Интересно, какие кошмары являлись ей?

Энма стоял напротив нас, привалившись к стене и держась за отсутствующее сердце. Вдруг он отнял от груди руку, и мы с Лилиан увидели, что сросшийся с его телом Хрустальный Шар пронизывает сеть трещин. А потом осколки градом посыпались на пол. Облик Энмы стал стремительно бледнеть и вскоре исчез, словно кусок сахара, растопленный в кипятке.

Я повернулся в противоположную сторону и замер. Спиной ко входу в башню, выпрямившись и прищурив глаза, стоял Кадзу-кун. Вокруг его фигуры распространялось сияние, которое я уже видел прежде в Хаконе. Я точно знал, что это мой Кадзу, ошибки быть не могло. Но так же отчётливо я понимал: в его лице я сейчас вижу доктора из первого мира, словно один образ пытается слиться с другим. Или, наоборот, разъединиться?

Я встряхнулся, крепко зажмуриваясь, а когда опять открыл глаза, новое открытие показалось мне не менее ошеломляющим. Лорд Артур Эшфорд стоял рядом с Кадзу-кун. Похоже, именно их совместная атака разрушила Шар Энмы и спасла нас с Лилиан.

— Спи.

Прохладная рука лежала на моём лбу, а я упрямо мотал головой из стороны в сторону.

— Нет, не усну. Я должен знать всё, что случилось! Каким образом ты догадался, что мы с Лилиан в ловушке?

— Амулет сообщил. Правда, только насчёт тебя. Думаю, он не желает терять своего хранителя. Как и я, впрочем.

Бальзам на душу… Я боялся, что он не вернётся домой ещё очень долго. Какое счастье, что я ошибся!

— Кто помог тебе пробиться в Замок?

— Рубин построил портал. Справился не хуже Ока.

— А как ты договорился с Мураки, чтобы действовать вместе?

— Я не договаривался. Он сам нашёл меня и предложил пойти дальше с ним. Я согласился. У меня был амулет, а он неплохо ориентируется в Замке. Мы быстро обнаружили башню, где скрывался Энма. Лорд Артур намеревался спасти свою хозяйку, как и положено примерному духу-хранителю.

— Так Мураки не умирал?! — внезапно осознал я.

— Насколько помню, выглядел вполне живым и бодрым. А что?

— Значит, Энма не солгал. Изначально это была ловушка для меня! Мураки сговорился с Лилиан, чтобы я помог им разрушить Шар!

— Само собой. Ты ждал другого?

— Нет, нисколько… Но как вам с Мураки удалось расколоть Шар Энмы?

— Вы с Эшфорд-сан помогли, атаковав изнутри. Без вас мы бы не справились. Забыл?

— Боюсь, я не понимал вообще, что происходило. И даже сейчас всё словно в тумане. Просто услышал твой голос и рванул к тебе, только и всего. Расскажи, как мы выбрались из Шара наружу? Ты же видел!

— Хватит. Остальное завтра. Спи уже.

— Я теперь нарочно буду бодрствовать до утра! В клинике твоего деда годами не спал. Могу опять начать…

— Упрямец.

Он улыбнулся так проникновенно, что если бы я сейчас стоял на ногах, у меня, несомненно, подогнулись бы колени. К счастью, я уже лежал в постели. В его доме, в его спальне. Нет, в нашей…

— Знаешь, внутри Хрустального Шара я видел ад. Без чертей, но ад. Я полностью потерял себя. Всё разрушилось.

— Не сомневаюсь, — улыбка погасла, а взгляд стал серьёзным.

— Удивительно, как я выжил? Было ощущение, будто развеяли по ветру мою душу! Но ты спас меня.

— Да.

— Ты меня вытащил!

— По-твоему, я мог поступить иначе?

— Но ведь…

— Что?

— Прости, я наговорил тебе ерунды несколько дней назад! Сам не знаю, зачем сделал это.

— Тише…

Прохладные пальцы ласкали мои губы, невесомо очерчивая их контур, коснулись щеки, пробежали по шее, дотронулись до ключицы, а потом мой рот оказался в его власти. Он долго, с наслаждением целовал меня, и я слышал его сбившееся дыхание. Я понимал, что он очень переживал и ещё не успокоился, и мне стало снова стыдно за свои необдуманные слова.

— Я лишь собирался сказать, что не хочу ничьей гибели, — я попытался снова неуклюже извиниться, когда поцелуй прервался. — А смерть твоего двойника для меня всё равно что твоя! Для меня вы — один человек. Нет, опять неправильно… Опять не то!

