— А меня ты никогда не любил… Ни в прошлом, ни в будущем… Ты всегда видел во мне лишь тень Асато… или кого-то ещё, но только не меня саму.

Я распахнул глаза и рывком подскочил на месте. Лилиан сидела на корточках рядом, держа за руку.

— Прости, — прошептала она, — я видела и слышала всё, чем ты бредил, потому что постоянно прикасалась к тебе, пока ты был без сознания. Я даже не знаю, что сказать, Сейитиро. Твои воспоминания пронзили меня, вынув мне сердце… Придётся собраться с духом, чтобы осмыслить… это.

Она поднялась на ноги, шатаясь, добралась до ближайшего кресла и тяжело опустилась в него, отвернувшись от меня. Только сейчас я заметил, что её руки дрожат, но она из последних сил пытается совладать с собой.

— Ты просил у моего отца, чтобы я не родилась. Ты пытался предотвратить моё рождение, — прошептала она с болью.

— Да, но я ещё тогда не познакомился с тобой, какая ты есть сейчас! И о прошлом своего родного мира ничего не помнил. А даже если бы в тот миг воспоминания вернулись, это ничего не изменило бы. В исходном мире, откуда я родом, Лилиан Эшфорд вела себя так, что не допустить её рождения было бы самым здравым поступком.

— Ладно, забудем, — резко отозвалась она. — Ты не виноват. Но что делать дальше? Очень скоро мой двойник узнает правду, если уже не узнала. Она придёт за тобой. Ты нужен ей, чтобы в день Апокалипсиса перестроить миры. Она тебя не выпустит из рук!

Я невесело усмехнулся.

— Ты недооцениваешь мою нынешнюю силу. Вернув себе память, я теперь в состоянии запечатать твоего двойника внутри Замка Несотворённой Тьмы. Я не допущу Апокалипсиса в том виде, в котором Эшфорд-сан его желает. В назначенный день мы с Асато из моего мира и с доктором из этого мира явимся на мыс Шабла. Мураки подарит свободу своему духу-хранителю, загадав соответствующее желание. Я с помощью доставшейся мне силы Древнего бога поверну временную линию вспять, в точку, где мир разбился надвое, снова сделав его единым. Асато загадает желание изолировать и Око, и амулет синигами в безопасном месте навсегда, чтобы никто и никогда эти амулеты не нашёл. Проблема решена: вселенная восстановится без сражения.

— Но что в этом новом мире случится с Асато? — обречённо спросила Лилиан. — Ведь если отец не найдёт Око, он не придёт к маме, они не поженятся. Мы с братом не появимся на свет…

— С чего ты взяла? — удивился я. — Ваш отец узнает от Цузуки Аюми-сан об амулете, пойдёт на гору, но ничего там не найдёт. А потом всё равно вернётся к ней, пусть и с пустыми руками.

— А если его любовь возникла лишь под влиянием Ока?

— Нет! — категорически отверг я её предположение. — Кэндзиро-сан полюбил Аюми-сан до того, как нашёл алмаз. Магия Ока отравила светлое чувство твоих родителей, вмешавшись в ваши с Асато судьбы… Кидо Аяме-сан и сумасшедший художник из клиники Кьёайкай говорили, что ангелы явились на землю, но их кровь была отравлена. Они говорили о тебе и Асато! Если избавить мир от влияния Ока, вы обретёте то, что у вас отняли — свет ваших душ!

Но, слушая мои утешительные речи, Лилиан не спешила радоваться, словно подозревала подвох.

— Кроме Ока, на некоторых из нас влияет полученная волей случая после рождения искра Древних. Это так?

— Да. Внутри Асато находится осколок души Бога Пламени. В Мураки живёт свёрнутая в бесконечную точку душа Разрушителя Звёзд, и я надеюсь, что она проснётся лишь в тот момент, когда доктору удастся напитать эту жестокую часть, доставшуюся ему, любовью и состраданием, иначе Земле придёт конец. Хисока-кун и Фудзивара-сан — носители божественных искр Читающего в Сердцах и Маленькой Богини…

— А кто живёт во мне? — Лилиан выжидающе смотрела в мои глаза, но я осёкся и лишь покачал головой.

Я смотрел на неё и видел истину. Мне не нужны были никакие абсолютные амулеты. Я сам теперь являлся таким амулетом — вечным и неразрушимым, но я боялся сказать ей правду, чтобы не ранить её, и начал по привычке лгать. Нет ничего глупее такого поступка — лгать хозяйке Ока.

