Лили несколько секунд помолчала, потом звонко рассмеялась.

— Мы с тобой настоящие подруги, — заметила она, когда её смех утих. — На всю жизнь.

— Похоже, что так, — отозвалась Пике, тепло улыбнувшись.

К началу следующего урока новость о найденных осколках перестала кого-либо интересовать, ибо по Академии пронеслась другая, куда более волнующая и интригующая. Кому-то из учеников случайно удалось увидеть принца Мартина, с неведомой целью приехавшего тайно в Кинкан Таун раньше, чем его ожидали. Один из старшеклассников якобы рассказывал, что случайно заметил Его Высочество выходящим рано утром из кабинета директора. Август-сама лично провожал принца по запасной лестнице к пожарному выходу, вероятно, чтобы соблюсти инкогнито.

Его Высочество сопровождала темноволосая девушка в синем плаще, украшенном роскошным шитьём и полосками дорогого меха. Заметив внимание к себе одного из учеников, она поспешила закрыть лицо, однако старшеклассник успел её разглядеть и до сих пор пребывал в состоянии эйфории. Он без малейшего стеснения уверял всех, будто влюбился с первого взгляда и готов теперь до гробовой доски добиваться взаимности. Одноклассники остудили его пыл, предположив, что даже если парню не померещилось, и он действительно видел принца Мартина, то таинственная спутница, приехавшая с ним, несомненно, является его невестой и, конечно же, принцессой. Бесполезно пытаться завоевать её сердце: ни одна здравомыслящая особа королевской крови не согласится променять наследного принца на семнадцатилетнего троечника-недотёпу.

Выслушав объективное мнение друзей, влюблённый старшеклассник пал духом, перестал отвечать на расспросы и замкнулся в себе. Однако распространённая им новость жарко обсуждалась всю вторую половину дня, несмотря на то, что в неё не слишком верили, ибо других свидетелей тайного приезда Его Высочества не нашлось. Расспрашивать директора Академии, разумеется, никто не рискнул, вот и строили предположения одного другого фантастичнее.

Пике и Лили в этих обсуждениях не участвовали, поскольку все мысли Пике были заняты предстоящими выступлениями, а Лили в глубине души забеспокоилась о том, не начал ли и Хонма-сенсей подозревать их в обмане. В самом деле, вдруг учитель, разыскивая виновника происшествия и опрашивая всех подряд, пообщался и с теми злобными девицами, а, выслушав их, радикально изменил своё мнение.

Лили по-настоящему страдала. И почему ей не пришло в голову сохранить осколки! Стоило подобрать их и показать учителю. Тогда бы он не усомнился. Теперь, конечно, в раздевалке прибрались и выбросили мусор. Как доказать, что осколки существовали? Многие не поверили, Хонма-сенсей тоже может начать сомневаться… Лили отчаянно зажмурилась от собственных воображаемых страхов и решила просто не думать об этом, чтобы не мучиться. Будь что будет. Завтра всё станет ясно.

Факир в тот день был странно молчалив. Пике тоже не решалась первой заговорить, поэтому их занятия прошли в тишине. Наконец, выключив музыку, Факир хмуро взглянул на девочку из-под сведённых бровей и сухо спросил:

— Вижу, вы не собираетесь говорить со мной о происшедшем вчера?

Пике вздрогнула и медленно подняла голову. Она так не хотела, чтобы он тревожился или жалел её. Ничего из этого ей было не нужно, потому она и промолчала, а он, кажется, ошибочно истолковал её поведение.

«Почему между нами всегда всё так сложно? Даже сейчас, — мысленно простонала Пике. — Ведь только день назад сумели наладить взаимопонимание. И вот опять…»

— Что случилось? — попыталась она сделать вид, будто не понимает, к чему клонит Факир.

— Не притворяйтесь! — возмутился Факир. — Мне сегодня с раннего утра Хонма-сенсей сообщил, чтобы я был осторожен. Если покушались на вас, то, возможно, и мне кто-нибудь захочет «сюрприз» подкинуть. Я, конечно, не верю, что Бертильда попытается до моих пуант добраться, но продолжить игру с вами вполне сможет. Если её первая выходка провалилась, это не означает, что она прекратит. За оставшиеся два дня она непременно вытворит что-нибудь, а я даже не сумею вас защитить, потому что вы ничего не рассказываете! Но ваша безопасность касается и меня, так как до дня выступлений мы с вами остаёмся партнёрами! А это означает… Разве вы не должны были поговорить со мной об этих чёртовых осколках немедленно?! — его голос от едва сдерживаемого гнева задрожал и сорвался.

