— Специально для вас, о благороднейший водный змей, — обратился Олаф к Ятоноками, — могу подать ароматную похлёбку из прудовых водорослей, водяных жуков, голов карасей и лягушечьих лапок.

— Нет, — с отвращением сморщился Ятоноками. — Я лучше поголодаю до следующего перепелиного омлета. Способность впадать в анабиоз у меня ещё сохранилась.

— Как будет угодно господину, — вежливо поклонился Олаф, — но я бы всё-таки очень рекомендовал кофе и фирменные печенья от нашей дорогой Матильды!

— А если я сейчас закажу зелёный чай, ваша прекрасная экономка и его приготовит из овса? — лениво уточнил Астарот, прекращая чистить ногти.

— Конечно, уважаемый, — Олаф вдохновенно прижал меню к груди, словно любимое чадо. — Из высушенных на майском солнце в провинции Юннань стеблей овса получается отличный, полезный чай! Я искренне не понимаю, господа, чем вам всем не угодила эта замечательная зерновая культура? Разве вы не знаете, что овёс применяют для лечения множества заболеваний, в том числе кишечных и сердечно-сосудистых. Им лечат сахарный диабет. Овёс помогает устранять отёки и выводит шлаки из организма. Сам Гиппократ в IV веке до нашей эры рекомендовал людям пить овсяный отвар. Господин Мураки, несомненно, сказал бы вам, что белок, содержащийся в овсе, по составу близок к мышечному и хорошо усваивается организмом. Овёс улучшает умственную деятельность, а содержащиеся в нём витамины группы В способствуют преодолению бессонницы и снимают нервное напряжение. Овёс помогает преодолеть депрессию. Поедая его, вы снизите уровень холестерина и улучшите свою сексуальную жизнь благодаря восстановлению баланса тестостерона и эстроге…

— Заткнись, идиот!!! — потеряв терпение, заорал Энма. — Замолчи немедленно!!!

Сэр Олаф, поклонившись, стал прозрачным и исчез вместе со своим не блистающим разнообразием меню.

— Вот зря ты так с ним, — упрекнул Энму Астарот. — Он меня уже почти уговорил на овсянку.

— А я могу только в рожу им швырнуть их омерзительную еду!!! Я, великий Энма-Дай-О-сама, у которого в руках были нити управления миллионами миров, владевший Хрустальным Шаром, почти получивший в личную собственность Землю со всеми её ничтожными людишками, вынужден сидеть в каком-то подземелье, питаться овсом, как конь, и играть изо дня в день в осточертевший покер?! Да пропади оно всё пропадом! Надо искать выход, — внезапно предложил он. — Кто со мной?

Ятоноками не отреагировал. Золотой Император снова начал пялиться на нарисованных шикигами на потолке. Астарот долго молчал, а потом веско произнёс:

— Даже если сбежим, что делать-то дальше будем?

— Я вернусь в Мэйфу и буду снова контролировать души умерших, — быстро ответил Энма.

— Но у тебя больше нет магической силы и каких-либо полномочий в Мэйфу. Тебя после конца света уволили с волчьим билетом, — злорадно заметил Астарот, насупленно добавив: — У меня, впрочем, тоже связей внизу не осталось. Да и ад опустел. Все демоны отправились на иные планеты. Сказали, что тут больше ловить нечего.

— Почему же ты не ушёл с ними? — заинтересовался вдруг Золотой Император.

Астарот посмотрелся в гладко отполированную пилку, как в зеркало.

— Привык жить на Земле. Кроме того, эти поганые абсолютные амулеты мне выбора не оставили. Рубин сразу сказал, когда я помирал после последней битвы с Энмой: «Или полное распыление, или вечное заточение в Замке Несотворённой Тьмы». Я и выбрал второе. Уж лучше так, чем полная аннигиляция.

Энма грохнул кулаком по столу.

— Я свергну этих двух самопровозглашённых божков! Я придумаю что-нибудь и уничтожу их! Да как они посмели отобрать у меня Мэйфу, заняв моё место?!

— На самом деле они вовсе не заняли его, — справедливости ради отметил Золотой Император. — Я спрашивал у Олафа недавно, как дела в Сёкан и в Генсокай. Думал, он не ответит, но Олаф рассказал.

— И как? — встрепенулся Энма, считавший ниже своего достоинства расспрашивать о своём бывшем месте пребывания какое-то привидение из XII века.

