Гости из другого мира, если верить Тацуми-сан, появятся, когда мы все окажемся внутри, закроем маяк от внешних воздействий, а затмение войдёт в полную фазу. Остаётся лишь ждать и верить, потому что связаться с Ватари-сан и Хисокой-кун из иного мира сейчас не получится.

— Туристы и астрономы наблюдают за затмением, находясь в ближайших курортных посёлках, в основном, в Албене, где лучшая видимость. Здесь никто нас не заметит и ничего не заподозрит, — бесстрастно проинформировал Сейитиро.

— Вот и хорошо! — я приобнял примолкшего Асато за плечи.

Он рассматривал ряды пустых скамеек, расставленных поблизости от маяка, затем перевёл рассеянный взгляд на металлические каркасы кубов и вписанных в них пирамид, изображавшие, вероятно, тайные символы секретных обществ. Разумеется, все эти загадочные конструкции расположили здесь исключительно ради туристов, чтобы те имели возможность насладиться впечатляющей фотосессией, раз уж на маяк вход закрыт. Однако сегодня все желающие сделать удачные снимки ушли наблюдать затмение.

— Поскольку мы тоже своего рода представители тайного братства, железные пирамиды как раз к месту, — постарался я разрядить обстановку и потрепал Асато по взлохмаченным волосам.

Он инстинктивно прижался ко мне и тихо выдохнул:

— Как думаешь, Ририка выкарабкается? Сможет стать прежней и вернуть свободу себе и моему двойнику до битвы?

— Обязательно.

На самом деле я не был уверен. Я верил только в нас двоих — и ни в кого больше. Не доверял полностью даже проклятому амулету!

Проржавелые якоря таращились в нашу сторону чёрными глазами-ракушками из-за белоснежных гипсовых колонн, расставленных по периметру лужайки с вытоптанной травой. На горизонте виднелась полоса моря, сливавшаяся с пронзительной синевой неба. Слоистые белые облака отражались в воде.

— У нас был вечер, когда мы переместились, а тут… слишком светло.

— Скоро и здесь стемнеет. Возможно, навсегда, — мрачно изрёк Тацуми.

Я хотел упрекнуть ответственного секретаря за пессимизм, но не смог.

Мы все чувствовали себя не в своей тарелке, и я отлично понимал причину. Дело было не только в битве. Девушка, которую Тацуми когда-то искренне любил, а Асато начал считать родной сестрой, пожертвовала собой. Хорошенькое начало для сражения за лучший мир! На самом деле я тоже, как ни старался, не мог выбросить из головы случившееся… Даже уверяя себя, что эмоции не помогут, а лишь навредят сейчас — всё равно не мог.

Когда истекло отведённое время, и мне следовало выйти из дома либо попрощаться с чувством собственного достоинства и заодно с дорогой входной дверью, я вознамерился беспрекословно исполнить требование полиции. Почти дойдя до порога, я внезапно услышал звук заводящихся моторов. Открыв дверь, я с удивлением обнаружил, что все, кто собирался меня задерживать, поспешно разъезжаются. На том месте, где несколько минут назад припарковались автомобили, стоял только Асато и смотрел на меня широко распахнутыми глазами, полными неимоверного облегчения.

А потом, забыв обо всём, не обращая внимания на любопытные лица, торчавшие из-за жалюзи и занавесок в соседних домах, он вдруг бросился мне на шею, прижимаясь так крепко, словно успел в мыслях своих попрощаться со мной навсегда.

— Ты свободен, — восклицал он, целуя меня везде, куда имел возможность дотянуться, даже не позволяя поцеловать в ответ. Вернее, я просто не успевал этого сделать, — Кадзу, ты свободен! Всё закончилось! Не знаю, что произошло, но они внезапно всё забыли. Напрочь! Начали спрашивать один у другого, что случилось, зачем их сюда принесло… Но никто не вспомнил ничего! Как же я рад!

И вдруг что-то словно толкнуло его.

— Ририка! — догадался Асато. — Никто другой не мог забрать память, кроме неё!

