— Доктор Бартоломос? — окончательно растерялся Факир. — Но зачем ему помогать искать Ахиру?

— Я попросила, — почему-то смутилась Гретхен. — Он приехал днём забирать свой заказ. Я так расстроилась, что совсем забыла: сегодня надо было доставить в дом Бартоломоса-сама камзол и парадную рубашку. Я не пришла, вот академик и явился сам. А я… не выдержала и рассказала о пропавшей уточке, которая мне дорога теперь, словно дочь… Боже, — выдохнула она, — не понимаю, как так вышло, но я не преувеличиваю! Если Ахиру вдруг пожелает остаться в моём доме, став девочкой, я с радостью удочерю её! Пусть растут вместе с Катариной как родные сёстры. Только скорее бы она нашлась!

Факир проглотил комок в горле. Хватит ли у него мужества признаться Гретхен раньше дня выступлений, что Ахиру и Катарина — одно и то же лицо? Нет, сейчас это точно невозможно. Да и не нужно. Самое важное — найти Ахиру.

— Она исчезла сразу, как только вы с Пике-сан покинули мой дом вчера, — снова повторила Гретхен. — Я обнаружила её отсутствие довольно скоро, но я до сих пор не понимаю, куда и зачем она улетела? Ахиру до этого ни разу не пыталась тайком сбежать… Что на неё вдруг нашло?

Её слова внезапно пробудили память Факира.

Мостик над ручьём, признание Пике, плеск воды и шум крыльев взлетающей птицы в том уголке сквера, где никого, казалось, не должно быть…

— О нет, — простонал Факир, роняя голову на руки. — Нет, нет, нет...

— Вы знаете, куда она могла отправиться? — подбежала к нему Гретхен. — Знаете?!

Факир отрицательно покачал головой. Сердце его разрывалось на части. Что делать теперь, если Ахиру действительно видела их с Пике вчера? Какую часть их разговора успела услышать? Если улетела раньше, чем Факир успел ответить хоть слово в ответ на горячие признания, то… Бог весть что теперь думает о его отношениях с Пике! Надо скорее найти её и всё объяснить, пока не случилась какая-нибудь беда! Хорошо, если Ахиру найдётся там же, где и прежде. А если нет?

Впрочем, размышлять и терять время нельзя. Надо действовать. Выбежав из дома Гретхен, даже не попрощавшись с хозяйкой, Факир отправился на озеро.

====== Глава 22. Озеро Отчаяния ======

Неуловимые изменения в поведении Факира Ахиру заметила с того дня, когда юноша вдруг перестал говорить о шкатулке. До этого Рыцарь постоянно беспокоился, удастся ли Аотоа разгадать последовательность отпирающих ходов, гадал вслух, найдётся ли внутри какой-нибудь магический предмет или не обнаружится ничего… Ахиру слушала и тоже волновалась, однако такие переживания отчасти были даже приятны. Уточка ощущала, что о ней думают и заботятся. Факир старался ради неё, и от этого теплело на сердце.

И вдруг все подобные разговоры закончились. День проходил за днём, но Факир ни словом не упоминал о том, увенчались ли усилия Аотоа успехом. Это выглядело странно.

Теперь Ахиру начала тревожиться по-настоящему, а Факир по-прежнему упрямо молчал о самом главном. Вместо этого он стал заговаривать на совершенно иные темы. Чаще всего с воодушевлением Факир рассказывал об успехах Пике, о том, насколько улучшились её навыки, с какой лёгкостью она стала выполнять элементы танца, прежде дававшиеся ей с трудом. Также он часто повторял, что будет стремиться изо всех сил завоевать победу в выступлениях. Признался, что Хонма-сенсей доволен их с Пике совместными тренировками, а Бертильда, наоборот, завидует, злится и пытается принизить их достижения. Но Факир не воспринимал оскорбления директорской дочки всерьёз и, говоря о них, лишь снисходительно улыбался, а Ахиру с замиранием сердца слушала его слова и невольно чувствовала грусть.

По ночам ей стали сниться безрадостные сны, заставлявшие её просыпаться со слезами. Она видела себя на озере, прячущейся в камышах, в то время как Факир и Пике танцевали на сцене. Пике выступала перед Их Величествами в великолепном алом платье. Волосы девочки украшала крупная роза. Факир и Пике совершенно не обращали внимания на Ахиру, увлечённые своим балетом, а маленькая уточка следила за ними и понимала, что в их жизни для неё нет места.