— В Сёкан теперь распоряжаются шеф Коноэ Кеиджи и его ближайший помощник Курода Такеши. Хакушаку-сама перестал пить отвар, придающий ему невидимый облик, и, являясь теперь вполне зримым и осязаемым, помогает Коноэ и Такеши в работе. По-моему, они неплохо справляются. По крайней мере, жалоб не слышно.

— А кто за свечами, отмеряющими продолжительность жизней, следит? — Энма даже охрип от возмущения.

— Ватсон. Тоже хорошо справляется. А с февраля 1978 года в помощь Ватсону взяли, — точнее, только возьмут, ибо в человеческом мире это событие ещё не случилось, — какую-то девицу, погибшую от взрыва в химической лаборатории. Что-то с ней нечисто, с девицей этой, но Олаф не признаётся, кто она и откуда взялась. В той лаборатории должен был взорваться Ватари, но его душу не обнаружили. А вот девицу нашли. То есть, найдут. Это событие закреплено на ленте времени, если верить Олафу.

— Странно, — пробормотал Энма.

— Угу, — голосом дремлющего филина ухнул Ятоноками.

— А в Генсокай что происходит? — продолжал расспрашивать Энма.

— Самоуправление там. Живут во дворце, без меня уже давно обходиться привыкли, даже не вспоминают, — Золотой Император грустно вздохнул. — Тоду выпустили из заточения, ибо никому не удалось вспомнить, за что змея отправили сидеть в подвал в ограничителях. Око поработало, не иначе, раз никто ничего не помнит.

— Это поработал Мураки, а не Око, — зло прошипел Энма и, не дождавшись, когда Золотой Император скажет ещё хоть слово, сам спросил. — Ну и? Тоду выпустили, а дальше?

— Курикара сдружился с остальными. Не разлей вода стали.

— Курикара в Генсокай?! — по-бабьи взвизгнул Энма.

— Там.

— А мы в подвале Замка Несотворённой Тьмы?

— Может, не в самом подвале, но близко.

— С чего бы Курикаре вдруг такие привилегии выписали?

— Шут знает, — развёл руками Золотой Император.

— Неужели ему даже вернули магические способности и меч Футсуномитаму?

— Всё вернули, — уныло отозвался Золотой Император.

— А мы чем хуже? — Ятоноками от расстройства ненадолго покрылся чешуёй, но вовремя взял себя в руки и убрал лишнее покрытие с бледной кожи. — Почему нас заперли? Из развлечений только покер, из еды — овёс.

— Мордой не вышли, — Астарот яростно воткнул свою пилку в столешницу, наблюдая за тем, как та ходит ходуном из стороны в сторону.

— Вы чересчур много неправедного совершили, уважаемые господа, — Олаф снова воспарил в воздухе, правда, на сей раз он держался почти под самым потолком над головами бывших могучих повелителей, опасаясь возмездия. — А здесь находитесь на перевоспитании. Так что возносите благодарственные молитвы господам Мураки и Коноэ за то, что вас не распылили. А если будете себя хорошо вести, то омлет из перепелиных яиц будут подавать раз в неделю, а кроме покера появятся ещё и шашки. Наверное.

— ААААА!!! — проорал Энма, страшно выкатывая глаза и запуская в Олафа подсвечником.

Призрачный дворецкий метнулся к стене и слился с фоном обоев для собственной безопасности.

— Напоминаю с часу до двух у вас по плану прогулка во дворе замка, а с двух до трёх — медитация возле озера, — послышалась полезная информация со стороны обоев. — И не вздумайте снова пытаться бежать через подземный ход. Там всё ещё сидят орнитохейры, которых мы с Матильдой не кормили с тех пор, как впервые попали сюда в одна тысяча сто тридцать пятом.

На сей раз взвыли в один голос все четверо незадачливых заключённых.

— Знаешь, Асато, фонарное отделение маяка с оптикой, как показывает практика, отличное место для того, чтобы переварить собственное прошлое, выстрелившее пулей в голову. И вот сидим, перевариваем понемногу…

— Ага, — машинально ответил Асато.

Он всё ещё никак не мог поверить в то, что ему позволил увидеть Кадзу: четверых тёмных повелителей, столь могучих прежде, а теперь беспомощных, полных бессильной злобы, брошенных на попечение старого дворецкого в Замке Несотворённой Тьмы.