Время неумолимо бежало, и два часа, на которые рассчитывал Факир, почти истекли, а ему ещё предстояло дойти до дома, где жили родители Пике, а потом вернуться в лавку Микаэля-сан. «Как же я всё успею? Вероятно, никак. Эх, опять опоздаю, и шорник будет браниться, словно сапожник», — печально размышлял юноша.

В этот момент кто-то изо всех сил хлопнул его сзади по спине да так, что Факир пошатнулся и едва не осел на землю.

— Ох, парень! Смотрю, тебе требуется выходной?

Факир обернулся и, к своему великому изумлению, увидел за спиной широко ухмыляющегося Микаэля-сан. Таким весёлым и доброжелательным сурового шорника юноша ни разу не видел.

— Выходной? — занервничал Факир. — Да нет, не надо. Я сейчас провожу Пике-сан, а потом сразу к вам…

— Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся широкоплечий усатый мужчина, похлопывая себя по боку. — Клянусь трёхногой клячей, парень, я буду нехристем поганым, если не дам тебе выходной. Один! — предупредил он, поднимая вверх толстый, покрытый мозолями палец. — Проведи время со своей девушкой, а завтра приходи.

— Но она не моя де…

— Не стесняйся. Разве я не был молодым? Хо-хо! Да в свои семнадцать с половиной я уже…

И дальше шорник без остановки перечислил бравые подвиги, совершённые им незадолго до наступления совершеннолетия, ничуть не смущаясь присутствием дамы. Пике и Факир краснели и переминались с ноги на ногу, не зная, куда девать глаза, и Микаэль-сан наконец заметив это, прервал свои откровения, снова дружески огрел Факира по плечу, едва не наградив своего работника переломом, и произнёс:

— Короче, завтра будешь помогать заготовки для дуг обтёсывать, и уж постарайся настругать больше, чем обычно. А сегодня, так и быть, любуйся луной, ха-ха-ха! Просто грех такую девушку на сёдла и уздечки менять! Был бы я помоложе лет на тридцать пять, тогда мы ещё посмотрели бы, кто кого. Ладно-ладно. Это я так шучу, парень! Ну что вы оба столбом встали? Неужели не знаете, на каком мостике тут парочки закатом любуются? Во-он в том сквере, — и шорник махнул рукой куда-то вперёд. — Там цветов всяких пахучих полно! Разглядывайте и нюхайте хоть всю ночь, — и снова громко захохотав, он отправился дальше по своим делам.

Шорник уже исчез в проулке, а Факиру ещё понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он собирался принести Пике извинения за ужасающую бестактность их нежданного собеседника, однако в этот миг девочка вдруг робко потянула его за рукав.

— Вы ведь не возражаете, если мы, правда, сходим?

— Куда? — сразу не понял Факир.

— Ну… я подумала, если вам не надо идти к Микаэлю-сан, мы можем ненадолго зайти в тот сквер? Я ни разу там не была.

— У меня нет времени на подобную чушь! — холодно отрезал Факир, но, присмотревшись к Пике, вдруг заметил, что она готова вот-вот заплакать, и почувствовал себя неловко. — Слушай, я совсем не собирался тебя обидеть! Просто цветы, закат… Не для меня это. Тебе надо найти кого-то другого, кому такое будет интересно. Например, Лили? Вы же подруги. Сходите завтра после занятий, прогуляйтесь. Думаю, ей понравится.

Вместо того, чтобы успокоиться, Пике вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Факир догадался, что, наверное, опять неудачно облёк мысль в слова, и предпринял следующую попытку исправить ситуацию.

— Неужели тебе действительно так хочется пойти туда?

Пике кивнула, вытирая слёзы.

— Хорошо. Ненадолго. На пять минут.

Пике подняла на своего недогадливого семпая заплаканное лицо и с улыбкой промолвила:

— Согласна.

====== Глава 21. Внезапное признание ======

Микаэль-сан ничуть не преувеличил. Несмотря на раннюю весну, сквер весь был усыпан цветами. Морозники и подснежники уступили место ветреницам и примулам, голубым пушкиниям, ярко-рыжим рябчикам и солнечным адонисам. Воздух наполнял тонкий аромат первых гиацинтов и фиалок.