Проснувшись, Ахиру укоряла себя за такие глупые сны.

«Я выдумываю то, чего нет, – убеждала она себя. – Факир просто не хотел иметь дела с такими неприятными особами как Бертильда и её подруги, вот и выбрал Пике. Он же продолжает заботиться обо мне, ничего не изменилось!»

Однако трепещущее сердце твердило другое, вселяя сомнения.

«Если ты ему дорога, почему он больше не говорит о своих попытках написать для тебя сказку? Почему все его планы на будущее теперь связаны только с выступлениями, но не с тобой?» — проносилось в голове Ахиру, и такие мысли только усиливали тревогу.

Некоторое время маленькой уточке удавалось побеждать свои страхи, но потом вдруг Факир явился в дом Гретхен вместе с Пике. Вот тогда Ахиру и поняла, какой глубокой может быть боязнь потери. Она внимательно следила за Рыцарем и подругой, и каждый взгляд, которым эти двое обменивались, подтверждал её опасения. Лицо Пике сияло от счастья, когда она примеряла нежно-лиловую балетную пачку с тонким золотым шитьём по краю юбки. Гретхен-сан придумала идеальный вариант для Пике-тян, подчёркивавший все достоинства фигуры девочки.

Перед тем, как уйти, Факир о чём-то некоторое время шёпотом переговаривался с Гретхен. До ушей Ахиру донеслись слова о красивом платье, которое нужно успеть сшить. «Наверное, готовит сюрприз для Пике», — решила уточка. Конечно, для кого же ещё? Ведь неизвестно когда Ахиру снова сможет стать человеком. Да и станет ли?

Поразмыслив таким образом, уточка окончательно упала духом. Разумеется, она и так принесла Факиру много неприятностей. Наверное, в конце концов, он устал от проблем, связанных с ней, и от неё самой. Действительно, чем она могла его теперь заинтересовать? Другое дело Пике, постепенно превращающаяся из посредственной ученицы в талантливую балерину. Само собой, ей Рыцарь и отдал предпочтение. Тренировал, провожал после занятий, а, возможно, уже ходил на свидания…

— Кря-я, — печально выдохнула уточка, когда за Факиром и Пике закрылась дверь.

Внезапно она почувствовала, как кто-то тёплый и мягкий осторожно прижался к ней и потёрся о её бок, словно утешая. Ахиру встрепенулась. Это был Ульрих.

— Ахиру-тян, я ухожу к Мэйлин, — послышался вдруг голос Гретхен. — Она просила снять мерки с её младшей дочки. Постараюсь закончить до ужина. Не волнуйся, если немного задержусь!

Дверь стукнула, а Ульрих внезапно вскочил на ноги и громко замяукал, указывая передней лапой на выход. Ахиру изумлённо смотрела на кота. Тот несколько раз подпрыгнул на месте и снова показал уточке на дверь.

«Что он пытается сказать? Чтобы я тоже уходила? Но зачем?»

И тут же догадка осенила её.

«Ульрих, наверное, хочет сказать, если я хочу перестать сомневаться, мне просто нужно последовать за Пике и Факиром. Я сразу успокоюсь и перестану выдумывать нелепости. Хватит нескольких минут, чтобы удостовериться, какая я глупая».

Решившись, Ахиру проковыляла до входной двери, толкнула её клювом и выбралась наружу. Ульрих удовлетворённо мурлыкнул и, свернувшись калачиком, улёгся возле камина.

Как она и думала, догнать Факира и Пике не составило труда. Перелетая с одной крыши на другую, Ахиру подобралась достаточно близко. Она видела, как Пике отнесла балетную пачку в общежитие и вернулась. Вдвоём с Факиром они продолжили свой путь. На полпути до дома родителей Пике их догнал рослый усатый мужчина. Он грубо хлопнул по спине Факира и о чём-то спросил его. Получив ответ, мужчина басисто рассмеялся, а затем, бурно жестикулируя, что-то начал рассказывать, от чего Пике с Факиром заметно смутились. Но Ахиру не могла расслышать ни слова из происходящей внизу беседы. Дома на этой стороне улицы были чересчур высокими, да и сильные порывы ветра заглушали звуки. Затем усатый мужчина ушёл, а уточка увидела, как Пике и Факир начали ссориться, но быстро помирились и направились вместе к тому скверу, где обычно встречались влюблённые пары.