— Тогда слушай. Я нахожусь не в своём времени. Я прибыл сюда из будущего, чтобы спасти любимого. Но тот, кого я люблю, не человек. Как и я сам. В этом ты успел уже убедиться. Итак, каков твой вердикт? Я безумен?

Никакого осуждения или сомнения во взгляде. Лишь искреннее сочувствие.

— Он знал о твоих чувствах?

— Я признался ему, но, наверное, выбрал неудачный момент или не те слова, и меня отвергли.

И я в общих чертах рассказал ему часть своей истории, прожитой в другом мире. Той, что касалась моих взаимоотношений с Цузуки.

Асато-сан из этой реальности задумался на мгновение, а потом неожиданно произнёс:

— Скорее всего, ты прежде был с ним неискренен. Он привык к твоей неправде и испугался истины. Вот почему, когда любишь кого-то, говори об этом прямо и сразу, потому что через минуту может быть поздно. Ты потеряешь любимого.

Катана не могла поразить глубже, чем эта фраза.

Не говоря ни слова, я поднялся с места и приблизился к нему.

Он испуганно наблюдал за мной, не понимая, что я собираюсь сделать, а я крепко обнял его и прошептал ему на ухо:

— Я люблю тебя. Уже долгие годы. Теперь ты сочтёшь меня сумасшедшим. Я снова тебя потеряю, как однажды потерял в другом времени из-за своих дурацких признаний. Похоже, я совершенно не умею строить отношения. Только разрушаю.

— Ты любишь парня, которого зовут Цузуки Асато!

— Цузуки Асато — это ты.

— Нет. Ты меня спутал с ним. У меня нет имени. Никогда не было.

— Ты просто забыл.

— Возможно, я не хочу помнить.

— Оставайся здесь.

— Я бы с удовольствием, но — не могу. Обещай одно: в следующий раз, если мы снова встретимся, и ты успеешь, то удержишь меня от того, что я творю, а ещё лучше — уничтожишь меня.

— Никогда не проси о таком! Я этого не сделаю.

— Тогда, возможно, однажды я убью тебя, сам того не желая. Хотя, кажется, ты сказал, что ты не человек?

— А я не боюсь смерти, — надо бы промолчать, но добавляю то, чего ему знать не следует. — В сентябре девяносто девятого можешь смело покончить со мной. Ты станешь прежним, вспомнишь всё, вызовешь Тоду и…

— Тоду? Кто это?

— Прости. Наговорил я лишнего. Забудь.

Страшнее пытки для меня было, конечно, не выдумать, но Цузуки упрямо настоял на том, чтобы я лёг на диван в гостиной рядом с ним, сказав, что не позволит мне спать на полу в собственной квартире. А я, в свою очередь, не мог позволить ему улечься на пол после горячей ванны, тем более, нигде не нашлось запасного футона.

Если б это было возможно, я, как персонаж арабских сказок, положил бы между нами меч. Разумеется, острым краем к себе. Но ничего подобного под рукой не оказалось, поэтому я просто отодвинулся, как можно дальше от него на край дивана, дабы не искушать судьбу.

Боже, с каких это пор я стал отчаянно бояться утратить контроль над собой?

Даже в темноте я чувствовал, что он в упор рассматривает меня. Я не выдержал и перевернулся на спину, чтобы не ощущать так отчётливо на себе этот взгляд.

— Ты всё ещё продолжаешь видеть во мне образ своего друга? — спросил Цузуки.

— Не беспокойся, я не пытаюсь вас сравнивать. К чему? Вы оба — один и тот же человек, хоть ты и не веришь моим словам.

— Мне сложно подобное представить. Другой «я» — это кто-то, совершенно мне чуждый. Я ничего о нём не знаю. Мне трудно принять факт его существования, в этом дело, а не в том, что я не доверяю тебе.

— Понимаю. Другого Цузуки я тебе показать, конечно, не могу, но в этом времени есть ещё один Тацуми Сейитиро. Можно устроить так, что ты увидишь нас одновременно, и тогда, наверное, поверишь мне. Но это рискованно. Мне с моим двойником нельзя встречаться.

— Не нужно. Я тебе верю. Просто мне это всё трудно осмыслить. Спокойной ночи, Тацуми-сан.

— И тебе тоже.