— Ты — душа, которую притянуло сияние Бога Пламени, и ты решила родиться его сестрой…

— Неправда, — грустно отозвалась она. — В твоих мыслях сейчас мелькнуло нечто вроде слов «пустой осколок». Объясни, что это?

— Часть Бога Пламени, наполненная достаточной жизненной силой, но не получившая его огня.

— Значит, пустышка, — она произнесла это так, что во мне содрогнулись и моя человеческая, и божественная части. — Поправь, если ошибаюсь, — продолжала она, голос её звучал бесстрастно. — Я увидела в твоих воспоминаниях кое-что… Когда в сердце Асато попала искра Древнего Бога, некая крошечная часть искры, почти угасшая, по неведомым причинам вспыхнула и обрела самостоятельную сущность. Однако эта отколовшаяся от Асато часть подобна пеплу, упавшему с горящего факела, или щепке, отскочившей от огромного костра. Если запретить Оку существовать в новом мире, меня тоже не станет?

Я молчал, опустив глаза. Она прикоснулась ко мне прохладными пальцами и повернула к себе, осторожно касаясь подбородка.

— Сейитиро, я сама много лгала другим, но я не терплю лжи. Ни при каких обстоятельствах. А теперь говори.

— Око отделило тебя от души Асато, — я закашлялся, потом снова обрёл власть над своим голосом, — хотя его никто об этом не просил. Кэндзиро и Аюми хотели сына, но Око дало им ещё и дочь, ведь они напрямую и не запретили этого. Через тебя Око желало получить власть над сердцем Асато, поскольку завладеть им непосредственно оно бы не смогло, ведь Бог Пламени намного сильнее. Демонический амулет привлёк своим сиянием частицу Древнего бога. Воспользовавшись слабостью души, попавшей в тело, Око откололо крохотную частичку от искры Бога Пламени в миг, когда он обретал себе новую плоть. Из этой тлеющей искры, напитав её своей силой, амулет создал тебя в надежде, что ты, повзрослев, найдёшь способ получить власть над братом. Амулету было безразлично, каким образом ты заманишь Асато в ловушку: нежностью, хитростью, ненавистью. Главное, чтобы он стал зависим от тебя, начав сочувствовать тебе или враждовать с тобой, но любая из эмоций, направленных на тебя, связала бы его с Оком навеки.

— Значит… из меня с самого начала сделали очень качественную приманку для Асато?

— Это правда, которую ты желала услышать.

Лилиан пыталась подавить слёзы, но они всё равно вырвались на свободу.

— Ты снова лжёшь!!!

— Прости, — только и мог прошептать я, прижимая её к себе и пытаясь невинными прикосновениями унять её горе. — Прости.

Некоторое время она обнимала меня, пока не затихли рыдания, потом разжала руки.

— Запечатай и меня, — внезапно попросила Лилиан, глядя мне в глаза. — Вместе с той, другой.

Я отступил на шаг.

— Нет, я не сделаю этого!

— У тебя нет выбора, Сейитиро, — спокойно заметила она. — Парный амулет должен быть запечатан во мраке, либо он станет причиной Апокалипсиса. Если ты решил убрать во мрак небытия одну его половину, тогда сделай то же и с другой. Если хоть одна часть Ока останется на свободе, оба «пустых осколка», обе «приманки» придут в Шаблу и будут сражаться с Мураки-сан и с Асато-кун из твоего мира! Моя часть амулета взломает снаружи твою печать, и вторая Лилиан выберется сюда, явившись следом. Нет, Сейитиро. Если собираешься запечатать Око, делай это не наполовину, а на все сто.

Теперь настала моя очередь ощутить себя так, будто сердце пронзил меч.

— Я… не смогу, — прохрипел я, находя своими пальцами её руку.

— Сможешь. Запечатай нас. Ты сам признался: моё существование — уловка Ока, чтобы завладеть душой Асато. Значит, Око должно немедленно исчезнуть, и мы обе тоже. Ничто не помешает моему брату, чья душа связана с рубином, изменить миры.

— Никогда, — я крепче сжал её руку. — Ты будешь жить.

— Сейитиро, я — часть Ока. Кто, кроме него, даст мне искру в миг рождения?

— Властитель Вне Времени.

Она посмотрела на меня так, словно впервые видела.

— Каким образом?

— Для меня нет ничего невозможного. Я поговорю с Асато, и, уверен, он со мной согласится! Он не откажется отдать тебе часть своей души, а я оживлю её своей силой! Ты родишься снова, но уже не будешь связана с Оком. Ты станешь светлой, любящей душой…