— Снова нет.

— Теперь-то почему отказываешься?! — не понял Ватари.

— Имеются глубоко личные причины.

— Ну хорошо, — Ютака окончательно растерялся, пробормотав себе под нос. — Такая шикарная женщина… такой роскошный шанс… Ничего не понимаю.

— Расскажем Тацуми-сан правду, — неожиданно встрял в разговор Хисока.

Ютака почесал затылок.

— Как ты предполагаешь это сделать? — удивлённо спросил он.

— Очень просто, — улыбнулся Хисока. — Вы поговорите со своим коллегой, а я, Мураки-сан и Цузуки-сан сумеют подтвердить достоверность информации. Всё равно здешнему Тацуми-сан придётся присутствовать в Шабле. Расскажите ему правду, но он должен узнать, что двойникам опасно встречаться до дня Апокалипсиса. Тогда одним выстрелом мы собьём двух птиц.

— А он прав, — согласился я с Хисокой. — Ватари, подумай. Возможно, к лучшему, что это случилось сейчас. Всё равно же рассказать однажды придётся!

— Возможно, — Ютака задумался. — Хорошо, я подумаю, как сообщить ему правду. Но всё-таки в толк не возьму, — недоумевал он, — почему на нашего Тацуми больше не действует магия Ока?

— На нас с Сейитиро она тоже не действует, — признался Хисока.

Ютака, приоткрыв рот, как-то странно уставился на нас обоих.

— Садись, — обратился я к нему, указывая на свободное место за столом. — Скоро сюда принесут бисквит королевы Виктории и ещё кучу вкуснейших блюд. Отужинай с нами, если не сильно торопишься, заодно узнаешь, насколько продуктивным оказалось моё вчерашнее посещение церемонии бракосочетания Фудзивары-сан и Нобору-сан.

Ватари упал за стол с таким видом, словно его пригласили не на ужин, а на похороны. И я начал свой рассказ.

Когда я договорил, Ютака был бледен, словно снежная шапка на вершине Фудзи.

— Сейчас бы сакэ хряпнуть, — только и вымолвил он, заглядывая в предложенную ему чашку чая, но не прикасаясь ни к рулету, ни к бисквиту, ни к другим заказанным доктором блюдам.

— Могу предложить вина. Всем, кроме ребёнка, — добавил Мураки с тонкой улыбкой, вызвав негодование Хисоки.

— Я не ребёнок! Мне столько же тысяч лет, сколько и вам! Исключая Ватари-сенсея, конечно.

Я заметил, что Ютаке стало не по себе. Хотя, казалось бы, что ему удивляться, ведь он — Бог смерти, повидавший многое? Стоит ли сообщить прямо сейчас, что я был знаком с его прапрадядей, и именно он научил меня управлять Тенями? Нет, рано. Надо дать Ютаке возможность немного прийти в себя. Ещё успею его удивить.

— Однако, находясь в этом теле, ты ещё не достиг совершеннолетия, — спокойно констатировал Мураки непреложный факт.

Асато положил ладонь на плечо доктора, выразительным взглядом прося его не подшучивать больше над Хисокой, и Мураки мгновенно умолк.

— Нет, вина точно не надо, — Ютака залпом выпил чай, закашлялся и снова оглядел всех нас по очереди. Так мог бы посмотреть на своих соседей за столом единственный смертный, случайно попавший в обитель демонов. — Обещаю, я обязательно поговорю с Тацуми, но за последствия не ручаюсь. Если вас после этого заметут в Сёкан и, заточив где-нибудь в подземелье у Графа, лишат возможности попасть на болгарский маяк в день затмения, считайте, что мирам хана, без вариантов.

— Всё обойдётся, если ты правильно поговоришь с ним, — негромко промолвил я.

— Ага, вот поговори с таким! — пригорюнился Ватари. — Ты-то понимающий и человечный. А этот… нигири плесневый никогда никому не сочувствовал и мечтал только о повышении зарплаты. Как объяснить ему необходимость спасать миры?

— Скажи, что в следующем мире он станет начальником Сёкан. И у него будет неприлично огромная зарплата.

— Но это же… — глаза Ватари расширились.

— Сейитиро! — возмутился Хисока. — Ты обещал не лгать.

— Только тебе. Если мой двойник до такой степени алчный, надо говорить с ним на его языке. Цель оправдывает средства.