Неподалёку от ручья, пересекавшего сквер, стояла высокая беседка, охваченная золотым кольцом цветущих форзиций. Пройдя по тропинке между карликовыми вишнями, ещё не покрывшимися листвой, Пике поднялась на середину мостика, остановилась и с благодарностью коснулась руки Факира.

— Спасибо, — проговорила она. — Мне очень важно было прийти сюда.

Факир рассеянно кивнул. Он сейчас размышлял лишь об одном: раз появилось свободное время, надо поскорее проводить Пике и вернуться к Ахиру, а потом торопиться в общежитие делать уроки. Кажется, сегодня у него даже появились неплохие шансы выспаться.

— Я долго думала, — донёсся до него, словно из другой реальности, тихий голос Пике, — о том, что мы с вами, возможно, больше не увидимся после показательных выступлений. И вряд ли когда-либо будем проводить время вместе, как сегодня. Только поэтому я рискнула попросить вас сопровождать меня на прогулке. Семпай… Вы так много сделали для меня! Лишь благодаря вам я по-настоящему научилась танцевать. Этого никогда не случилось бы без ваших тренировок. Поэтому… мне будет трудно... Нет, невозможно расстаться с вами! Мы так долго занимались вместе, я не представляю себе тренировок без вашего участия. И я хотела, если это возможно, попросить… Продолжайте заниматься со мной и после нашего выступления, пожалуйста!

Пике попыталась поймать взгляд своего спутника, но стоящий рядом Факир задумчиво смотрел на бегущую под мостом ленту ручья и не обращал ни малейшего внимания на волнение девочки. И, кажется, даже не воспринимал её слов. Пике глубоко вдохнула и быстро заговорила снова:

— Я прошу прощения, что до сих пор отнимаю ваше время, но… Для меня это очень важно, вы даже не представляете! Ответьте, пожалуйста!

Факир встрепенулся и, наконец, посмотрел на Пике.

— Я тоже прошу прощения, что повысил на тебя голос, когда мы шли по улице. Надеюсь, ты не обиделась? Я иногда бываю груб. Неловко вышло... Но, в конце концов, как ты и хотела, мы прогулялись, — неожиданно совершенно не в тему ответил Факир, и девочка мгновенно поняла, что из всего сказанного ею он услышал только две последние реплики. — И ты не отняла у меня много времени, если подумать. Что ж… Идём обратно?

Пике не двигалась с места, глядя на Факира широко распахнутыми глазами. Сцепив руки в замок, она набиралась смелости, чтобы сказать то, что давно рвалось из её груди. Наверное, её секрет давным-давно заметили все, включая Бертильду и бродячих котов, гуляющих по территории Академии. Ничего не видел лишь тот, кто ежедневно общался с ней.

— Я говорила немного о другом, — едва слышно пробормотала Пике. — Больше всего на свете я бы хотела продолжать наши трени … Ой! — не договорив, девочка часто-часто заморгала, наклонилась вперёд и прижала ладони к глазам, начиная их немилосердно тереть.

— Что с тобой?! — подскочил к ней Факир. — Тебе больно?!

— Нет, не больно, но... Что-то вдруг попало в глаза… Ничего не вижу.

Факир отвёл руки Пике в стороны и приподнял пальцем подбородок девочки.

— Прекрати зажмуриваться! – решительно скомандовал он. – Дай взглянуть, что там? Уверен, просто пылинка или кусочек коры. Давай, посмотри на меня!

— Не получается, — замотала головой Пике. — Не могу даже ресниц разомкнуть. Так щиплет!

Девочка вслепую пыталась нащупать возле себя хоть какую-то опору. В итоге её руки ухватились за плечи Факира. Тот вздрогнул, но ничего не сказал.

— Вот тебе и прекрасные прогулки, когда всё цветёт, пахнет и... сыплется на голову, — со вздохом начал выговаривать своей спутнице Факир, доставая из нагрудного кармана платок. — Предлагал же пойти по домам. Нет, тебе понадобились приключения. Теперь не жалуйся, — с этими словами он обернул кончик платка вокруг пальца и сделал несколько уверенных движений по векам девочки от внешних уголков глаз к переносице.

Его усилия увенчались успехом. Обе соринки одна за другой со слезами выкатились на щёки Пике. Девочка осторожно открыла глаза.

— Держи, — Факир протянул ей платок. — Стряхни с лица древесную пыль и пойдём отсюда скорее.

Пике послушно последовала его совету. Потом, покраснев от смущения, вернула платок.