— Ну… Всё теперь нормально, надеюсь? Можно выбираться из этих диких зарослей к цивилизации? — несмотря на то, что тон его голоса был весьма далёк от мягкого и доброжелательного, Пике неожиданно всхлипнула и, обняв своего спутника за шею, прижалась щекой к его груди.

— Спасибо, семпай!

— Ты чего вдруг? — удивился Факир, невольно обхватив девочку за плечи. — Можно подумать, я тебя от Великого Ворона спас. Какая-то пыль дурацкая. Всё уже прошло, прекрати.

Но Пике не прекратила.

— Я… должна сказать, — внезапно торопливо заговорила она, не разжимая объятий, — и я лучше скажу сейчас, иначе не решусь никогда! Я не только за сегодняшний день спасибо говорю, а за всё! Вы не только научили меня танцевать, а ещё чувствовать музыку и быть счастливой. Я изменилась за эти месяцы. Не знаю, заметили ли вы? Нет, конечно же... Однако это ваша заслуга. Без вас я никогда не решилась бы выступать перед принцем и королём! Я даже подумать о таком не смогла бы без страха! Но вы вселяете в меня уверенность и желание двигаться дальше … Без вас всё станет бессмысленным: балет, учёба в Академии, дружба с кем-то. Вся жизнь утратит смысл, если я потеряю самое дорогое, потому что… Я люблю вас, Факир-семпай! И мои чувства так сильны, что я готова ждать целую вечность! Я всю жизнь буду вас ждать!

Факир потрясённо молчал. В воцарившейся тишине чуть ниже по течению ручья послышались плеск воды, шорох ветвей и шум крыльев, словно взлетела птица.

— Пообещайте, — продолжала Пике, — если та, о ком вы мечтаете, не найдётся или не ответит вам взаимностью, вы вспомните обо мне. Вам не надо меняться и говорить вежливые слова. Вы нужны мне таким, какой вы есть сейчас. Если бы вы смогли тоже полюбить меня, я стала бы самой счастливой девушкой на свете!

Некоторое время Факир стоял неподвижно, потом решительно разомкнул объятия и отступил на пару шагов.

 — Прости, — твёрдо проговорил он, хмурясь, но не отводя глаз от лица Пике, — я не смогу ответить тебе взаимностью ни сейчас, ни в будущем, и я уже объяснял причину. Ещё в прошлом году.

— Да, помню, но… — потерянно произнесла девочка. — Ведь вы не нашли Ахиру-тян, не так ли? Если бы всё было иначе, вы бы с ней встречались.

— А кто тебе сказал, что мы не встречаемся?

В глазах Пике отразилось недоумение.

— Но… Вас никто никогда не видел вместе, — неуверенно вымолвила она.

— А нам и не нужно, чтобы нас видели. Однако отсутствие свидетелей наших отношений не означает ровным счётом ничего. Более того, я собираюсь в ближайшем будущем сделать Ахиру предложение.

Пике остолбенела.

— Какое? — машинально спросила она, хотя всё и так было очевидно.

— Я собираюсь жениться на ней после того, как мы оба закончим Академию, — спокойно пояснил Факир.

— Это… правда? — дыхание девочки прервалось.

— Ты когда-нибудь замечала во мне склонность к шуткам?

— Простите, семпай, — сложив руки перед грудью, Пике поклонилась. — Ещё раз прошу прощения за этот разговор! Пожалуйста, не нужно меня провожать! — едва договорив последнюю фразу, она сорвалась с места и убежала так быстро, что Факир не успел ни слова сказать в ответ.

Проводив Пике взглядом, юноша покачал головой, вздохнул и направился к выходу из сквера.

В окнах дома Гретхен почему-то не было видно привычных отблесков камина. Факир долго стучал в дверь, но ему так и не открыли. Недоумевая, куда могла уйти хозяйка так поздно, и почему на его стук ни в одном из окон не появились ни Ульрих, ни Ахиру, Факир решил вернуться в общежитие. На душе скребли кошки, хотя волноваться, на первый взгляд, было не о чем.

У входа в здание Факир столкнулся с Аотоа.

— Слушай, — начал тот с места в карьер вместо приветствия, — я не то чтоб сильно переживал о твоей партнёрше, но она тут мимо меня полчаса назад пронеслась вихрем, вся в слезах, и я подумал …

— Что? — сухо перебил Факир.