Разжав объятия, он поспешил в гостиную, а я последовал за ним. Они все были там: Тацуми, Ририка, другой Асато. Сейитиро стоял чуть поодаль, а Ририка и Цузуки-сан из этого мира покорно соединили руки с протянутыми ладонями леди Эшфорд, вверяя себя власти чужого амулета, принося клятву верности второму Оку. Два кинжала, дрогнув, соединились, став одним. Лунный камень в рукояти сплавился с аметистом, создав причудливый символ «инь-ян», но символ этот принадлежал теперь лишь одной госпоже, а вторая вместе с духом-хранителем становилась бесправной рабыней…

— Нет!!! — закричал Асато, мгновенно поняв происходящее. Лицо его покраснело. Казалось, он готов сейчас атаковать родную сестру, как тогда в Коива, когда его душой двигало яростное безумие. — Не трогай их! Оставь!!!

— Они сами выбрали свою плату, — услышал он безразличный ответ. — Увидимся в Шабле, — и, взмахнув рукой, Лилиан растворилась в воздухе вместе со своим двойником и другим Цузуки.

Лорд Артур и Энма последовали за ней, даже не удостоив нас вниманием.

Мы обменялись с Тацуми быстрыми взглядами, а потом подошли ближе к Асато и, приобняв с двух сторон, переместились втроём к подножию маяка.

Солнечный диск напоминал сырную голову, у которой сбоку откусили изрядную часть. Медленно, но верно затмение продвигалось к полной фазе.

— Она пожертвует ими. Прикроется в бою, как щитом, — Асато бессильно опустился на выцветшую от яркого солнца лавку, откинувшись на спинку. — Она думала об этом, представляла себе… Она не столько жаждет победы, сколько желает наказать меня, заставив страдать. Страшно думать, ведь Мураки хотел той же судьбы для Саки! Хорошо, если она использует Ририку и Асато в бою со мной, а не с герцогом Астаротом, младшими богами или Энмой! А ведь они желали быть на нашей стороне. Как же так вышло, что я снова вынужден жертвовать теми, кто доверился мне?

Я уселся рядом, взяв его за руку, пытаясь ободрить хоть немного.

— Битва пока не началась. Мы сделаем всё, что от нас зависит, чтобы не допустить трагического исхода. Верь в нас.

Тацуми стоял и смотрел вдаль, делая вид, будто не слушает, хотя я не сомневался — он слышит каждое слово.

— Не думай, я не подведу, — в глазах Асато вдруг вспыхнула решимость. — Я буду сражаться изо всех сил, как и собирался. Ничто не остановит меня. Просто невыносимо заранее знать, что их намереваются принести в жертву! — он стиснул зубы и отвернулся. — Словно предначертание, которого не отменить. Неизбежный рок, понимаешь?

Я прижал его к себе.

— Понимаю лучше, чем ты думаешь, Асато.

Издалека к маяку приближались двое. Их лиц я пока не мог разглядеть. Я намеревался попросить амулет показать, кто идёт, как вдруг с немалым изумлением понял, что способен видеть их даже без помощи рубина. Более того, я прекрасно слышал, о чём они говорят.

— Что за глупая причуда? Зачем я пришла сюда с тобой? — Асахина неловко запрыгала на одной ноге, вытряхивая попавший в сандалию камешек. — Моэка-тян осталась с папой среди розовых олеандров у отеля, а мама бродит непонятно где среди безлюдных развалин, где пахнет рыбой сильнее, чем на рыбном рынке Осаки! Впрочем, развалины довольно живописные, — заключила вдруг она. — Значит, надо было дочку взять, зря ты меня отговорил, — Асахина огляделась по сторонам, внимательно рассматривая маяк, окружённый оградительной сеткой, ржавые якоря, белые колонны, непонятные каркасы кубов и пирамид, а также группу из трёх туристов в отдалении.

Двое сидели на скамейке, обнявшись, а третий, скрестив руки и прищурившись, смотрел в небо, где часть солнечного диска уже скрылась за надвигающейся лунной тенью.

— Не может быть! Тацуми-сан, — удивлённо протянула Асахина, рассматривая фигуру мужчины, глядящего вверх. — Что он делает тут? И с кем это он?

— С друзьями, — поспешно промолвил Хисока. — Когда я узнал, что Сейитиро утром тоже прилетел в Варну, мы условились встретиться в Шабле и вместе посмотреть на затмение. Тебя пригласил, чтоб не скучно было. Насчёт Моэки не волнуйся: Нобору присмотрит за ней. Её так далеко тащить не к чему, она мала ещё.