Ровное тепло после обжигающей страсти. Мгновения выстраданного счастья.

Бекон, омлет по-милански и тосты с джемом утром казались невероятно вкусными. На тарелках не осталось ни крошки. Впрочем, наверное, именно я съел львиную долю завтрака, но Кадзу-кун этого тактично не заметил.

— Расскажи, что за задание ты получил на работе? — он допил кофе и быстро свернул утреннюю газету, положив её на край стола. — Я хотел спросить вчера, но мы надолго отвлеклись от темы.

Я сразу вспомнил вчерашнее, невольно подумав, что хотел бы так отвлекаться как можно чаще. Кадзу наверняка догадался, о чём я думаю, по выражению моего лица. Приблизился и встал позади моего стула, обняв за плечи и прижавшись губами к затылку.

— Какое могут дать стажёру задание? — я коснулся его руки. — Знакомлюсь с коллегами, сортирую бумаги, вникаю в суть дел. А вот у босса задание очень сложное! Дым из ушей валит, даже жаль его.

— И чем он занят? — долгий поцелуй в шею за ухом.

Это явная провокация, но поддаваться нельзя, как бы ни хотелось, иначе опоздаю в участок. Получится неловко, я же только вчера нанялся!

— Расследование исчезновения трёх студенток, уехавших на каникулы в Киото. Никаких следов и подозреваемых, а прошло уже пять месяцев. Босса подгоняют, он психует… Что с тобой? — с тревогой спросил я, потому что Кадзу вдруг резко убрал руки с моих плеч.

— Кажется, я знаю ответ на вопрос, терзающий твоё начальство, — сказал он, и я похолодел до кончиков пальцев от дурного предчувствия. — Вскоре после моего возвращения из Замка Несотворённой Тьмы, Ория признался, что лорд Эшфорд оставил у него в «Ко Каку Ро» трёх мёртвых девушек. Я думаю, это были те самые пропавшие студентки.

— Но ведь, — я вскочил с места, — если найдётся какой-нибудь свидетель или улика, они укажут на тебя! У вас одинаковая внешность, волосы, отпечатки пальцев и…

— И ДНК. Верно, — закончил вместо меня Кадзу-кун, достал сигарету и щёлкнул зажигалкой. — С такими уликами, если они вдруг обнаружатся, об отсутствии одного глаза у настоящего убийцы вряд ли кто вспомнит.

Я смотрел на тонкую струйку дыма, тянущуюся к вытяжке, и думал о том, что для нас обоих началась новая полоса испытаний.

Комментарий к Глава 52. Отражённая бесконечность * Аналог фразеологизма «убить одним выстрелом двух зайцев»

Два кэн — 3,62 метра

====== Глава 53. Когда соединяются сердца ======

Тридцатого июля Кадзу-кун попросил меня задержаться в столовой после ужина, а потом прийти в гостиную. Его просьба заинтриговала меня. Я мог бы съесть ещё кусок восхитительного клубничного торта, но нестерпимое желание узнать, что за сюрприз готовится в соседней комнате, уничтожило даже мой неутолимый аппетит.

Я тщательно прислушивался, но никаких звуков из-за стены не доносилось. Когда десять минут истекли, я заторопился в гостиную, словно ребёнок, которому обещали, что только ради него волшебный Сегацу-сан* достанет из-за пазухи волшебный подарок.

Войдя, я с изумлением огляделся по сторонам. В гостиной от пола до потолка фантастическим видением застыла гигантская трёхмерная картина, сложенная из фрагментов, на первый взгляд, никаких не связанных между собой. Изображения выглядели достоверными до мельчайших деталей, словно кто-то сумел вложить кусочки реального мира в невидимую прямоугольную раму.

Я увидел мраморные пещеры, сверкавшие серебристо-синими переливами над прозрачно-голубой водой; дерево без листьев, чьи многочисленные извитые ветви были усыпаны сверху нежно-розовыми цветами, а чуть поодаль — другое, из ствола которого вытекала кроваво-красная смола. Вознеслась к небу тёмным столпом с плоской вершиной Кафедра Проповедника, а рядом, разрывая пополам скалу, припорошённую снегом, низвергалось в реку расплавленное золото огненного водопада.