— Ну, — Аотоа поднял глаза к небу, изображая святую невинность, — если юная балерина пробегает по территории Академии, рыдая на глазах у всех без малейшего стеснения, стало быть, стряслось что-то с её близкими, либо трагически погиб домашний питомец, либо её здорово обидел любимый человек. Домашних питомцев у Пике-сан, насколько мне известно, нет. Родители живы и здоровы. И тогда у меня возник вопрос: кто мог обидеть эту обычно весёлую и жизнерадостную девочку?

— И ты пришёл узнать об этом у меня? — раздражённо уточнил Факир.

— А у кого ещё? Вы каждый день танцуете вместе и всё такое.

— Что означает твоё двусмысленное «всё такое»?! — вспылил Рыцарь.

— Я имел в виду, наверное, если вы тесно общаетесь, то ты должен знать, кто стал причиной её слёз?

— Тебе что за дело до переживаний Пике-сан?

— Да не за неё, за тебя беспокоюсь.

— Не вижу никакой связи между собой и Пике, кроме балета.

— Уверен?

— Аотоа, — Факир прикрыл глаза и потёр пальцами переносицу, — у меня сегодня был очень трудный день, и я мечтаю, наконец, прийти в комнату, выпить чашку чая и …

— Но ты не возражаешь, если твой друг присоединится к тебе в твоём одиноком чаепитии и заодно получит ответ на животрепещущий вопрос? Сдаётся мне, если Пике-сан не придёт в норму до выступления, это закончится плохо. Для тебя. Если она не сможет хорошо танцевать, в результате вы оба провалитесь с треском. Как ты тогда попросишь у короля награду и спасёшь Катарину-сан?

Факир замер на секунду, потом внимательно посмотрел на друга.

— Не подумал об очевидном? — едко поинтересовался Аотоа. — А я вмиг догадался, что слёзы Пике не к добру. Всё, идём. Сейчас расскажешь, какую очередную глупость ты сотворил, и мы будем думать, как нейтрализовать последствия.

Выслушав Факира, Аотоа отодвинул от себя чашку с чаем и в отчаянии закрыл лицо руками.

— Ты безнадёжен, — простонал он, распластавшись по столешнице. — Ну кто тебя за язык тянул?! Кому нужна твоя честность? Неужели ты не мог сказать, что ошеломлён её признанием и не можешь ничего ответить, ибо не понимаешь собственных чувств? Выиграл бы время. Пике-сан подарила бы вам обоим победу, а ты бы упросил Его Величество помочь тебе и сделал предложение Ахиру… Ну, или Катарине… В общем, не важно, как зовут твою девушку, главное, вернуть ей человеческий облик! И когда это событие случилось бы, уже не возникло надобности что-то кому-то объяснять и перед кем-то оправдываться. А чего ты добился теперь?! Полный провал без малейшей надежды.

Аотоа выпрямился на стуле и развёл руками. Факир сидел и с молчаливым отчаянием выслушивал упрёки друга.

— Скажу одно, если Пике-сан действительно сильная, то даже твоё признание не сможет её сломать. Раны зарубцуются, боль уйдёт, и случившееся никак не повлияет на её способность танцевать. Однако если тебе не повезло, то ваш разговор уничтожит её. Пике-сан откажется выходить на сцену. Так что советую, пока не поздно, рассмотреть другие варианты. Например, чуму на красных каблуках. Она всё ещё жаждет опираться на твои руки в танце? Если да, у тебя есть время «передумать» и попросить её…

— Ни за что! — вспыхнул Факир. — Никогда!

— Какая тебе разница, кто разделит твою победу — Пике или Бертильда? — недоумевал Аотоа. — Твоя цель — выиграть. Не имеет значения, с какой партнёршей.

— Нет, это важно, — не согласился с другом Факир. — Очень важно.

— И кто потом вспомнит, каким путём тебе досталась королевская награда?

— Весь город. Но, главное, Ахиру. Её точно не порадует мой поступок, если выяснится, что незадолго до выступления я отказался поддержать её подругу, а вместо этого решил выступать с особой, которая плела интриги против нас. С той, из-за кого Ахиру вынуждена была покинуть эту комнату.

— Но Ахиру сейчас живёт с родной матерью! Разве это плохо?

— Нет, разумеется. Плохо будет, если я отвернусь от Пике, нарушу данное ей слово и отправлюсь унижаться перед директорской дочкой. Это отвратительно. Это даже не обсуждается.