— Забудь уже. Успокойся. Да, ты наговорил разного… Но и я следом за тобой отреагировал, как ребёнок. Бессознательное поведение, совершенно не делающее мне чести. Обещаю, больше ничего подобного не повторится.

— Но ты простил меня? — не усну, пока он не скажет хоть это.

— Асато-сан…

— Пожалуйста, просто Асато!

— Но я привык.

Вот за такую улыбку я готов отдать ему свою душу снова, но она и так в его руках. И он бережёт её, несмотря на то, что я — его хранитель. Проклятые парадоксы миров…

— Прошу, привыкни к другому!

— Хорошо, — новый поцелуй, лёгкий, невесомый, но почему-то не менее возбуждающий. — Постараюсь. А за тот разговор не тебе, а мне нужно извиняться, и я вскоре непременно сделаю это. И не только на словах, поверь!

Приподнявшись на постели, я обнял его за шею и притянул так близко, что его глаза начали казаться бездонно-чёрными.

— Я испугался. Думал, ты больше никогда не сможешь доверять мне.

Горло перехватил спазм. Кадзу внимательно посмотрел на меня, вдруг неторопливо разделся и улёгся рядом со мной, укрыв нас обоих одним покрывалом.

— Ладно, вижу, ты действительно не собираешься спать. Тогда слушай. Я не хочу, чтобы ты винил себя. Это я вынудил тебя сказать правду, и я должен был приготовиться ко всему, но я оказался не готов. Все эти дни я пытался побороть собственных демонов и примириться с реальностью. Мне это удалось. Наконец, я чётко осознал одну простую истину: нравится мне это или нет, но раньше, чем мы встретились, рядом с тобой находилась другая версия меня в другом мире. Кем бы ни являлся тот Мураки, сколько бы зла он ни сотворил, но именно ради спасения его души ты отправился в прошлое. Как я могу ждать теперь, что для тебя его жизнь вдруг станет неважной? Я принимаю это. Просто принимаю, как есть. И от этого не стану иначе относиться к тебе и меньше дорожить нашими отношениями.

Он говорил правильные слова, но мне трудно было воспринимать их. Самая бодрствующая часть моего тела слишком быстро откликалась на его близкое присутствие, лишая способности думать.

— Оказывается, ты один из тех, кого возбуждает опасность, — засмеялся Кадзу-кун, щекоча дыханием моё ухо и начиная умело ласкать меня. — Похоже, и я такой. Хотел отдохнуть сразу после того, как ты уснёшь, но разве вот с этим можно спать?

Он решительно прижал мою ладонь к себе, туда, где ей, несомненно, было самое место. С тем, на что наткнулись мои пальцы, уснуть у него точно не получилось бы.

— О, вот так, — удовлетворённо выдохнул Кадзу, когда я крепко обхватил его. — Продолжай…

Трудно продолжать, когда ты сам на грани. Я пытался сдерживаться, но не осталось сил. И я отпустил себя, услышав через несколько мгновений его крик.

— Хочешь ещё? Я знаю, тебе нужно гораздо больше.

— Давай завершим то, что начали в Хаконе! — слова вырвались раньше, чем я успел их обдумать, но я нисколько не пожалел о сказанном.

Кадзу-кун пристально смотрел на меня, ничего не отвечая.

— Ты передумал? — я почувствовал лёгкую тревогу.

— Ни в коем случае. Но мне кажется, — добавил он, — не стоит делать то, чего не желаешь, только чтобы доставить удовольствие мне или доказать что-то себе самому. Не таким путём мы должны прийти к этому. Однажды твоё тело само захочет принять меня. Желание будет исходить отсюда, — он показал на мою грудь, — или отсюда, — его палец медленно заскользил по моему животу, и я невольно застонал, запрокидывая голову, когда меня всего одним прикосновением заставили снова ощутить сильное возбуждение. — Такое решение меня тоже устроит! — его улыбку сейчас я бы, без сомнений, назвал развратной. — И ради того, чтобы посмотреть на тебя, когда решение будешь принимать уже не ты, я готов подождать.

— Не надо, — простонал я, вжимая в себя его руку. — Ты же видишь, ждать не имеет смысла.

Его глаза сверкнули так, что на короткое мгновение у меня дыхание перехватило: таким до боли знакомым показался взгляд. Мураки из первого мира часто смотрел так же. На «Королеве Камелии», в военном бункере, в Хаконе, пытаясь разорвать мою связь с амулетом…