— Всё равно нехорошо, — насупился Хисока.

Я засмеялся, потрепав его по волосам.

— В следующем мире обещаю искупить все свои грехи. Но, я считаю, ради спасения двух вселенных можно пойти на небольшое лукавство.

Я поднял голову и заметил, что Мураки уже не курит, а с лёгкой улыбкой, исполненной удивительной прохлады, свойственной лишь ему, смотрит на нас. И точно так же улыбается Асато, переплетя с доктором пальцы под столом, думая, будто никто этого не видит. Не знаю почему, но именно в тот миг я отчётливо понял: отныне никакое зло не заставит нас свернуть с пути, не разделит и не разлучит. Только теперь я ощутил, что все лучи моей звезды обретают смысл, связывая вновь обретших себя Древних богов воедино.

Я начал почти физически ощущать, как с каждым прожитым днём время набирает скорость, стремясь к той самой дате. Складывалось впечатление, будто день, давно наступивший в первом мире, но лишь приближающийся в этом, стал неким волшебным магнитом, притягивающим к себе материю вселенных. Я спрашивал у Хисоки, чувствует ли он то же самое, но юноша лишь улыбался:

— Ты просто боишься этой даты и в то же время ждёшь её, оттого тебе всё это мерещится. На самом деле время никуда не спешит, как и всегда.

Утаивать от Хисоки свои чувства не имело смысла. Я действительно боялся. Как существу, стоящему в центре миров, мне чересчур хорошо было известно, что нам грозит, если по каким-либо причинам мир не будет вовремя перестроен.

Пятого октября, на другой день после грандиозного совещания в доме Мураки, Ютака явился ко мне, напряжённый и пасмурный, не похожий сам на себя. Мы втроём уселись за стол, и Ватари долго молчал, поглядывая на нас, пока не решился заговорить. Он рассказал о своей беседе с моим двойником, имевшей место вчера ночью в его лаборатории.

— Я был очень осторожен, когда заговорил с Тацуми на эту опасную тему. Я взял с него тысячу клятв, что он не попытается донести на нас этому идиоту Субутаке Чи, занявшему место Энмы. С Коноэ-сан, сказал я ему, разговаривать тоже не стоит, ибо в данный момент он ничего не помнит. Мы говорили всю ночь, и, в конце концов, выслушав мои доводы, наш ответственный секретарь согласился: главное спасти миры, остальное, даже карьера и заработок, не столь важны. Впрочем, его логика мне тоже понятна: погибнут миры — дохода не видать. Так что с нашим Тацуми проблема решена. Он не будет пытаться встретиться с тобой, Сейитиро, не станет тебя искать и прекратит спрашивать у каждого проходящего мимо синигами про тебя и Ририку-сан. В нужный день он дал слово прийти в Шаблу.

— А ты говорил: он безнадёжен! — с облегчением выдохнул я. — Значит, можно расслабиться? Мой двойник теперь на нашей стороне и не станет нам мешать.

— И прирученная собака, бывает, тяпнет, — задумчиво изрёк Ютака, уткнув подбородок в сплетённые пальцы. — Но я сейчас беспокоюсь вовсе не о Тацуми-сан и возможности того, что он нас предаст, пожелав выслужиться перед новым начальством. Видишь ли… Я связался с Ютакой из другого мира. Потребовалось несколько часов и много вытрепанных нервов по причине плохой связи, но я сумел вкратце изложить Ватари последние новости. Я объяснил ситуацию с твоими воспоминаниями о прошлых жизнях, о связи между душами Мураки-сан, Цузуки-сан, Куросаки-сан и твоей. Ютака сказал, что насчёт перемещения Хисоки в нужный день в этот мир можно не беспокоиться. В день Апокалипсиса на Шабле возникнет портал, связывающий оба мира. Ватари пообещал привезти Хисоку к маяку в тот момент, когда в нашем мире наступит одиннадцатое августа. Мальчик пройдёт через портал, и мы все встретимся. Куросаки-сан не возбраняется своей энергией помогать той сражающейся стороне, которую он выберет сам. Когда закончится сражение владельцев амулетов, обе вселенные будут свёрнуты в состояние семени. С помощью твоей силы и энергии владельца победившего амулета или двух объединённых амулетов, что, правда, маловероятно, два мира возможно будет преобразовать в один новый мир, запустив его с того же момента времени, когда нулевой мир был разбит пополам.