И Факир решился.
— Я знаю, где находится дом, который ты ищешь, — со вздохом вымолвил он.
Пике, конечно, сразу узнала странную голубоглазую уточку, как только вошла в гостиную и вежливо поздоровалась с хозяйкой дома. Кроме того, Пике до глубины души поразил внезапно открывшийся факт дружбы между Гретхен-сан и Факиром. В голове у юной балерины возникла масса вопросов, однако вслух она не задала ни одного из них, прекрасно понимая, насколько её любопытство покажется неуместным.
Примерив пачку в соседней комнате, убедившись, что та сидит великолепно, Пике расплатилась с Гретхен, поблагодарила её и собралась уходить. Факир попросил девочку немного подождать его у дверей, а затем отозвал хозяйку дома обратно в гостиную и прошептал ей на ухо, чтобы никто не услышал.
— У вас ещё целы мерки, снятые с Пике-сан?
— Конечно. Я не собираюсь их выбрасывать. Они могут понадобиться снова и довольно скоро. Правда, через год ваша подруга вырастет, и мерки придётся снимать заново, если она опять обратится ко мне.
— Хорошо, — обрадовался Факир. — Я хотел попросить об услуге… Вы могли бы сшить другую балетную пачку или балетное платье того же размера? Я заплачу и за материал, и за работу, но нужно обязательно успеть до дня показательных выступлений. Только никому, даже вашему умному коту Ульриху и Ахиру, не говорите ничего.
Гретхен с неподдельным изумлением воззрилась на Факира.
— Очень странная просьба! Зачем вам это нужно?
— Как только появится возможность, я непременно всё объясню.
— Ладно, — растерянно кивнула Гретхен, — сошью. Но каким именно вы себе представляете это платье или пачку? Опишите подробно, чтобы я знала, чего вы ждёте.
— Мне трудно ответить, — смутился Факир. — Я в этом совсем не разбираюсь, поэтому рассчитывал на вас.
— Но я не знаю даже, для кого вы заказываете! Что это за девушка?
— Скажите... в каком костюме вы бы мечтали увидеть вашу дочь, если бы она вернулась и решила танцевать? – осторожно спросил Факир.
— В серебристо-белом воздушном платье, усыпанном крошечными звёздами. Есть такой дорогой бисер, я бы расшила им лиф и немного оставила для верхней юбки… И ещё сделала бы заколку для волос — подснежники из атласа с жемчугом, — мечтательно заговорила Гретхен.
— Тогда сделайте, — глаза Факира восторженно загорелись, — в точности, как сказали сейчас!
— Словно шила бы для дочери?
— Да! — выпалил Факир и понял, что последнее утверждение, тем более, такое горячее и торопливое, выдало его с головой.
Сердце Гретхен учащённо забилось от внезапной догадки. В волнении ахнув, она на мгновение прикрыла рот ладонью, потом быстро-быстро зашептала, схватив Факира за плечи:
— Вы ведь не просто так об этом заговорили? У вашей подруги уже есть красивая балетная пачка, она только что забрала её, поэтому сейчас… Для кого вы просите? Ведь не для Пике-сан, а для кого-то другого? Но при этом вы точно не знаете, что понравится той, ради кого вы стараетесь... Однако вы полагаете, будто я могу угадать вкусы этой незнакомой мне девушки, если сошью платье, словно для дочери? Тогда получается… Неужели вы верите, что моя Катарина каким-то образом появится в городе в день выступлений?! Поэтому ваша просьба... для неё? Я угадала?! Не молчите, иначе это будет слишком жестоко! Вы знаете, где она сейчас?! Знаете?!
Она смотрела на Факира с надеждой, почти не дыша.
И Факир замер, поняв, что его секрет частично выплыл наружу. Однако всю правду говорить было никак нельзя, но и беззастенчивой лжи он бы себе теперь не простил.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваша дочь появилась в Кинкан Таун в день выступлений, — тщательно выбирая слова, заговорил юноша, — однако я не могу этого обещать наверняка. Мне понадобится помощь Его Величества, но я пока не знаю, захочет ли король помочь.
— Но что надо делать?! Возможно, я могла бы оказать вам помощь вместо Его Величества?
— Нет. Ничего не выйдет, простите.
— Умоляю, скажите, что такое случилось с моей девочкой? И при чём здесь король?!
