По просьбе Ватари мы с Лилиан вплоть до последней недели декабря пытались определить местоположение второй искры Мастера Амулетов, пропавшей во время завершившегося трагедией эксперимента Мураки с Каэдэ-сан. Я никогда бы не подумал, что для меня это будет так трудно. Казалось, доставшаяся мне сила способна на всё, но даже яркая мистическая звезда, расцветшая в груди, не способна была дотянуться туда, куда пропала часть души Маленькой Богини.

— Она внутри Фудзивара-сан, — неожиданно выдохнула Лилиан как-то раз, отпуская сжатую рукоять кинжала. — Точнее, теперь её фамилия — Киёкава, насколько мне известно.

— Это достоверная информация? — я напряжённо смотрел на Лилиан.

— Да. Мы всё это время не там искали. Когда Киёкава-сан в страхе активировала свой Дар во время нападения на неё моего двойника в Осаке, вторая искра, ещё не обретшая нового владельца, ощутила родственную энергию, телепортировалась к храму и проникла в тело девушки. Никто этого не заметил, поскольку всё внимание было сосредоточено на тебе и другой леди Эшфорд. Можешь не беспокоиться, скоро эти две искры станут одним целым.

— Значит, если я приведу Асахину в Шаблу, — начал Хисока, сидевший рядом со мной. —Этого будет вполне достаточно?

— Да, — сдержанно подтвердила Лилиан. — В её теле обе искры. Маленькая Богиня стала целым существом, в отличие от остальных… И вот ещё что, — Лилиан повернулась к Хисоке, — вы с Сейитиро задумали телепортировать Нобору-сан, Моэку и Асахину на маяк. Этого делать нельзя. Безусловно, без мужа и ребёнка Киёкава-сан никуда не согласится перемещаться ни теперь, ни в следующем году, однако младенец может не выдержать телепортацию. Не забывайте, на данный момент Моэка снова стала обычным ребёнком. У неё нет дара Маленькой Богини. Я бы посоветовала другое. Давайте я оплачу путешествие для вас четверых. Куросаки-кун, вы с кузиной, Моэкой и Нобору-сан улетите в Болгарию девятого августа, на пару дней раньше затмения. Я забронирую отель, и к нужному моменту вы уже будете там, осмотритесь и устроитесь на месте. Тебе останется лишь под благовидным предлогом привести Асахину на маяк одиннадцатого августа, оставив Моэку под присмотром Нобору. Мне кажется, это лучшее, что можно придумать. Сейитиро останется в Асакуса. Мы с ним переместится в Шаблу за час до начала затмения, проконтролировав, чтобы и Мураки с Асато-кун оказались там и чтобы печать с портала Замка Несотворённой Тьмы была вовремя снята. Как вам такой план?

Мы согласились. Разумно было не пугать заранее людей, никак не связанных с магией.

— На маяке, — продолжала Лилиан, — с помощью Ока, Теней и амулета синигами мы окружим Киёкава-сан тройным барьером. Думаю, для усиления защиты Асато-сан может вызвать кого-нибудь из своих шикигами. Такой барьер, как мне кажется, не пробьёт никто: ни мой двойник, ни герцог Астарот, ни Энма, случись ему всё-таки туда явиться. Я прочту заклинание, Киёкава-сан впадёт в глубокий сон до конца сражения. Когда всё закончится, мы пробудим её.

Предложение Лилиан выглядело здраво, и мы его одобрили.

— Тогда… Счастливого Рождества! — пожелала Эшфорд-химэ, исчезая.

— Она всё ещё недолюбливает меня, — сделал вывод Хисока.

— Нет. Она волнуется за будущее, только и всего.

— Она тебя любит, — это было следующее, что я от него услышал.

— Знаю, — рассеянно отозвался я.

— Нет, не знаешь! — рассердился вдруг Хисока. — Ты думаешь, что между вами когда-то случилось, быльём поросло, а для неё это не так! Она мечтает встретить в новом мире парня, похожего на тебя. Но она никогда не загадает это желание, потому что для неё важнее освобождение брата от власти Ока. Она опять пожертвует своим счастьем! Не пожелает то, что нужно именно ей!

Его слова ударили меня в самое сердце.

— Обещай, Сейитиро, мы придумаем что-нибудь, и всем в новом мире станет хорошо.

— Мы постараемся, — сказал я, всерьёз задумавшись о том, как разумно перераспределить желания между владельцами амулетов и их хранителями, чтобы сбылись не только мечты о мире, но и о личном счастье каждого из нас.