Факир умолк, закашлявшись. Пике тяжело вздохнула.

— Я не хотела втягивать вас в это, и я не так уж беспомощна. Кроме того, у меня есть Лили. Она бдительная.

— Не буду спорить, ваша подруга успешно доказала свой неоспоримый талант, — хмыкнул Факир, немного успокаиваясь. — Однако нам обоим не нужны неприятности. Может, вам стоит пару дней пожить у родителей? А я вас буду провожать утром и вечером, чтобы не дать этой избалованной девчонке ни единого шанса.

Сердце Пике радостно подпрыгнуло и быстро заколотилось.

«Уймись, — беззвучно обратилась к нему девочка. — Не забывай: это не любовь. Просто Факир-сама не хочет, чтобы случилась беда. Семпай даже с утками на озере возится, кормит, разговаривает, потому что сердце у него доброе. Вот и я для него как та уточка, которую надо кормить и защищать. И незачем рассчитывать на что-то другое, не то опять станет больно…»

Биение сердца постепенно стало ровным, но в нём поселилась безотчётная грусть.

«Увы, так скоро мне от своих чувств к нему не избавиться. Не стоило и рассчитывать», — печально поняла Пике.

Потом встряхнулась и посмотрела на Факира, заставив себя улыбнуться.

— Конечно, я поживу у папы с мамой, чтобы не позволить Бертильде испортить наше выступление.

— Тогда ступайте к себе, соберите необходимые вещи и спускайтесь ко входу в общежитие. Я буду вас там ждать.

Пике кивнула, взяла полотенце и заторопилась в раздевалку.

Факир задумчиво посмотрел за окно и со вздохом покачал головой. И без того непростая ситуация с каждым днём осложнялась. Теперь ему придётся волноваться не только за успех их совместного танца, но также переживать о том, как предотвратить новые выходки Бертильды. В том, что именно директорская дочка подсыпала осколки, и в том, что она в ближайшее время непременно придумает какую-нибудь новую подлость, Факир даже не сомневался. Оставалось лишь одно: не выпускать Пике из виду, чтобы Бертильда не сумела навредить ей за оставшиеся двое суток.

Переодевшись, Факир вышел на улицу и направился к женскому общежитию, остановился у входа и стал ждать, пока Пике спустится.

Та очень долго не появлялась, и Факир начал нервничать, поглядывая на часы. Он очень хотел успеть к Гретхен засветло, чтобы увидеться с Ахиру, поэтому его нетерпение с каждой минутой возрастало.

Наконец, входная дверь хлопнула. Факир обернулся и увидел Пике. Она торопливо шла, крепко прижимая к груди объёмный свёрток. Девочка выглядела бледной и потерянной.

— Опять что-то плохое? — забеспокоился Факир, осторожно дотрагиваясь до руки Пике.

Вопрос был излишним. По выражению лица юной балерины легко угадывалось, что ничего хорошего не случилось.

Девочка кивнула, сглатывая набегавшие слёзы. Потом развернула свёрток, и Факир с ужасом увидел, что внутри упаковки находится та самая балетная пачка, которую Гретхен-сан сшила для показательных выступлений. Только теперь прекрасную работу портнихи стало не узнать: золотое шитьё от воздушной юбки кто-то оторвал, оставив лишь уродливую бахрому из нитей, а нежно-лиловая ткань была в двух местах глубоко и безжалостно надрезана ножницами.

====== Глава 27. Загадочная союзница ======

— Как вы думаете, Гретхен-сан сумеет помочь? — Пике с отчаянием смотрела в глаза Факиру, едва не плача. — Зашить, чтобы не было заметно? Я умею, но не так хорошо. Непременно останутся следы швов или торчащие нитки, а это некрасиво!

— Идём, — только и ответил Факир. — Попросим Гретхен-сан. Думаю, она не откажет.

Они оба двинулись к дому портнихи.