— Вот этого я не выяснил. Не хватает информации. И я даже не знаю, какой именно, поэтому просто продолжаю поиски в надежде наткнуться на неё.

— Есть вероятность не успеть.

— Знаю. Таким, как я, кто сначала что-то изобретёт, а потом начинает думать о последствиях, нет прощения! Но если я буду сидеть и бездействовать, вообще ничего не изменится!

— Вы правы. И что же случилось дальше?

— Пока я работал с совершенствованием теории перемещений, Тацуми, порывшись в архиве, обнаружил информацию об амулетах и показал мне. Мы тогда даже не знали, пригодится ли нам та информация. Но она пригодилась. И когда, спустя ещё шесть лет, вторая машина времени внезапно начала работать, я по просьбе Тацуми отправил его в 1981 год вместо себя. Что-то не так? — прибавил он, услышав моё задумчивое хмыканье.

— Я впервые ощутил, что за мной следят, в октябре 1992 года. Как потом выяснилось, это был Тацуми-сан. Неужели он потратил одиннадцать лет на то, чтобы разыскать меня? На мой взгляд, ваш ответственный секретарь более расторопен.

— Погодите, — растерялся Ватари. — Тацуми-сан попал в ваш мир на одиннадцать лет позже, чем планировал? Но такого быть не может! На чипе памяти машины времени я видел правильную дату!

— В конце концов, он нашёл меня, да и сам остался жив-здоров. Имеет ли это происшествие такое уж значение?

— И всё-таки странно, — покачал головой Ватари. — Почему произошла ошибка? Надо разобраться с этим в кратчайшие сроки. Этот случай может быть мелочью, а может оказаться и чем-то важным. Но самое главное — мне надо срочно изыскать способ отправить вас назад в ваш мир, чтобы больше не произошло никаких парадоксов. И молиться, чтобы в день Апокалипсиса вы сумели уничтожить Око и освободить душу Цузуки!

Я согласился. Затем Ватари-сан поведал мне подробности истории о том, как его распекало начальство после аннигиляции второй машины времени, исчезновения Тацуми-сан и невозможности заставить очередной аппарат заработать в третий раз.

— Наверное, — со вздохом заметил незадачливый учёный, — Вселенная предохраняет себя. Каждое перемещение отнимает много энергии. Повторять процесс слишком часто нельзя.

Энма-Дай-О-сама слышать ничего не желал. Он требовал от Ватари придумать, что угодно, лишь бы вернуть Цузуки. И только шикигами из Генсокай были уверены: манипуляции Ватари ни при чём. По их мнению, именно Мураки Кадзутака, злой гений, похитил Асато-сан и ответственного секретаря Энма-Тё, а теперь держит их в плену. Вот потому они и пытались вытрясти из меня правду, когда я очутился в Тэнку.

Я продолжал курить.

Ватари с немалым беспокойством наблюдал за этим процессом, но ничего не говорил. Вчера вечером он добыл мне четыре пачки «Diamond Era» от «Mevius», вскользь упомянув, что японская «Mild Seven» сменила название и начала выпускать новые марки сигарет с февраля 2013. Само собой, просить у учёного «Treasurer Gold» было бы жестоким издевательством, учитывая их стоимость и то, что я вряд ли когда-либо сумею вернуть долг.

— А теперь-то какой год? — поинтересовался я, наконец.

— Две тысячи четырнадцатый. Десятое октября.

Отлично. Зато ответ честный. Ничего, Лилиан Эшфорд тоже пережила перемещение из восемьдесят первого года в девяносто седьмой по непонятной причине, да и Тацуми-сан перескочил не туда, куда стремился …

Стоп. Эшфорд-химэ. А я и забыл. Ведь я не первый, кто попадает не в своё время и даже без использования машины времени. Лилиан из моего мира была первопроходцем в этом нелёгком начинании. Что, интересно, случилось с ней?

Внезапно мной овладело мучительное чувство. Словно отдельные фрагменты всего, что я успел узнать, двинулись навстречу друг другу, обещая вскоре стать целостной картиной, но пока упорно не складываясь.

— Ватари-сан, — обратился я к синигами. — Я предлагаю ещё раз проанализировать информацию, касающуюся амулетов и перемещений во времени. И сделать это вместе, чтобы ничего не упустить, иначе моя попытка спасти Асато-сан может обернуться трагедией. Мне бы этого не хотелось.

Вот так я и получил доступ к компьютеру Ватари-сан и прочёл всё, что он собирал долгие годы.

— Любопытно, — заметил я, закончив изучать файлы. — А я ведь изначально догадывался, что амулет «завязан» на лунных фазах. Что ж, теперь знаю точно…

— Вы до сих пор хотите побеседовать с душой Асато?

Ватари старался не выказывать волнения, но оно было слишком заметно.

— Конечно. Во-первых, я должен убедиться, что он отдаёт себе отчёт в происшедшем. Во-вторых, мне необходимо узнать о том, каким Асато-сан видит своё будущее. Это важно.

Доктор Ютака внимательно глядел на меня, словно пытаясь уличить во лжи, но не находя подтверждения своим подозрениям.

— А вы уверены, что Цузуки захочет искренне отвечать на ваши вопросы? — наконец, спросил он. — Как хозяин амулета, вы способны его заставить, но у него слишком много негативного связано с образом вашего двойника. Асато-кун не доверяет доктору Мураки. Вы в этом не виноваты, конечно, но не лучше ли оставить Цузуки в покое до дня, когда наступит Апокалипсис, а потом освободить его? Свои желания он исполнит сам.

Рациональное зерно в словах Ватари-сан, безусловно, присутствовало, но мне его предложение почему-то совершенно не нравилось.

— Я подумаю, но не обещаю, что сделаю в точности так, как вы посоветовали. И ещё. Вы сказали, что, по сути, раздвоение миров должно произойти в точке, куда попал первый путешественник во времени.

— Верно.

— А до этой точки миры остаются едины?

— Да.

— И не должны отличаться даже в мельчайших деталях?

— Нет.

— Не согласен. Из досье на здешнего Мураки я узнал, что фамилия его телохранителя — Сакаки, в то время как моего слуги-воспитателя — Такахаси. При этом имена, внешность и возраст обоих мужчин совпадают. Они оба были наняты задолго до истории с Саки, то есть, раньше перемещения Цузуки в мою реальность. Почему прошлое двух миров отличается?

— Невозможно, — поражённо прошептал Ватари. — Миры должны были разделиться в июле 1981, и никак не раньше!

— Есть ещё кое-что, — добавил я. — Кинжал Лилиан из моего мира украшен аметистом, у Эшфорд-сан из вашего мира в рукояти амулета я видел адуляр. Однако, по словам обеих леди, каждая из них получила Око в подарок от отца в юности. Из слов Каэдэ-сан следует, что юность Лилиан Эшфорд приходилась на начало XX века. Вмешательство Цузуки Асато-сан в этот отрезок времени исключено. Почему Демоническое Око выглядит по-разному?

— Согласно найденной мной информации, Око способно периодически принимать разные лики, — занервничал вдруг Ватари. — Оно маскирует себя. Однако… Я теперь склоняюсь к мысли, что миры, скорее всего, разделились раньше лета 1981 года. Но тогда Цузуки-сан не был первым, кто отправился в прошлое!

— И кем же являлся первый путешественник?

— Возможно, Эшфорд-сан? Она вполне могла, узнав об амулете, отправиться в прошлое и изменить события так, чтобы в будущем завладеть Оком. Боюсь, узнать точно, кем был первый путешественник, уже не получится.

Не получится? Ещё чего! Я собираюсь раскопать и это, и многое другое, ибо меня такое положение вещей не устраивает. Например, дата дня Апокалипсиса вычислена Ватари-сан на основе фактов, изложенных в базе Мэйфу. Я, конечно, запомню эту дату, ибо других вариантов пока не имеется. Однако надо учитывать то, что в архиве Мэйфу покопалась Эшфорд-сан и фальсифицировала многие сведения. О чём именно она солгала во время нашей беседы в замке теперь сложно сказать, но в любом случае точные сведения о дате конца света содержатся в подлиннике «Жизнеописания Миров». А значит я должен увидеть эту книгу. Это во-первых. А во-вторых, я должен поделиться с Ватари своим предположением, каким бы нелепым оно ни являлось.

— Взгляните, — я поспешно набросал на обрывке листа схему, вроде той, которую рисовал в замке Лилиан. — Мне кажется, при расщеплении мира пополам не один, а обе полученные ветви должны измениться. Мир «номер ноль» исчезает, и мы получаем две альтернативные Земли — «номер один» и «номер два».