— Не будем отбрасывать эту твою версию, — кивнул Ватари. — А знаешь, — внезапно продолжил он, — если в этой реальности душа Цузуки-сан вдруг исчезла, не исключено, что кто-то ещё воспользовался машиной времени и прибыл сюда гораздо раньше сентября восемьдесят первого года. И этот предполагаемый «кто-то» изменил другую часть прошлого, с которой не соприкасался ты и Цузуки-сан. Тогда убийства людей, пожары, потери памяти — дело рук этого неизвестного, но он, если моё предположение верно, должен был присутствовать и в вашей реальности, творя нечто подобное.

— Возможно. У нас иногда появлялись души, забывшие о том, кто лишил их жизни. Начиная с одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года, это были поголовно жертвы Кадзутаки Мураки.

— Кстати, а что случилось с Мураки из твоего времени?

— Он однажды пропал. Куда, как и почему — неизвестно, но смерти людей после этого всё равно не прекратились. И проклятие с тела Куросаки-кун не исчезло, наоборот, ему стало хуже. Он испытывал сильные боли. Пареньку стали являться мучительные видения о новорождённом мальчике, на которого нанесли проклятие, подобное тому, от которого он сам два года назад скончался. В конце концов, Куросаки-кун перестал узнавать кого-либо из нас. Это было, наверное, страшнее всего. Тогда-то Цузуки и решил сделать то, что сделал…

— А не мог Асато-сан внезапно выяснить нечто важное, чего не знали вы все? Скажи, был ли момент, когда его поведение резко изменилось?

Я задумался.

— У него часто менялось поведение. Особенно после того, как ему снова пришлось столкнуться с этим… Прости, постараюсь сдерживаться. Да, был момент. Ещё до того, как Куросаки-кун заболел, Цузуки однажды ни с того ни с сего напился. Да, в принципе, он часто так поступал, однако на сей раз причин вообще не было. Ни единой. Я пришёл к нему поговорить и нашёл его в комнате вдребезги пьяным. Беседа не удалась. Цузуки довольно грубо выставил меня за дверь, сказав, что ему теперь даже черти из ада не помогут сдохнуть, а лучше б помогли. На следующий день он просил у меня прощения, но выглядел так, будто нечто раздавило его душу окончательно и бесповоротно. С тех пор улыбающимся я его вообще не видел.

— Ага, — задумчиво кивнул Ватари, — вот тогда, вероятно, и случилось то, о чём он никому из вас не сказал. Наши предположения могут оказаться верными.

— Но почему Цузуки не поделился проблемой с Куросаки-кун? Они же доверяли друг другу!

— Боюсь, теперь мы вряд ли узнаем, в чём дело. А теперь расскажи про Цузуки-сан. Возможно, вместе мы сумеем предпринять что-то для его поисков?

Разумеется, абсолютно всё я рассказывать не собирался, ибо тогда мне пришлось бы прямо на месте скончаться от стыда, забыв о том, что я синигами. Я поведал Ватари не совсем полную версию событий — просто исключил из своего рассказа один эпизод, заставлявший моё сердце до сих пор замирать.

Губы Цузуки так близко… Танталовы муки. Нет, хуже. Но я должен сдерживать себя. Цузуки понимающе улыбается.

«Наверное, я напоминаю тебе любимого из твоего прошлого? Поэтому ты и позаботился обо мне?»

«Дело в другом. Если я скажу правду, ты сочтёшь меня безумцем».

«Это я-то? Не знающий своего имени? Отнимающий человеческие жизни? Всё, что у меня осталось — кусок янтаря, который я ношу на запястье. Если я сниму его, мой разум канет в бездну. Я стою в шаге от погружения во тьму, Тацуми-сан. Мне ли считать тебя безумным?»

«Тогда слушай. Я прибыл сюда из будущего, чтобы спасти любимого. Но тот, кого я люблю, не человек. Как и я сам. Итак, каков твой вердикт? Я безумен?»

«Он знал о твоих чувствах?» — и бровью не повёл, когда я упомянул «другое время» и «не людей».

«Я признался ему, но… Наверное, выбрал неудачный момент или не те слова, и меня отвергли».

«Скорее всего, ты прежде был с ним неискренен. Он привык к твоей неправде и испугался истины. Вот почему, когда любишь кого-то, говори об этом прямо и сразу, потому что через минуту может быть поздно. Ты потеряешь любимого».

