Неожиданно Факир рассмеялся.
— Иногда, глядя на тебя, я начинаю думать, будто нет ничего невозможного.
— Конечно, — кивнул Аотоа. — Внимательно прочти текст ещё раз от начала и до конца. Я уверен, ты найдёшь зацепку.
Факир взял пожелтевший листок из рук Аотоа. Глаза побежали по знакомым до боли строчкам, которые он некогда выучил наизусть, прежде чем спрятать в злополучную шкатулку и забыть о них. В сердце юноши впивались тысячи игл, но он знал, что доберётся до конца. Где-то в сказке должен находиться ключ, способный помочь выручить из беды самого дорогого человека, и он отыщет его во что бы то ни стало.
«Жила на свете девочка по имени Катарина, — читал Факир. — Гретхен-сан, её мама, давным-давно ушла из дома и пропала. Папу Катарины звали Петер. Он умер от неизлечимой болезни, и Катарина осталась совсем одна. Тётя Нина любила только своего сына Генриха, а Катарину ругала и била каждый день. Но однажды Катарина убежала от тёти на озеро, и там встретила мальчика, который писал сбывающиеся истории. Мальчик пообещал, что на следующее утро, когда Катарина придёт к озеру и искупается в нём, она, словно по волшебству, попадёт в сказку, где её мечты исполнятся, а прежнее горе исчезнет. На другое утро Катарина так и сделала. Она искупалась в озере, и в тот же миг о ней позабыли все, кто её раньше знал. Даже мальчик, написавший сказку. Даже она сама забыла, кем была прежде. Девочка Катарина превратилась в …»
— Вот почему не в лебедя? — осуждающе заметил Аотоа, тыча пальцем в бумагу. — Она же, по твоим словам, в лебедя хотела? А ты? Посмотри на свои позорные каракули! Разве вон то слово хоть отдалённо напоминает белую птицу с длинной шеей?! Или ты в детстве разницы между водоплавающими не видел?
— Прекрати. Я и без твоих упрёков себя убить готов, — мрачно отозвался Факир. — Откуда я знаю, почему так написал? Помню одно: мне словно кто-то под руку влез в решающий момент и надиктовал другое.
— Дроссельмейер? — непонятно было, то ли Аотоа серьёзен, то ли издевается.
— Возможно, мои собственные глупые мозги.
— Кхм. Продолжим чтение.
— Сначала вернёмся в комнату.
— О, небеса, вы вразумили его! Давно пора.
Войдя и плотно прикрыв дверь, они снова уселись за стол, склонившись головами над одним и тем же листком.
— Итак, она превратилась, — нетерпеливо отыскивал потерянную строчку Аотоа. — Превратилась…
Факир молча ткнул пальцем в следующее предложение, чтобы поскорее свернуть неприятную тему.
— Хорошо, ладно. И без того ясно. «Однако иногда…» Клякса. Вот неряха, целое слово заляпал, — пожурил товарища Аотоа. — «Иногда ненадолго могла превращаться в сказочную принцессу-балерину и появляться среди людей. Она прекрасно танцевала, и её чудесный танец мог спасать жизни. Теперь у неё были крылья, чтобы улететь куда угодно и встретить принца, которого она смогла бы полюбить. И однажды, когда её мама вернётся невредимой»... Что ж, кое-что сбылось и без наших усилий, верно? «А настоящий сказочный принц»... Опять клякса! Я в свои восемь лет был намного аккуратнее! «Принц, которого она тоже полюбит, признается ей в любви и предложит руку и сердце, Катарина снова навсегда станет девочкой. И все в городе вспомнят про неё, словно она никуда не пропадала. Но до этого дня она для всех и для себя останется обычной…»
— Конец! — раздражённо прервал его Факир.
— Уф, — выдохнул Аотоа. — Ага, «конец — делу венец». Открытый финал. И неизвестно, когда сбудется написанное. И сбудется ли? Но при этом события, обозначенные здесь, словно остались в прошлом, и ничего не исправить. Все забыли о Катарине, как ты и хотел. Кроме Дроссельмейера, разумеется. И на Гретхен-сан не подействовало, так как на момент создания этой сказки она тоже застряла в безвременье.
— Они меня не простят, — обречённо промолвил Факир, кладя листок на стол.
— Сколько раз повторять — верни её. Как только ты это сделаешь, остальное не будет иметь значения.
— Её может вернуть только принц, которого она полюбит. Ты только что сам прочёл.
— «Настоящий сказочный принц», — насмешливо уточнил Аотоа.
— Не придирайся. Мне всего восемь было. Ты в таком возрасте лучше сочинял?
