоя. Тьма уничтожает его душу, но, мне кажется, можно что-то предпринять, чтобы изменить ситуацию, — говоря это, я смотрел Мураки в глаза, не отрываясь, стараясь видеть перед собой не кровожадного монстра и убийцу, а подростка со старого фото.

Доктор равнодушно пожал плечами.

— Проклятие не снимается. По крайней мере, не раньше, чем я умру. Поэтому, если речь о Куросаки…

— Я говорил о тебе.

Он замер на секунду, потом начал хохотать, запрокинув голову, всё громче и громче, привлекая к себе внимание посетителей и обслуги. Официантка принесла кофе, поставила две чашки перед нами и, опасливо покосившись на доктора, поспешно засеменила обратно на кухню.