— Да, — спокойно отозвался я. — Признаю. Отпустите душу мамы в рай.

Энма смотрел на меня с усмешкой.

— Хорошо, судьбу Мисаки-сан ты решил. Но как быть с тобой? В тебе заключена крохотная часть души Древнего бога. Мне она нужна для поддержания мира в стабильном состоянии, в равновесии добра и зла. Если тебя отправят в ад, герцог Астарот использует твои способности для чистого зла, и мир рухнет. Я не могу этого допустить. Однажды мир уже едва не рухнул, когда кое-кто, владеющий способностями Древних, поджёг Коива. Мне еле удалось остановить распространение огня за территорию города. Нет никакой гарантии, что твоя способность, пробудившись, не станет столь же смертоносной. А уж в руках высших демонов она точно превратится в причину Апокалипсиса.

— Что мне делать? — окончательно растерялся я.

— Выход есть. Представ передо мной на Суде после смерти, проси сделать тебя синигами. Я возьму тебя в Энма-Тё. Согласись, в любом случае — это лучше, чем ад. Ты сможешь бывать на Земле, видеть людей. И у тебя появится шанс однажды тоже попасть в райские миры. Ты ведь не грешник. У тебя есть смягчающие обстоятельства. Ты хотел избавления для своей матери.

— Ясуко никогда об этом не узнает… И не поверит.

— А ты хочешь, чтобы узнала и поверила? — он внимательно посмотрел на меня. — Хочешь, чтобы её душа перестала бояться и ненавидеть тебя? Я могу сделать и это.

И тут я вспомнил его слова: «Следующая моя услуга будет уже не бесплатной».

— Что я буду должен взамен? — спросил я.

— Сущую безделицу, — тонко улыбнулся Энма. — За все три услуги: за избавление души твоей матери от ада, за избавление от ада тебя самого и за то, что Ясуко-сан узнает правду о мотивах, побудивших тебя совершить преступление, ты должен выполнить одно несложное задание.

— Какое? — с опаской уточнил я, подозревая, что задание простым не будет. Так и оказалось.

— После инцидента на мосту Лугоу, случившегося на прошлой неделе, непременно начнутся боевые действия на территории Китая. Я предвижу большую и долгую войну. Мне нужно, чтобы ты записался добровольцем в ряды армии и отправился на фронт. Тебе ведь всё равно нечего терять, если ты собрался сегодня вскрыть себе живот? — я подавленно молчал. — Возьми, — Энма изящным движением протянул мне матовый чёрный шар. — Разобьёшь его, швырнув на землю, когда увидишь мой сигнал, а до тех пор носи постоянно с собой. Если офицеры будут спрашивать об этом предмете, отвечай, что это — талисман на удачу. Уверяю, никто его у тебя не отберёт, и ты не погибнешь на войне раньше, чем исполнишь мою миссию.

— Но что за сигнал я увижу? — недоумевал я, внимательно вглядываясь в шар. Внутри него плескалась бесконечная тьма.

— Обещаю, ты мой знак не пропустишь, — успокоил меня Энма, почти дружеским жестом положив ладонь на моё плечо. — Я рассчитываю на тебя. Запомни: судьба твоей мамы и то, простит ли тебя сестра, зависит только от тебя. Поверь, у меня есть способы начать мучить душу даже в раю. А уж те, кто окажется в аду, и подавно в моей власти. Но я не желаю, чтобы дошло до такого. Ты исполняешь часть своей работы, а я делаю свою. Договорились?

Я кивнул. Однако я тогда понятия не имел, на что подписываюсь.

Осознание пришло, когда шестнадцатая дивизия Шанхайской экспедиционной армии, в составе которой находился и я, стала стремительно приближаться к Нанкину. Внезапно видение Энмы повисло в воздухе прямо передо мной. Я наблюдал эту призрачную фигуру в шаге от себя с утра и до ночи. И даже ночью не мог спать, потому что Повелитель Мэйфу шипел мне в ухо, как змея: «Давай, разбей прямо сейчас-сс».

Не выдержав этих видений, пятого декабря я разбил шар. Чернильная тьма выползла из осколков и оплела меня. Срываясь с моих рук, с жуткими стонами, словно призраки, тощие, полупрозрачные силуэты полетели вдоль рядов войск, связывая собой остальных солдат. С моим сознанием не произошло ничего, зато я видел, как тени, выпущенные мною из магического шара, повлияли на остальных. Глаза солдат стали неживыми, словно у Повелителя Мэйфу. А потом началось то, что у меня язык не поворачивается назвать ничем иным, как адом, разверзшимся на Земле.