— Не лучше. Просто «настоящий» и «сказочный» — как раз, думаю, хорошая зацепка. Ты не можешь изменить написанного, но подвести реальность под сказку, написав счастливый финал, тебе доступно. Увы, одного настоящего сказочного принца мы упустили. Надо срочно искать второго. Как думаешь, Его Высочество Мартин подойдёт? Осталось им только встретиться и полюбить друг друга…
— С ума сошёл?! — Факир с ужасом смотрел на Аотоа.
— А что? Он настоящий принц. И, наверное, отчасти сказочный, раз обожает смотреть волшебные истории, поставленные на сцене?
— Она его не полюбит! — резко отмёл предложение товарища Факир.
— С чего ты взял? Говорят, Мартин-сама хорош собой. Многие девушки в него влюблены. Когда он приедет в Кинкан Таун, надо найти способ познакомить их, используя вот эту твою замечательную оговорку в тексте: «иногда ненадолго могла превращаться в сказочную принцессу-балерину». Принц Мартин без ума от талантливых балерин. Один чудесный танец покорит его, и он сам не заметит, как предложит руку, сердце, трон, корону, любимого коня, полцарства и многое другое.
Факир вскочил со стула. Щёки его полыхали.
— Этот погрязший в самодовольстве, избалованный, капризный мальчишка, для которого чужая жизнь — забава?! Кому он способен подарить счастье?!
— Тише, тише, — Аотоа испуганно замахал руками. — Ты вспыхиваешь, как спичка. Что на тебя нашло? Я просто внёс рациональное предложение, а ты распсиховался.
— Это предложение… идиотское.
Факир тяжело упал обратно на стул.
— Я не отдам её, — чётко проговорил он.
— Что? — удивлённо вытаращился на него Аотоа.
— Принц Мартин не заслуживает такой девушки, как она. Обойдётся придворными фаворитками.
— А? Ну… Как скажешь.
Пара минут напряжённых размышлений, и Аотоа начал догадываться, что на самом деле происходит с его другом. Однако, чтобы удостовериться, ему требовалось устное подтверждение. И он спросил:
— А кто, по-твоему, заслуживает?
Факир упрямо молчал. Аотоа едва приметно улыбнулся и положил товарищу руку на плечо.
— Знаешь, на самом деле ты уже решил половину проблемы. В сущности, какая разница, что ты не принц? Она-то тоже, благодаря твоим каракулям, не лебедь. Стало быть, выкрутимся. Выход точно есть.
— Ты о чём? Объясни! — Факир подозрительно покосился на Аотоа.
— Принцем можно стать, если сильно захотеть. Да и из водоплавающих при особом старании получаются принцессы-балерины, — и Аотоа лукаво подмигнул, указывая пальцем на ту самую злополучную фразу, причиняющую наибольшие страдания Факиру с тех пор, как он вспомнил правду.
«Девочка Катарина исчезла. Она превратилась в волшебную утку, и в той сказке, куда она попала, её назвали Ахиру».
====== Глава 18. Гнусный помощник ======
Факир заметил её сразу, как только она приблизилась к краю озера и уселась на берегу, обхватив руками колени. Взъерошенные рыжие волосы вспыхивали, будто маленькое пламя, в свете утреннего солнца. Факир невольно отвлёкся от новой истории, опустил перо и засмотрелся на случайную соседку. Девочка показалась ему симпатичной, даже красивой. Вот только одежда её выглядела на удивление нелепо. Пышное розовое платье было чересчур велико. Оно неуклюже болталось на худеньких плечах. Слишком тесная обувь наверняка натирала ноги. Чем дольше Факир разглядывал девочку, тем больше ему казалось, что она носит вещи, хоть и добротные, но снятые с чужого плеча и одолженные из милости. Мальчик с изумлением взирал на рыжеволосое чудо, внезапно объявившееся на том берегу, куда обычно не заглядывал никто.
Девочка неподвижно сидела на месте, внимательно глядя в дальние заросли камышей, откуда величаво выплыли два лебедя. Факир наблюдал за ними каждый день, приходя сюда. Эти лебеди поселились тут давно. Он не мог вспомнить, когда увидел их впервые. Похоже, они жили здесь всегда. Изогнув длинные шеи, гордые птицы скользили по поверхности озера, время от времени наклоняясь и опуская клювы в воду. Иногда они по очереди приподнимались, словно собираясь взлететь, вытягивали шеи и с протяжным криком начинали хлопать крыльями, взметая брызги, в которых играла радуга. Их движения напоминали медленный танец, и Факир услышал, как девочка вдруг громко сказала:
