Я тогда подумал, что ослышался, когда Ватари произнёс эту фразу. Архив Мэйфу? Он-то когда успел там покопаться?

Ночью в клинику привезли ещё одну жертву — десятилетнего мальчика со светлыми волосами.

Через час хмурый и усталый Ватари вошёл в ординаторскую, где мы с Хисокой пытались отдохнуть после тяжёлого дня. Ютака сбросил резиновые перчатки на край умывальника и с глубоким вздохом сказал:

— Не могу определить тип яда. Ребёнка доставили в течение пятнадцати минут после того, как он потерял сознание, но в крови уже нет никаких следов основного вещества, только продукты распада. Получается, чтобы выйти на преступника, надо искать не жертву, а потенциальную жертву. Следовательно, придётся начать думать подобно этому психу, чтобы определить, кто станет его следующей мишенью. У кого-нибудь есть версии?

Я неожиданно для самого себя вскинул руку.

— Да, Цузуки-сан, — улыбнулся Ватари.

— Моя версия проста. Мураки мстит мне за случившееся в Киото. Жертвы поголовно блондины. Наверное, намёк на Хисоку? Одна из жертв — женщина, прибывшая в Нагасаки из города, где я едва не прикончил доктора. Разработать формулу нового яда для этого безумца, что чашку кофе с утра выпить. Других версий не имею.

— Поддерживаю предположение Цузуки, — заговорил со своего места Хисока. — Не проще ли нам, нежели чем впустую тратить время на поиски кого-то другого, попытаться проникнуть в дом Мураки, найти там неопровержимые улики и сдать, наконец, этого маньяка в полицию? Тогда Нагасаки, Киото и все остальные города прекрасной Японии будут спать спокойно!

Ватари усмехнулся и поправил круглые очки на переносице.

— Хотите обыскать дом доктора, ребята?

— Мы ведь можем телепортироваться туда ночью, — начал рассуждать Хисока. — Если, конечно, получится пробиться сквозь магические барьеры. Но попробовать-то можно? Нас трое, и наши способности тоже чего-то да стоят!

— Проникать в частные владения противозаконно, — улыбка Ватари ширилась прямо на глазах. — Кроме того, атаковать врага на его территории — опаснее всего.

— Но сколько можно наблюдать, как этот псих безнаказанно уничтожает людей?! До каких пор мы будем давать ему фору?

Хисока обернулся ко мне, ожидая поддержки. У меня в голове роились разнообразные мысли о том, что мы опять сгоряча чего-то не учитываем, но я поддержал напарника.

— Согласен, — спокойно произнёс я. — Ватари, ты с нами?

— Если телепортироваться немедленно и суметь пробиться сквозь барьеры, у нас до рассвета останется целых три часа, чтобы найти улики. Но коли их не окажется… Вы знаете, как разговаривают в Дзю-О-Тё с теми, кто превысил служебные полномочия?

— Мне всё равно, — буркнул Хисока. — Пусть хоть превратят в пыль и прах, но я уверен, что и на сей раз организатор преступлений — Мураки.

— Честно говоря, я тоже в этом уверен, ребята, — грустно вздохнул Ватари.

Нас встретил покинутый дом, в котором долгое время не появлялось ни единой живой души. Любые признаки магических барьеров внутри или снаружи отсутствовали.

Все вещи лежали на своих местах в идеальном порядке. Бумаги в рабочем кабинете были нетронуты. Книги на полках покрылись заметным слоем пыли. Галстуки, рубашки и пиджаки в шкафу висели чисто выстиранные и тщательно отглаженные. Видно, к ним давно не прикасались.

В комнатах, впитавшись в ковры и одежду, витал едва уловимый запах одеколона — пряный, тонкий, свежий. Я втянул его в себя — и задержал дыхание. Этот аромат нёс в себе опасность, угрозу и желание. Будто огромный невидимый хищник притаился за каждой тенью в доме и бесшумно следовал за нами по пятам. Незримым присутствием были пропитаны стены, мебель, забытая подушка в углу дивана…

Я ощутил внезапное головокружение и прикрыл веки. Перед глазами плясали огненные точки.

— Цузуки, ты в порядке?

Озабоченный голос Хисоки.

— Да, всё нормально, — отвечаю не дыша. — Просто мне здесь неуютно.

— Мне тоже, — и он тихонько сжал в руке мои пальцы. — Идём?

Мы быстро передвигались по дому, открывали ящики столов, обследовали тумбочки и шкафы, каждый раз ожидая наткнуться на тайники или ловушки, рассчитанные на незваных гостей. Пробрались в подвал, осмотрели там все закоулки и трещинки… И не обнаружили ничего.

Только в спальне нашлась кукла в зелёном платье, бессмысленно таращившая на нас стеклянные глаза. Фарфоровая девочка сидела посреди кровати. Из-под пышной юбки торчали крошечные стопы, обутые в белые туфельки. Кружевной капор на вьющихся волосах, а на шейке — кулон с прозрачным нежно-зелёным камнем… Не удивлюсь, если это настоящий изумруд, а не бижутерия. Мураки любит дорогие игрушки и заботится о них гораздо больше, чем о людях. Апофеоз одиночества и безумия — аккуратно заправленная кровать и кукла на белоснежном покрывале.

Я приподнял игрушку, такую хрупкую, и осмотрел со всех сторон, дабы убедиться, что Мураки не вложил внутрь никакой записки или предмета, намекающего на разгадку дела. Но и тут ничего не оказалось.

— Идёмте, — послышался рядом голос Ватари. — Вероятно, лис забился в нору и оттуда играет с нами.

— Да, — кивнул Хисока. — Если уж продолжать поиски всерьёз, надо бы навестить Мибу-сан. Он может знать что-нибудь.

— Согласен, — кивнул головой Ватари. — Ория наверняка знает.

— Ория? — удивился я. — Кто это?

— Скоро поймёшь, — нервно дёрнул плечом Хисока.

Мужчина в вишнёвом кимоно неподвижно сидел на ступеньках перед входом в ресторан «Ко Каку Ро», сложив руки на коленях и закрыв глаза, словно в глубокой медитации. Рядом с ним лежала катана в потёртых ножнах.

В пруду резвились карпы, блестя влажной чешуёй в лучах восходящего солнца. Всплески воды, тихий шум листвы в кронах деревьев, окружавших сад, стук ветвей о крышу террасы — больше никаких звуков не раздавалось вокруг. Удивительная атмосфера умиротворения окутывала это место.

Похоже, Ория почувствовал нас сразу, как только мы оказались во дворе, но даже не пошевелился. Почему-то язык не поворачивался тревожить этого человека какими-либо вопросами.

— Чего вы опять хотите? — вымолвил он, наконец.

Голос звучал под стать ветру: без эмоций или красочных обертонов, но в этом отсутствии ощущалась неизмеримая бездна, полная сюрпризов. Потом Ория открыл глаза, и я задрожал, невольно отметив, что до сих пор у меня схожая реакция возникала лишь при приближении к Мураки.

Однако этот человек был совсем иным. Меня поразило располагающее к себе лицо, обрамлённое тёмными волосами, струящимися до пояса. Прямой нос, задумчивый взгляд серых глаз, у бровей залегла складка скорби.

— Мы, — Ватари замялся и переступил с ноги на ногу, — снова пришли с тем же вопросом. Ты не в курсе, где сейчас твой друг Мураки?

Ория взглянул на Ютаку так, что мне на мгновение показалось, будто он собирается превратить его в камень.

— У вас хватает цинизма спрашивать? Вы месяц назад приходили сюда с единственной целью — убить его.

— Мы всего лишь хотели спасти Цузуки-сан, — мягко продолжал Ватари, — нашего товарища и коллегу. Вот он, кстати, — и пропустил меня вперёд.

Ория медленно оглядел мою фигуру с ног до головы.

— Значит, из-за тебя Мураки погиб? — бесстрастно вымолвил он.

— Да ничего подобного! — воскликнули мы с Ватари одновременно.

— Удивительно, — тем же тоном продолжал Ория, — ваша непосредственная задача — приносить смерть, а вы ведёте себя, почти как люди.

Мибу-сан запрокинул голову назад, вглядываясь в предрассветное небо.

— Утверждаете, будто Мураки жив?

— Ну да, — подтвердил я, будто вопрос был адресован лично мне.

— С чего вы так уверены?

— Есть кое-кто, кого он проклял. Это проклятие из разряда тех, что исчезает лишь в случае, если умрёт наложивший его. Так вот, проклятие до сих пор не исчезло.

Чем дольше я смотрел на Орию, тем больше утверждался в предположении: он знал другого Мураки. Не сумасшедшее чудовище, уничтожившее десятки людей, а ясноглазого юношу со старого фото. Иначе он бы так сильно не страдал от расставания с ним.