Принц Асака в своём обращении к армии открыто заявил: «Убивайте всех пленных», а озверевшим, потерявшим человеческий облик солдатам, казалось, только того было и нужно. Безумие началось уже на подступах к городу. Когда же мы вошли в Нанкин, спустя восемь дней, двое японских офицеров решили посоревноваться, кто первый зарубит сто человек мечом. Остальные поддержали это соревнование.

В Нанкине началась кровавая резня. Не щадили никого: ни женщин, ни стариков, ни детей. Убивали с особой жестокостью, словно вместо людей стая диких зверей ворвалась в город. Я метался среди всего этого безумия, задыхаясь, пытаясь вразумить своих недавних товарищей по оружию, остановить их. Куда там! Их глаза были мертвы и пусты, над их головами вились чёрные тени. Они были во власти магии, выпущенной мной.

Мёртвые тела вокруг… Растерзанные, застреленные, заколотые… Увидев, как один солдат тащит за волосы по земле едва живую от ужаса женщину, я не выдержал. Бросился вперёд и стал выдирать несчастную из его рук. Лицо солдата исказилось звериной яростью. Он зарычал и, размахнувшись, вонзил штык мне в живот.

От пронзительной боли я потерял сознание. Когда очнулся, фантасмагория продолжалась. Возле меня стоял Энма, невозмутимо скрестив руки.

— Ну и зачем ты полез спасать её? Это бесполезно. Они все приговорены.

— Кем, тобой? — поморщившись от боли, я уселся на вытоптанную, пахнущую гарью от пожаров, случившихся недавно, землю. — Ты же говорил о равновесии добра и зла. Но то, что я вижу — это чистое зло!

— Вовсе нет, — возразил Энма. — Судьба этих людей — умереть сейчас. Но они могли бы умереть просто так, не принеся никому пользы. Однако, разбив шар и превратив себя с помощью специально подобранного мной заклинания в своеобразный живой жёсткий диск, ты собрал для меня ментальные и эмоциональные отпечатки их душ. Информацию, важнее которой нет на свете.

— Отпечатки душ? — удивился я.

— Да. У меня есть мощный амулет, мне его даровали Юные боги. Он называется Хрустальным Шаром. Амулет не абсолютный, к сожалению… Впрочем, ты всё равно не поймёшь. В нём записана вся информация о душах, когда-либо живших на Земле. В тебе же есть информация об устройстве вселенной. Когда погибнет мир, а рано или поздно это случится, мне нужен кто-то, способный восстановить заново не только одну планету, а всю вселенную. Но что делать, если твои способности спят и могут пробудиться лишь в ситуации крайнего напряжения. Стало быть, прости, мне придётся снова и снова приносить души на алтарь, жертвуя их энергию тебе, чтобы ты впитывал их эманации, вбирал в себя и постепенно пробуждался. Сейитиро, мне нужен спящий в тебе Древний бог, которому я подарю новую вселенную, чтобы править с ним вместе! Вдвоём! — Энма раскинул руки и рассмеялся. Он хохотал, стоя посреди наполовину разграбленного, сожжённого города, где через каждый шаг на земле лежало растерзанное тело, но его беспокоила только власть. И вот тогда меня ударило понимание, что я уже продал душу дьяволу. Мне следовало пойти в ад к герцогу Астароту, это было бы честнее. Я должен был совершить сеппуку полгода назад, не слушая никого.

— Даже не вздумай! — оборвал мои мысли Энма, прекращая смеяться. — Теперь назад пути нет. Магия моего тёмного заклинания внутри тебя. Отныне твоё тело будет восстанавливаться до тех пор, пока я не отменю заклятье. Ты не умрёшь до тех пор, пока миссия не завершится. Пока я не соберу отпечатки всех душ, которые мне нужны.

— Я больше не стану ничего делать для тебя, — сказал я. — Можешь пытать меня, можешь заставить вечно блуждать по земле в сильнейших страданиях, но я ради тебя больше не сделаю и шага. Подчиниться тебе было огромной ошибкой.

— О, вот как ты теперь заговорил? — Энма не переставал улыбаться. — А знаешь, у меня есть хорошая помощница, способная заставить кого угодно забыть о нежелательных событиях. Сейчас она займётся тобой, — внезапно рядом с Энмой материализовалась удивительной красоты женщина с длинными тёмно-каштановыми волосами до пояса и с фиалковыми глазами.