Факир молчал, с трудом привыкая к мысли, что проболтался.
— Любая новость для меня желанна! Не тяните, прошу! Скажите хоть что-нибудь! Вы же некогда обещали рассказать всё, что узнаете о ней! Я не вынесу неизвестности!
Факир почувствовал нарастающую тревогу. Половина правды — всё равно что ложь, а лгать хорошему человеку больно.
— Ваша дочь сейчас находится практически в том же положении, в котором некогда пребывали вы, — осторожно заговорил бывший Рыцарь. — Можно сказать, она заперта внутри сказки и не может выйти в реальный мир, пока не исполнится условие сюжета, согласно которому только особа королевской крови способна ей помочь. Я буду просить Его Величество о помощи. Прошу вас, не заставляйте меня говорить больше! Я просто не могу по определённым причинам этого сделать. Если мой план не сработает, я попробую что-то другое или третье! Я буду пытаться, пока не спасу её, не сомневайтесь!
— О Господи, — вырвалось с болью у Гретхен, — как я ненавижу старика, до сих пор играющего с нашими судьбами! Я никогда и ни к кому прежде не испытывала ненависти, но Дроссельмейер… Кем он себя возомнил?! Как мог причинять людям столько боли?! И даже сейчас, когда он давно исчез, его сюжеты имеют над нами власть! Это несправедливо, это должно было закончиться! Простите, — она совладала с собой и заговорила уже спокойнее, — всё-таки он был вашим пра-пра-прадедом…
— Не извиняйтесь, — Факир отвёл глаза. — Не вы тот человек, который должен просить прощения. Вовсе не вы.
«Когда Катарина снова станет девочкой, мне будет трудно или даже невозможно вымолить у них с Гретхен-сан прощение за то, что я натворил в детстве. Но сейчас я всё равно не в состоянии им признаться. Нет, не смогу. Простите, Гретхен-сан! Прости, Ахиру!»
— Конечно же, после всего, что вы рассказали, я с радостью сошью самое красивое платье! И буду жить надеждой, что моя дорогая малышка вернётся невредимой и однажды выступит в этом платье. Не знаю, правда, возможно ли это, ведь она совсем не обучалась балету… То, что было много лет назад до моего исчезновения, конечно, не считается.
— Она обучалась, — признался Факир. — В той сказке, где Катарина оказалась, у неё был хороший преподаватель балета. Ваша дочь умеет танцевать.
— Правда?! — лицо Гретхен просияло, на глазах выступили слёзы. — Вы просто возвращаете меня к жизни. Я так хочу увидеть её снова, крепко обнять, сказать, как я её люблю! А если ещё повезёт взглянуть, как она танцует, наверное, умру от счастья… Теперь это станет моей невозможной мечтой!
— Этого я и боялся, — помрачнел Факир. — Если ваша мечта не сбудется, мне будет невыносимо стыдно, поскольку я не оправдал ваших надежд. Я должен был промолчать! По меньшей мере, подождать до дня приезда Их Величеств в город!
— Прекратите! — Гретхен крепко схватила руку Факира. — Я сама настояла, чтобы вы сказали правду. Но как можно было не спрашивать, если речь идёт о моей дочке?! Пообещайте, если король ничем не поможет, вы немедленно поведаете мне все подробности той сказочной истории, куда попала моя Катарина, и мы вместе будем искать способ освободить её!
— Клянусь.
— А теперь идите, — и прибавила с улыбкой. — Ваша подруга, наверное, вас уже заждалась...
Факир попрощался с Гретхен, затем подошёл к Ахиру, пристроившейся рядом с блаженно дремлющим Ульрихом возле камина, и присел перед ней на корточки.
— Прости, сегодня я совсем забыл про тебя, да и сейчас подошёл, только чтобы сказать «до свидания». Нужно проводить Пике, а потом бежать к Микаэлю-сан. Обещаю, что завтра приду пораньше. Не сердишься? — и он улыбнулся, протягивая уточке ладонь.
Она обиженно покосилась на юношу, потом мягко хлопнула по руке крылом, словно говоря: «Уж ладно, прощаю». Факир погладил Ахиру по спине, потянулся вперёд, почесал за ухом спящего Ульриха, поднялся на ноги и зашагал к дверям.