Раскинулось меж высоких гор лазурное озеро. Интенсивно синие кораллы просвечивали в подводной глубине. Возвышалась на пьедестале статуя тёмного ангела, низринутого с небес, чьё правое запястье и ноги овивала змея… Но моё внимание немедленно приковал длинный подземный коридор с причудливо изогнутыми стенами, освещённый солнечными лучами. Казалось, кто-то сумел поймать океанские волны, остановить их движение и запечатлеть в камне. Однако, приглядевшись, я понял, что это всего лишь размытые дождями гигантские песчаные скалы, играющие в свете солнца тысячей оттенков от бледно-золотого до светло-карминового. Камень казался лёгким, ажурным, словно крылья бабочек. Его форму не меняла человеческая рука, но он выглядел бесценным произведением искусства. От этой картины захватывало дух.

— Что это? — спросил я, поворачиваясь к Кадзу и замечая его удовлетворённую улыбку.

— Мои запоздалые извинения. Те, что не на словах.

Он шагнул ближе и притянул меня к себе, забавляясь моим недоумением.

— Совершить задуманное стало возможно лишь благодаря нашей энергии. После разрушения Хрустального Шара ты освободился от власти Повелителя Мэйфу. Вся твоя скрытая сила стала доступна не только тебе, но и амулету. Свою же внутреннюю силу я давно позволил использовать рубину. В тот день, когда пытался сражаться против Энмы вместе с тобой. Хотя ты, наверное, не помнишь?

— Помню, хоть и воспринимал всё, словно сон, поскольку находился под контролем амулета.

— Тогда тебя не должно удивлять, что теперь, когда наши силы подпитывают его, рубин стал практически всемогущим. Сейчас он создал по моей просьбе полное подобие самых впечатляющих мест, которые я посетил в течение жизни. Амулет извлёк их из моей памяти, сделав копии в реальном мире. Мы оба можем попасть туда. Время внутри будет двигаться так быстро или медленно, как мы того пожелаем. Безусловно, если захочешь, мы можем отправиться в те же места в настоящем мире, но эти пейзажи — нечто большее, чем просто фрагменты памяти. Они пропитаны моими чувствами. Они продолжение меня. Если войдёшь внутрь, сможешь увидеть, чего тебе до сих пор не позволял амулет и моя гордость. Ты открыл мне душу, Асато-кун, а я о себе молчал. Хотел остаться в твоих глазах безупречным партнёром, способным свернуть Гималаи, не поцарапав и мизинца. Бесспорно, не только твои страхи создают преграду в наших отношениях. Моя демонстративная безупречность тоже стала одной из причин. Войди в любую из реальностей, и я даю слово, что не буду больше отгораживаться от тебя. Ты узнаешь всё, что пожелаешь.

Я взглянул на него и вдруг увидел то, на что недавно не мог и надеяться. Я понял, что стал единственным для него. До конца времён. И ни Апокалипсис, ни даже смерть Вселенной не смогут теперь изменить этого.

— Я хотел бы побывать во всех местах, которые вижу, — сказал я, не скрывая своего восторга. — Но для начала… Могу я взглянуть поближе вот на это место? — и я указал на песчаные скалы, чьи причудливые изгибы освещали лучи солнца, делая их похожими на прекрасный храм, выстроенный под землёй.

— Каньон Антилопы, — пояснил Кадзу. — Я знал, что он непременно привлечёт твоё внимание. Идём! — и мы шагнули в центр созданной рубином объёмной картины.

Время застыло, и я почти не ощущал его. Если верить рубину, когда мы вернулись, снаружи прошло около пяти минут. Но внутри этого странного иллюзорного творения мы провели много часов, бродя в подземных коридорах среди разноцветных скал удивительной красоты. Солнце играло на краях каменных выступов, даря обычному песчанику богатство оттенков, которое я и не мог вообразить.

— Некогда я мечтал, что в следующий раз непременно приду сюда с человеком, с которым соберусь прожить жизнь, — признался Кадзу. — И я исполнил это желание. А сейчас сделаю даже больше.

Он не позволил мне выдохнуть, прижав спиной к ближайшему выступу скалы…

— Очень удобно, — промолвил Кадзу, вовлекая меня в долгий поцелуй, — в отличие от реального мира, здесь нет никого, кто бы помешал… Нас не прервут ни люди, ни природные катаклизмы.

Он освободил меня от одежды и поспешно разделся сам. Солнце освещало обтёсанные водой оранжево-золотые камни и бледно-фарфоровую кожу удивительного мужчины, завлекшего меня в свой реалистичный сон.