Рождество мы отмечали в Осаке, в гостях у Асахины. Нобору-сан долго всматривался в нас с Хисокой, а потом, воспользовавшись тем, что его жена ушла хлопотать на кухню, подсел ко мне и вполголоса промолвил:

— Я даже не буду спрашивать, как вас угораздило, ибо сам тоже хорош: влюбился в чужую невесту, вовлёк её в близкие отношения до свадьбы, едва не потерял и её, и дочь из-за того, что по молодости и глупости связался не с теми людьми. Но вы двое… У вас совсем другая ситуация! Со временем вам всё труднее станет скрывать от общества ваши отношения. Вы готовы к этому?

Я поперхнулся рисом. Хисока чуть не выплюнул на скатерть чай.

— Как вы узнали?! — опешил мой малыш.

Нобору грустно улыбнулся.

— Вы так и норовите друг к друг прикоснуться. И делаете это очень по-особенному… Как тут не заметить! Асахина знает? — внезапно спросил Нобору, обращаясь к Хисоке.

— Да, — сдавленно отозвался тот, краснея. — Но я не думал, что узнаете вы.

— И что плохого в этом? — удивился Нобору, глядя на Хисоку своими внимательными чёрными глазами. — Боялся, что я не пойму? Буду осуждать? И это после того, как ты помог Асахине выбраться из проклятого дома господина Нагарэ и постоянно защищал меня перед остальными? Я же всё знаю. Без тебя Асахина не решилась бы убежать. Ты поддержал её, и за это я всегда буду тебе благодарен. Меня беспокоит другое, — тут Нобору совсем с другим выражением лица посмотрел на меня. — Вы-то старше, и вы должны понимать все последствия таких отношений.

— И я понимаю, — серьёзно отозвался я.

— Стало быть, вы поможете Хисоке пережить все трудности, не сдадитесь и не бросите его в тот момент, когда вам эти отношения вдруг наскучат, а ему будет нужна ваша поддержка?

— Об этом не может идти и речи.

— Хорошо, — Нобору немного успокоился. — Если так, я вас обоих поддержу. Однако я всё же считаю, что мальчик должен иметь возможность узнать суть отношений со своими ровесницами прежде, чем как в омут рухнет в непростую жизнь с тем, кто намного старше! Если он пожелает уйти к девушке или жениться, вы ведь не будете его осуждать?

Наши взгляды скрестились, как две катаны.

— Конечно, не буду… — начал я, но Хисока внезапно вскочил из-за стола и с гневом напустился на Киёкава-сан.

— Даже не смейте говорить такое! Я очень вас уважаю, и я не хочу, чтобы моё отношение к вам изменилось! Никогда, не смейте говорить, будто однажды я покину Сейитиро! Этого не случится!

— Извини, — Нобору виновато взглянул на него и снова отодвинулся на своё место. — Заводить этот разговор было ошибкой.

Асахина, услышав возмущённые крики Хисоки, прибежала с кухни в сопровождении цепляющейся за её ногу Моэки, уже начавшей ходить, и начала спрашивать, что случилось. Нобору успокоил жену ничего не значащей репликой, но его слова запали мне в душу. Когда мы вернулись домой через пару дней, я сказал Хисоке, что действительно не возражаю, если он однажды передумает.

— Ты слишком молод. Даже те, кто старше, не всегда понимают свои чувства. Не считай себя предателем, если вдруг осознаешь: тебе нужна девушка или другой парень, твой ровесник, а не я.

— И ты туда же! — рассердился Хисока, внезапно его лицо изменилось, на губах заиграла хитрая улыбка. — Ты просто напрашиваешься на наказание.

— На какое наказание? — не понял я сразу.

Вскоре мне пришлось понять.

Руки связаны длинной шёлковой лентой, закреплённой на спинке кровати. Бесспорно, я могу развязать этот слабый узел, но тогда на меня обидятся ещё крепче.

— За своё неверие в мои чувства ты обязан ответить, — Хисока томительно медленно раздевается и усаживается поверх моих ног и начинает медленно расстёгивать пуговицы моей рубашки, его рука скользит поверх брюк меж моих бёдер, но он не спешит расстёгивать «молнию». Я прикусываю нижнюю губу, сдерживая стон. Меня гладят сквозь грубую ткань, внимательно наблюдая за моей реакцией.