И я повторил ему вслух почти те же слова, которые говорил давным-давно другому Цузуки. Но прежнее признание почему-то прозвучало совсем по-иному. Был ли я искренним? Надеюсь. По крайней мере, я не промолчал. И в данном случае это было честно.

====== Глава 9. Синдзюку ======

На следующий день после празднования Рождества стало предельно ясно: позволить себе сидеть без дела дальше — значит, выбрать верный путь к сумасшествию. Открыв свежий выпуск «Асахи Симбун», я принялся за поиски подходящей вакансии.

«Требуется менеджер в офис компании «Сомпо», район Такаданобаба», — прочёл я в одной из колонок. То, что нужно. Соответствующий диплом на руках имеется. Не знаю, каких историй пришлось насочинять Ватари шефу Коноэ, чтобы оправдать выдачу заведомо фальшивого документа об образовании на имя Тацуми Сейитиро, но его импровизация, судя по результатам, удалась на «отлично».

Вот уже пять лет я официально считался жителем города Нагоя, получившим экономическое образование в университете Тюо. Разумеется, на самом деле учился я более сотни лет назад, причём ничего не помнил ни о полученном тогда образовании, ни о своей прежней жизни. Однако я понадеялся на то, что опыт службы в Энма-Тё не прошёл даром. Главное — приступить к исполнению обязанностей, а там разберусь с нюансами.

Договорившись по телефону о собеседовании, я через три часа отправился в офис «Сомпо», как самый обычный гражданин, на городском автобусе.

После разговора в кабинете Коидзума-сан, моего будущего начальника, меня практически без колебаний решили принять на должность. Должно быть, респектабельный внешний вид сыграл роль. Недаром я потратился на дорогой костюм незадолго перед встречей с Мураки.

На следующее утро я приступил к своим обязанностям.

К сожалению, спокойно поработать на новом месте удалось ровно три дня.

Двадцать девятого декабря я задержался в кабинете допоздна, стремясь как можно лучше выполнить задание — подобрать необходимые документы для составления годового отчёта. Офис «Сомпо» находился в здании, расположенном через дорогу от крупного торгового центра, относящегося к сети «Одакю Групп».

На часах было двадцать два сорок восемь. Я сидел за столом, сортируя месячные отчёты и сверяя суммы на счетах. Огонь за окном полыхнул внезапно, словно чиркнули спичкой. Только вот загорелась не спичка, а сам коробок. Думаю, никто из находившихся в это время внутри торгового центра не успел ничего понять.

Не раздумывая, я схватился за телефон и набрал номер службы спасения, закрыл кабинет, сдал охраннику ключи и поспешил к выходу.

К перекрёстку со включёнными сиренами уже подъехали шесть машин, среди них две с надписью «Реанимация». Пожарные спрыгивали на землю, тянули шланги, пытаясь погасить огонь, но, казалось, от направленных в здание струй воды пламя разгоралось только больше. Применение химической пены также не дало результатов.

На улице царила паника. Меня кто-то с силой оттолкнул в сторону, пробегая мимо.

— Проклятие! — услышал я. — Там люди!!!

Очевидцы происшедшего и те, кто успел выбраться из здания, сгрудились толпой вокруг торгового центра. Студентки, оказавшиеся поблизости, испуганно перешёптывались друг с другом и громко охали, прижимая ладони к губам. Одна девочка лет пяти кричала и тянула руки по направлению к зданию, повторяя:

— Мама!!! Фую-онэсан!!!

Девочку удерживала рыдающая пожилая женщина, не позволяя ей вырваться и побежать вперёд. Четверо мужчин спешно приблизились к пожарным и, видимо, попросили позволить им пройти внутрь, чтобы помочь вытащить пострадавших, но пожарные резко им что-то ответили, не подпуская ближе. Похоже, огонь был настолько сильным, что войти в здание не представлялось возможным.

Удушающий запах горелого пластика, древесины и резины висел в воздухе. Чёрный смог затягивал ночное небо, закрывая собой сияющую иллюминацию на улицах студенческого городка.

«Если сейчас телепортироваться туда, — подумал я, — то хотя бы некоторых вытащить успею. Цузуки бы не раздумывал».