Высокая фигура со скрещёнными на груди руками, с демоническим блеском прищуренных глаз возникла из проёма. Тсубаса в немом изумлении взглянул в лицо появившемуся человеку.

Перед ним стоял Лайт. Не тринадцатилетний парнишка, затерянный где-то в преддверии, а взрослый Ягами Лайт двадцати двух лет от роду с искривлёнными в злорадной усмешке губами. На нежданном визитёре были надеты дорогие чёрные брюки и шоколадного цвета свитер, связанный «под горло». Презрительно сощурившись, он посмотрел на потрясённого Тсубасу. Затем холодно вымолвил:

— У каждого свой ад, Рюдзаки. Добро пожаловать в тот, что уготован тебе. Ты восхищаешься собой за то, что простил мне свою смерть? Как мило! Но кто сказал, что Я простил тебя? Если бы не твоё паршивое расследование, Ниа никогда бы не добрался до меня своими куцыми мозгами. Это ты отправил в ФБР те отчёты, после которых N начал копать под меня. Имей в виду, Я тебя не простил.

— Кто ты? — с трудом приподнявшись на скользком полу, Тсубаса уселся на корточки.

— Кира. Забыл?

— Нет, — отрицательно покачал головой Тсубаса, — ты лжёшь. Ты просто призрак. Иллюзия. Тебя не существует!

Мужчина с демоническими глазами расхохотался.

— Только послушайте его! — обратился он к невидимой аудитории. — Этот несчастный ещё не понял! — потом склонился к Тсубасе и прошипел ему в лицо. — Я настоящий, как и ты. И здесь адский мир. Ты хотел меня? Ты меня получил. Только ошибочка вышла, Рью, — с этими словами мужчина привлёк его к себе за подбородок ледяными пальцами, — если твои желания грязные, то и мир, где ты окажешься из-за них, отнюдь не будет полон блаженства. Что же ты не кидаешься мне на шею?

— Тебя нет, — упрямо повторил Тсубаса. — Настоящий Лайт не такой! Он никогда не был Кирой. Его истинную душу исказила магия тетради, но Рэй сумел изжить тьму своей души. Отныне он свободен.

— Полюбуйтесь на этого оптимиста! — не переставал смеяться Кира. — Наивный! А ты уверен, что твой дружок, который тебе видится добрым и великодушным, сам не призрак? Я-то очень даже плотный и материальный, смотри! — он собрал в кулак несколько прядей на затылке Тсубасы и резко дёрнул вверх, запрокидывая мальчишке голову.

Тсубаса вздрогнул от боли, но не издал ни звука.

— Всегда хотел заставить тебя страдать, — удовлетворённо изрёк Кира. — Чем сильнее, тем лучше. Ты меня всегда бесил, доставал, раздражал! Теперь ты в моем полном распоряжении. Я безумно рад, что тебе и мне выделили совместную комнату, чтобы мы не скучали. Ну, как? Не желаешь приступить к чему-то более вдохновляющему, нежели обычный массаж? Уверен, ты умеешь делать и множество других, не менее приятных вещей. Продемонстрируешь? А то у меня при жизни не сложилось получить столь любопытный опыт.

— Ты негодяй, — только и выдавил Тсубаса, без тени страха глядя в жуткие кроваво-красные глаза. — Не знаю, почему ты здесь, и где мы находимся, но, я уверен, мы оба призраки. И пребываем в иллюзорной комнате. А настоящий Ягами Лайт сейчас в преддверии. Ты — просто тьма его души, волей чьей-то магии принявшая облик человека, но ты не человек. И я тебя не боюсь.

— А зря, — демон отпустил волосы мальчишки и толкнул его другой рукой так, что Тсубаса проехал на спине несколько метров по полу. — Я вполне материален и могу причинять тебе боль бесконечно, ибо здесь ад. Я заставлю тебя страдать. Смотри! — и он пинком сбросил с постаментов несколько статуэток птиц и цветов. По полу брызнули во все стороны мириады осколков. — Убедился? Здесь всё материальное. А, ненавидишь! Хорошо. Мне это нравится.

— Ты — тьма его души, — спокойно продолжал Тсубаса, — и когда он умер, вы разделились. Настоящий Лайт попал к синигами, а ты — в ад. Что ж… Если мы должны были встретиться, пусть так … Ты — просто демоническое порождение, желавшее завладеть его душой. Но в моем Лайте достаточно света. Я знаю, он в глубине души мечтал, чтобы мы стали друзьями. Это была его единственная мечта, которую ты не смог убить. Ты и ему внушал, что мир — гиблое место? Тогда я не удивляюсь, что достаточно самоуверенный и гордый паренёк прислушался к твоим словам. К сожалению, я поздно догадался об этом. Иначе я бы изгнал тебя из его сердца гораздо раньше, и мы бы оба, возможно, ещё продолжали жить на Земле.

