Незнакомец повернулся и исчез за деревом, из-за которого возник.

Оставшись один, Орито-кун несколько раз пнул надгробие и ударил кулаком воздух, после чего зашагал в сторону дома, что-то бормоча под нос. Я не мог разобрать ни слова, просто шёл за ним, решив посмотреть, что он предпримет дальше.

Вернувшись, Орито долго рылся в ящике стола в своей комнате, стоя спиной ко мне. Я видел, как он спрятал некий предмет во внутреннем кармане куртки, которую предпочёл не снимать, схватил со стола ручку и лист бумаги и двинулся на жилую половину слуг.

Хориэ-сан мирно спала, когда молодой хозяин открыл замок своим ключом, вошёл, включил свет, запер дверь изнутри и грубо встряхнул служанку за плечо. Девушка вскочила, в немом ужасе взирая на Фудзивара-сан.

— Что вам угодно? — пролепетала она, в страхе натягивая одеяло до самого подбородка.

Орито-кун швырнул ей в лицо ручку и бумагу.

— Пиши. «Я, Хориэ Мийя, признаюсь в том, что в прошлом году украла из дома моего хозяина сто миллионов йен…»

— Не буду! — возмутилась девушка. — С какой стати? Я ничего не брала!

Парень вытащил из-за пазухи револьвер и взвёл курок.

— Повторять не стану. У меня мало времени.

Девушка раскрыла рот, собираясь закричать, но Орито сделал левой рукой резкий жест, будто затягивая в воздухе невидимую петлю, и вместо крика из горла Мийи вырвались слабые всхлипы.

— Ещё одна подобная выходка, и я не на шутку рассержусь, — предупредил Орито.

Мийя попыталась подняться на ноги, но тут же рухнула обратно, как подкошенная. Похоже, у неё отняли не только голос, но и способность передвигаться.

Я стоял возле двери, невидимый, лихорадочно размышляя, как лучше поступить. Позволить этому зарвавшемуся юнцу наломать ещё дров или остановить его? Конечно, он не выстрелит. Просто блефует, но для выдвижения серьёзных обвинений надо собрать побольше компрометирующих фактов. Возможно, он ещё о чём-то важном проболтается? Подожду.

На глазах Мийи выступили слёзы. «Пожалуйста, — умоляла она, беззвучно открывая рот. — Не надо».

— У меня нет выбора, — Орито ногой подтолкнул упавшие на пол ручку и лист бумаги. — Обещаю, после того, как ты напишешь признание, я помогу тебе бежать. Даже денег дам. Пятьсот тысяч йен. Согласна?

Мийя отрицательно замотала головой.

— Как ты меня достала! — парень приставил дуло револьвера к виску служанки. — Пиши!

Лицо Хориэ-сан исказилось страданием, губы и руки затряслись, по щекам покатились крупные слёзы.

Я дёрнулся и едва не выдал себя. Наблюдать за подобным и ничего не предпринимать было выше моих сил, но я заставил себя оставаться безмолвным наблюдателем.

— Сама напросилась! Не брала, говоришь? Так вспомни!

Он вытащил из кармана джинсов бумагу, подозрительно напоминающую офуда, и разорвал её зубами.

Глаза Мийи расширились. Орито сверлил её выжидающим взглядом. Вдруг девушка сама потянулась к ручке и начала писать. Я подождал появления первой фразы «признания» и приказал Теням отобрать у юноши револьвер.

В этот момент Орито обернулся, в упор уставившись на меня, хотя я всё ещё оставался невидимым, и выстрелил.

От скрутившей тело боли я утратил самоконтроль и материализовался. Мийя отшатнулась к стене. Орито безумными глазами взирал на то, как хлынувшая из моего живота кровь, через несколько секунд превратилась в тонкий ручеёк, ритмично закапала и прекратилась, оставив лишь пятно на одежде.

— Сдайте оружие, Фудзивара-сан, — устало проговорил я. — Вы арестованы по обвинению в краже, шантаже, в покушении на убийство, в нападении на сотрудника полиции при исполнении, в незаконном хранении и использовании оружия…

Но он меня не слышал. Просто смотрел пустым, невидящим взором, направив в мою сторону револьвер, и повторял:

— Демон, демон…

Руки его ходили ходуном.

— Хориэ-сан, — обратился я к горничной, не сводя взгляда с Орито-кун, — постарайтесь спрятаться за моей спиной. Я вас очень прошу.

Девушка начала ползком пробираться к двери, возле которой я стоял. Идти она, похоже, всё ещё не могла.

Я снова вызвал Тени и направил их к Фудзивара-сан. Окончательно обезумев, парень открыл беспорядочную стрельбу, почти не целясь, в потолок, в стену, в дверь, пока не попал в бронзовую статуэтку Будды, стоявшую в углу. Неожиданно пуля срикошетила и пробила несчастному горло.

Он рухнул на пол, выронил револьвер и задёргался. Вокруг медленно растекалась кровавая лужа. Я бросился вперёд, подхватил Орито под затылок и зажал рану на его шее, пытаясь остановить кровотечение. В это мгновение рядом возникла Лилиан.

— Отпустите, — скомандовала она. — Бросьте его.

— Нет! Позовите врача! — чувство вины разрывало мою душу.

Если бы я вмешался раньше… Зачем я медлил?!

— У него сонная артерия порвана. Ему не помочь, — тихо вымолвила леди Эшфорд.

— Я спасу его!

— Говорю же вам, бесполезно! Отойдите.

— Открой, Мийя! — вдруг донёсся из коридора взволнованный женский голос. — Что происходит?! Кто стрелял?!

Орито хрипел. Глаза его закатились.

Мийя стояла на коленях возле выхода из своей спальни, вцепившись в дверную ручку. Кажется, она была близка к обмороку.

Эшфорд-сан грубо оттолкнула меня, и я поразился тому, насколько эта женщина сильна. Лилиан сорвала с цепочки кинжал и с бесстрастным лицом погрузила его умирающему в горло. Я застыл в ужасе.

Что она творит? И вот так хладнокровно?

Аметист в рукояти кинжала засиял опасным, холодным огнём.

— Считай это платой, — пояснила моя напарница, вытаскивая из упокоившегося навеки тела клинок. — Больше ты Оку ничего не должен. Радуйся, что легко отделался. А если рассчитывал выйти без потерь, знай: не получилось бы. Я освободила душу Фудзивары Орито. В новый мир он придёт очищенным и забывшим всё, а сейчас я помогу девушке избавиться от последствий заклятья.

И Лилиан, приблизившись к Мийе, поднесла кинжал к её лицу.

— Забудь пережитое в последние четверть часа, но помни совершённое полгода назад.

— Открывайте!!! Или мы выбьем дверь!!! — раздавалось из коридора на разные голоса.

Я продолжал смотреть на остывающее тело юноши. На шее его, как ни странно, не осталось следа от удара кинжалом. Только отверстие от пули. Впрочем, стоило ли ждать другого от Демонического Ока?

И всё-таки какая нелепая смерть… Орито по-своему пытался защитить сестру, пусть и предавая других. Леди Эшфорд могла бы его спасти, но предпочла принести в жертву, да ещё от моего имени.

— Идём, — услышал я спокойный голос и увидел, как Лилиан накинула на плечи Мийи юката, помогла девушке встать, открыла дверь ключом, видимо, найденным в кармане покойного, и позволила любопытствующим заглянуть в комнату. — Пустите! — потребовала она, решительно проходя вместе с Хориэ-сан между рядами умолкнувших слуг. — Девушке нужно прийти в себя. И не вздумайте прикасаться к телу вашего господина до приезда местной полиции. Мори-сан, — обернулась она ко мне.

— Да, — в моём голосе полностью отсутствовали какие-либо эмоции.

— Охраняйте вход и не впускайте никого, кроме полицейских.

По коридору торопливо бежали остальные слуги. Около двадцати человек сгрудились на некотором расстоянии от меня, переговариваясь между собой и украдкой поглядывая в мою сторону. Наверное, ждали объяснений. Поскольку я молчал, самый старший из мужчин решился спросить:

— Что произошло в комнате, господин?

— Несчастный случай. Неосторожное обращение с оружием. Я соболезную.

Женщины зарыдали. Кто-то побежал докладывать о случившемся хозяйке. Я продолжал стоять у порога, невольно вспоминая кошмар, снова всплывший из глубин памяти, о том, как Эшфорд-сан ударила меня ножом…

— Господин Мори, у вас одежда порвана. И вся в крови! Вы ранены? — одна из служанок приблизилась, указывая на мою окровавленную форму.

Я прикрыл отверстие от пули ладонью.

— Нет. Зацепился вчера за ветку в саду. И кровь не моя, а Фудзивара-сан.