— Как не знаешь, солнышко? Я твой жених! Или ты забыла?

— Вы… не Нобору! Уйдите!

— Что ты, милая! Я так скучал! Позволь взглянуть на нашу дочурку! Я только о ней и думал всё время, пока был в Осаке, представлял, какая она красавица! — и мужчина сделал ещё один шаг по направлению к коляске.

Подхватив Моэку на руки, Асахина побежала прочь.

Незнакомец некоторое время смотрел ей вслед, а потом стал прозрачным и исчез, словно выключенная голограмма.

Я опять очутился в офисе. Юмико-тян в который раз поинтересовалась моим самочувствием. Я сослался на сильные головные боли. Добросердечная коллега предложила лекарство, но я отказался.

До Ватари достучаться не удавалось третий день. Вероятно, его чем-то занял шеф Коноэ. И я снова отправился к Лилиан.

Эшфорд-сан задумчиво подпёрла пальцем подбородок:

— Кажется, смысл нападений не в том, чтобы убить одну из них. По крайней мере, не в данный момент.

— Чего же, по-твоему, хочет враг?

— Полагаю, спровоцировать Асахину, чтобы она, испугавшись за жизнь дочери, забрала Дар себе. И если это случится, Моэка будет обречена.

— Девочку убьют?!

— Скорее всего. Во избежание новой передачи Дара.

Её предположение меня совершенно не обрадовало.

— Око пока не сумело определить связь между мной и Фудзивара-сан?

— Нет. Меня саму это весьма удручает.

Мой взгляд невольно задержался на её озабоченном, но таком прекрасном лице.

— Совсем, как у него, — невольно выпалил я.

— Ты о чём? — она с удивлением посмотрела на меня.

— Твои глаза. Абсолютно такие же… Прости, не знаю, почему я снова заговорил об этом?

Лилиан с шумом поднялась с кресла и отвернулась к окну.

— Многое надо успеть сделать, а уже темнеет. Если у тебя других вопросов нет, давай поговорим завтра?

— Согласен.

— До свидания, Сейитиро.

Я не решился прийти на следующий день.

Двенадцатого марта от Хисоки я узнал, что Асахина теперь практически не выходит из квартиры после того, как в парке неизвестный человек, как две капли воды похожий на Нобору, пытался похитить Моэку.

— Откуда Фудзивара-сан узнала, что перед ней не Нобору, если, как говоришь, незнакомец был на него похож, как брат-близнец?

— А вы бы не поняли, если бы любимый человек смотрел на вас с ледяной ненавистью? Но это ещё не всё. Асахина на прошлой неделе сплела защитный амулет для Моэки из кусочков розового кварца и повесила его в коляске. Когда двойник Нобору приблизился, амулет потемнел, и на нескольких кристаллах появились трещины. Это выглядело настолько жутко, что Асахина не выдержала и убежала, схватив Моэку.

И снова мне пришлось изобретать правильные фразы и полные спасительной лжи слова. Не знаю, насколько действенными они оказались. Наверное, всё же помогли, ведь через несколько минут Хисока повеселел и поделился со мной хорошей новостью.

— А я позавчера познакомился с одним талантливым юношей. Он умеет здорово играть на скрипке и обещал исполнить для меня одну мелодию, когда мы оба выпишемся. «Дьявольская трель», кажется? Ничего сегодня мы снова встретимся, и я уточню название.

Нет, это другой парень, не может быть, чтобы…

— Его зовут Минасе Хидзири, — развеял мои сомнения Хисока. — Ему недавно сделали операцию по пересадке сетчатки. На следующей неделе Хидзири-кун уже выписывают. А меня, наверное, не раньше конца марта. Так сказал Оймикадо-сенсей.

Я медленно опустился на ближайший стул. Неужели, несмотря на все наши с Ватари усилия, события снова пошли в том же направлении?

Через пару часов Ютака успокоил меня, сообщив, что Отонаси Тацуя жив. Правда, радоваться было рано. Следовало удостовериться, что новый донор не являлся носителем какого-нибудь проклятия.

С этой просьбой я обратился к Лилиан, явившейся ко мне в полнолуние.

— Минасе-кун пересадили сетчатку погибшей альпинистки, — ответила Эшфорд-сан. — Та девушка — обычный человек, никак не связанный с демонами. Твоему новому юному другу ничего не угрожает.

От сердца отлегло. Я даже пропустил мимо ушей очередную шпильку в свой адрес.

— Спасибо.

— Это было нетрудно, — она вдруг замерла, словно чутко прислушиваясь к чему-то. — Сейитиро, скажи, что сегодня всё будет в порядке!

Я не поверил собственным ушам. Неужели бессердечная леди, много раз вонзавшая кинжал в горло своих жертв, может чего-то бояться?

Вместо ответа я обнял её, но тут меня самого охватила тревога. Я ощутил аромат, который ей нравился, и мысли двинулись в весьма опасном направлении.

— У тебя всё непременно получится, — усилием воли я вернул себя к реальности.

Она не спешила разжимать объятия, и я осторожно погладил её по спине.

— Когда войдёшь в Тени, не пытайся сопротивляться тому, что увидишь, но и не отступай. Ладно, это лишний совет. Ты и так никогда не отступаешь. Успокоилась?

Лилиан кивнула и вызвала Тени.

Я лежал до утра с открытыми глазами и вспоминал образы, которые невольно разделил с ней. Яркие, невыносимо болезненные.

Лилиан Эшфорд шла через пылающий город, слушая предсмертные крики умирающих. Восемнадцатилетняя девушка, познавшая зло, предательство и их последствия, торопилась спасти человека, сжигавшего город … Она собиралась уговорить юношу уехать с ней в другую страну, чтобы он забыл прошлое и перестал страдать, но парень отгородился плотным кольцом огня. Он не хотел никого впускать, в том числе ту, кто желала вызволить его из подступающих объятий тьмы.

Леди Эшфорд вонзила в землю кинжал, в рукояти которого ещё не было аметиста. Земля раскололась, взорвалась, засияла нестерпимым светом. Лилиан что-то кричала, но юноша был глух к её словам. Наконец, устав от бесплодных попыток воззвать к нему, Лилиан развернулась и ушла, прошептав: «Забудь всё». Не ясно было, кому она это приказала: ему или себе. Лезвие кинжала вспыхнуло, поглотив воспоминания.

Я тяжело выдохнул. После того, как Эшфорд-сан успешно прошла третий этап испытаний, для меня стало очевидным лишь одно: она действительно знала Асато до их встречи в частной клинике Юкитаки Мураки.

Шестнадцатого марта в «Санкэй симбун» появилось объявление об исчезновении трёх студенток, уехавших в Киото несколько дней назад и пропавших без вести. Я поинтересовался у Ватари, не поступали ли в Мэйфу эти трое.

Ютака вскоре подтвердил мои опасения. Эти девушки давно были мертвы, а их память начисто стёрли. Итак, прибор, изобретённый для слежки за доктором, можно без сожалений выбрасывать. Мураки научился обходить его.

— Не расстраивайся, Сейитиро. Мы придумаем что-то другое.

— А до этого времени люди будут продолжать гибнуть, — мрачно предрёк я. — Мы снова бессильны!

— Мураки из твоего мира очень опасен, — вынужден был признать Ватари.

— Я давно об этом говорил!

— Обещаю приложить все силы, чтобы скорее найти портал, связывающий миры.

— Я сам пытался его найти… Слонялся ночами по городу, надеясь почувствовать что-то необычное в скверах, парках, на берегу залива. Но так и не нашёл! — я коснулся рукояти Ока сквозь рубашку. — Наверное, Лилиан могла бы потребовать у амулета сведения о портале?

— Спроси её! — оживился Ватари. — Если нам до сих пор не удалось вычислить местоположение входа в альтернативный мир, возможно, это удастся Оку?

Всё бы хорошо… Но если я упомяну про портал, не вздумает ли Эшфорд-сан перейти на сторону Мураки? И не сбежит ли сама в другой мир?

Нет, она сказала, что мы семья, помогла одолеть Ваду. И ей дорог Асато! Она не сможет предать его, а значит, до августа следующего года и меня тоже.

На следующий день я рассказал Эшфорд-сан о необходимости найти портал, ведущий в другой мир, если он существует.

Лилиан приказала амулету добыть информацию, а потом демонстративно развернула ко мне телефон. «Данные недоступны», — увидел я надпись на экране.