— Да что ты мелешь! — захохотал Кира. — Думаешь, ты хоть когда-то был ему нужен? В зеркало на себя давно смотрел? Урод уродом, разве что с интеллектом порядок. А иначе ты бы его вообще не интересовал!

Тсубаса с грустью посмотрел на лежащие вокруг осколки. Потом перевёл взор на высокомерного мужчину, по-прежнему стоявшего рядом, и глаза его потрясённо расширились. Ноги Ягами Лайта, как и его собственные, были босы и изрезаны до крови. Выходит, это существо… Этот некто с лицом Лайта тоже чувствует боль?! Удушающая ненависть в груди растаяла в мгновение ока, как только Тсубаса понял это.

— Сядь, — вдруг с необыкновенной мягкостью проговорил мальчишка, показывая на место рядом с собой.

— Что?! — глаза Киры поражённо распахнулись.

— Иди сюда.

Мужчина не двинулся с места.

— Если я сумел полюбить твою лучшую часть, то почему не смогу полюбить худшую? — пробормотал Тсубаса себе под нос, вставая на ноги и приближаясь к Лайту. — Это ведь всё равно ты.

Кира застыл в молчании, изумленно косясь на мальчишку. Тсубаса подошел к нему вплотную. Склонившись перед молодым мужчиной, нежно коснулся пальцами его израненной ступни.

— Я не причиню тебе зла. И запомни, я вовсе тебя не ненавижу.

От его невинной ласки Кира вздрогнул. Правильные черты лица исказились невыносимой болью.

— Ты не можешь! — фальцетом взвизгнул вдруг он. — Не можешь!!!

— Не могу чего? — мягко полюбопытствовал Тсубаса.

— Прощать всем подряд! Любить весь мир! Ты же не святой!!!

— Разумеется, нет. И я люблю отнюдь не весь мир, а только одного человека.

Вот теперь в глазах Киры отчётливо промелькнул страх.

— Ты лжёшь, ты притворяешься!

Сердце Тсубасы глухо билось, пропуская удары. «Это Лайт, это Лайт. Я смогу! Ради него! Его ад должен закончиться!» — мальчишка резко выпрямился одним рывком.

Захрустели суставы, всю спину пронзила невыносимая боль, но Тсубаса заставил себя ни единым мускулом не выдать этой боли. Кира не двигался с места. Мертвенно-бледный и отчего-то смертельно напуганный он бессильно прошептал только: «Нет», когда Тсубаса извернулся и, обняв его за шею, неумело приник губами к его губам.

Повисла мёртвая тишина. Безвоздушная, звенящая в ушах, рвущая каждую клетку тела, каждый нерв, отсекающая последние мысли.

Мужчина подавился воздухом, хрипло закашлялся, согнувшись пополам и зажимая ладонью рот. Он отступил от Тсубасы, вытянув вторую руку вперёд, будто защищаясь.

— Надеешься изменить свою судьбу? — наконец, глухо прошептал он. — Глупо! Так ты ничего не изменишь!

— Изменю. Ты — его часть, и вы связаны между собой, потому ты и сумел разыскать меня здесь. А он — мой друг, за которого я отдам всё, вплоть до своей души.

Неожиданно Кира задрожал, его колени подкосились, и он завалился на бок, прижав подбородок к груди.

— Холодно…

Тсубаса сел рядом и тихо коснулся его плеча. Кира резко сбросил его руку.

— Отойди. Ненавижу тебя! Всегда буду ненавидеть!

— Неправда, — Тсубаса снова положил руку на прежнее место. — Неправда.

Тускнеющие алые глаза уставились на подростка уже не с гневом, а с отчаянием.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты выслушал. Я не сказал Лайту, который был со мной в преддверии, одной важной вещи. Не сказал, что прошёл за ним весь путь от Пустоты до песчаных замков и ещё дальше к синигами не только из желания стать его другом. На самом деле мои чувства гораздо глубже. Я люблю Рэя так сильно, что без него мне даже в раю было бы одиноко. Я не хочу оправдываться и что-то объяснять, потому как мне незачем объяснять и оправдываться. Да, во мне жили ещё с прошлой жизни и ненависть, и страх, и боязнь быть не понятым. Я отнюдь не святой. У меня куча недостатков, полно комплексов и доверху гордости с самолюбием. И я до сих пор незрелая личность. Но как бы там ни было … Я должен был сказать ему всё это раньше, чтобы он знал правду, а не ожидал в преддверии невозможного. Нельзя вместе воплотиться, если у обоих совершенно разные желания. И ты прав, многие мои желания отнюдь не невинны, потому я, наверное, и здесь.