Я закрыл глаза и попробовал уснуть, но ничего не получалось. В абсолютной тишине прошло около десяти минут. Я не шевелился и полагал, что Цузуки уже заснул, как вдруг ощутил лёгкое движение возле себя, а потом к моему лицу прикоснулись. Сначала кончиками пальцев, а затем я совершенно ясно ощутил, что меня поцеловали. Тепло, нежно и осторожно, боясь разбудить.

— Спасибо, Тацуми-сан, — едва слышно прошептал Цузуки.

Если бы мир исчез, оставив меня одного на пятачке земли над пропастью, в тот миг я бы, наверное, от счастья ничего не заметил.

Конечно, о таких подробностях нашей встречи Ватари ничего не узнал.

— А наутро он пропал, — со вздохом проговорил я. — И в довершение всех несчастий мне позвонили из офиса и сказали, что у них возникли финансовые проблемы. Скорее всего, вновь нанятым сотрудникам придётся искать другое место работы, в том числе и мне, ибо в моих услугах офис больше не нуждается. Сожалели, извинялись, впрочем, суть не в этом. Самое печальное то, что я упустил Цузуки!

— Да, найти его снова будет непросто, — согласился Ватари и добавил. – Ну, не падай духом, приятель. Хотя бы одну хорошую новость сообщить могу, чтобы поднять твоё настроение. Наши с Вакабой-сан превентивные меры принесли плоды. Отонаси Тацуя отказался заключать договор с Саргатанасом.

— Что?!

— Чего ты подпрыгиваешь, словно от выстрела? Разве не ты сам пытался меня предупредить, чтобы я придумал нечто эффективное, дабы не допустить подобного оборота событий? В твоём ответвлении времени Саргатанаса победил Цузуки-сан. Поскольку в этой реальности твой экс-напарник не является синигами, да и вообще, неизвестно где бродит, следовательно, сражаться с бригадным генералом Верховного Владыки Тьмы некому. Мы бы точно проиграли ту битву. Следовательно, душа Казусы-тян отправилась бы в демонический мир, а этого нельзя было допустить! Но теперь всё в порядке: нет договора — нет проблемы.

— Господи помоги, мы в очередной раз подкорректировали реальность! Я даже опасаюсь спрашивать, что ты предпринял, чтобы убедить Отонаси-сан не заключать контракт?

— Стратегическая линия плана не была сложной. Я сначала позаботился о том, чтобы к двери этого скрипача периодически подкладывали произведения, повествующие о гениальных людях, продавших душу тёмным силам и ничего, кроме страданий, не получивших взамен. Однако это была лишь разминка. Потом я убедил Вакабу-сан помочь мне перенести Казусу-тян в Мэйфу на несколько дней. Я сказал, будто за девочкой охотятся демоны, и её надо спрятать… Не совсем правда, конечно, но ведь и не ложь!

— Это противозаконно! — воскликнул я. — Чистое самоуправство!

— Почему? Шеф Коноэ дал «добро», правда, я и ему ту же версию про демонов завернул, что и Вакабе. Ничего более оригинального в голову не пришло. Да, но ведь эффект оказался именно таким, как мы планировали! Девочку пять дней подержали в Энма-Тё, после чего вернули отцу. Ребёнка регулярно кормили, с ней играли, читали сказки. Она у нас, между прочим, не заплакала ни разу. Подружилась с Вакабой-сан… Такая милая девочка! Что плохого мы сделали? А за это время Отонаси-сан успел понять, насколько ему дорога дочь. Когда Саргатанас попросил отдать «самое дорогое» Отонаси-сан мгновенно сообразил, о ком речь, и отправил демона восвояси. И после этого не смей говорить, что цель не оправдывает средства!

Возразить на подобную тираду мне оказалось нечего.

— В общем, договоримся так. Делим задание пополам, как в прошлый раз. Ты пытаешься отыскать Цузуки-сан, а я ищу парный амулет и дополнительную информацию о ритуале уничтожения этих двух магических штуковин, будь они неладны! В принципе, пока волноваться нет причин… Время у нас есть. Слушай, а может, Графа к поискам подключить?

Я в ужасе воззрился на Ватари:

— И к каким именно поискам ты хочешь его подключить?

— Пропавшей души Цузуки-сан. Слуги Графа способны весьма быстро накопать сведения, которые мы своими силами будем искать год или больше. Сэкономим несколько месяцев, если повезёт.

— Безусловно, Граф поможет, — я нервно рассмеялся. — С одним маленьким условием: после уничтожения талисманов Цузуки переселится к нему во Дворец Свечей на следующие пятьсот лет.