— Нет, с вами всё в порядке, — тихо вымолвил Факир. — Подозреваю, что и ваша история — дело рук Дроссельмейера.

— Кого?! — удивлённо встрепенулась Гретхен.

— Он мой далёкий предок, — пояснил Факир. — Я верю вам именно потому, что вы упомянули о механизме внутри башни. Вы видели в действии машину, сплетающую истории, которой Дроссельмейер почти две сотни лет управлял из безвременья. Думаю, именно он написал сказку, в которой все жители города забыли о том, что у вас была дочь. Дроссельмейеру нравилось заставлять людей страдать. Мои друзья тоже испытали много несчастий по его вине.

И уже не опасаясь выглядеть безумцем в глазах Гретхен, Факир в свою очередь поведал ей историю Дроссельмейера, Мифо, Ру и Ахиру. И свою собственную, конечно.

====== Глава 12. Полосы белые, серые, чёрные ======

— Невероятно, — глаза Гретхен изумлённо расширились, когда Факир закончил рассказывать. — И я ещё опасалась довериться вам? Теперь думаю, вы единственный, кто способен меня понять. Обещайте, если вдруг кто-то из вашего окружения случайно обмолвится о моей Катарине, пусть всего словом, вы передадите сказанное мне. А я в свою очередь попытаюсь зайти к Карлу-сан и выведать у него, кто купил ваши часы. Возможно, мне повезёт, и он проговорится об этом?

— Конечно! — горячо заверил свою новую знакомую Факир. — Я готов сделать что угодно, лишь бы помочь отыскать вашу дочь!

Гретхен невольно улыбнулась, заметив, как Ахиру кивает, соглашаясь со своим юным спутником. Теперь-то молодая женщина знала, что эта уточка — одна из тех, кто тоже пострадал от магии Дроссельмейера.

Вернувшись в общежитие, Факир заметил, как от дверей его комнаты метнулась какая-то тень и скрылась за поворотом коридора. Не мешкая, Рыцарь бросился следом и вскоре догнал долговязого и нескладного соседа по этажу по имени Людвиг.

— Шпионишь? — опустив неуместное в сложившейся ситуации приветствие, холодно спросил Факир.

Голос его прозвучал так, что Людвигу немедленно захотелось провалиться в подвал здания и не вылезать оттуда, по меньшей мере, неделю.

— Да я тут… Мимо проходил, — неловко соврал парень. — Нельзя?

— Я, по-твоему, идиот?

Молчание.

— Отвечай! Ты меня за идиота принимаешь?! — грозно загремел Факир.

— Н-нет, — едва слышно промычал незадачливый соглядатай, втягивая голову в плечи.

— Тебя используют, а ты и рад, — внезапно сменил гнев на милость Рыцарь. — Бросил бы своё занятие. Столько хороших девушек учится в Академии, а ты тратишь время на особу, не стоящую внимания.

— О чём ты? Не понимаю, — глаза Людвига воровато забегали.

— Ладно, не моё дело, — криво усмехнулся Факир. — Просто когда снова будешь проходить мимо, старайся не приближаться вот к этой комнате. Иначе в следующий раз я не буду таким добрым, как сегодня.

И более ничего не говоря, спокойно удалился, отметив, что за его спиной раздался вздох неимоверного облегчения.

День выдался напряжённым, поэтому Факир улёгся спать рано, заботливо укутав одеялом пригревшуюся рядом Ахиру.

Посреди ночи Факира разбудил шорох и лёгкий стук. Поначалу юноша решил, что ему это снится. Перевернулся на другой бок и почти снова заснул, однако стук повторился, сопровождаясь протяжным скрипом. Подскочив на кровати, Факир начал непонимающе оглядываться, пока его взгляд не остановился на окне. Одна створка была открыта, и в неё ветром заметало снежинки.

«Вот растяпа! — упрекнул Факир самого себя. — Так недолго простудить Ахиру, да и свою дурную голову тоже!»

Он встал, приблизился к письменному столу, расположенному возле окна, и потянулся через него, чтобы закрыть распахнутую створку. И тут внезапно заметил сквозь стекло силуэт удаляющегося по парапету кота.

«Что-то часто этот серый проныра стал на глаза попадаться», — машинально отметил Факир, запирая окно.

Зевнув, он собрался снова ложиться, как вдруг его рука задела какие-то листы бумаги на краю стола, и те один за другим посыпались на пол.

«Что это? — удивился Факир. — Я вчера ничего такого сюда не клал».

Он торопливо зажёг лампу и застыл, поражённый увиденным: перед ним лежали грубо вырванные кем-то страницы, заполненные строчками деловых записей. Чернила размазались, многие буквы было трудно прочесть, но только оттого, что листы, кажется, совсем недавно несли, скомкав, под падающим снегом. В тексте упоминались даты и имена людей, а рядом — названия взятых в ремонт, купленных для последующей продажи или проданных карманных, настольных и настенных часов.

— Не может быть, — не веря глазам, Факир плюхнулся на стул, не выпуская листов из рук. — Невероятно!

Ахиру, почуяв, что её Рыцарь проснулся, спрыгнула с кровати, доковыляла до юноши и тихо потянула его за пижаму.

«Что случилось?» — безмолвно спрашивала она.

Факир поднял её на руки и усадил перед собой, ничего не объясняя. Он торопливо пробегал глазами лист за листом, пока торжествующе не воскликнул:

— Вот оно! — и, вскочив со стула, несколько раз подпрыгнул, торжествующе размахивая обрывком бумаги.

Ахиру с недоумением взирала на столь странное поведение друга.

— Нашёл, нашёл!!! — с сияющими глазами Факир бросился обнимать уточку. — Спасибо серому коту, мне теперь известно имя покупателя часов!

Дом академика Бартоломоса знал каждый в Кинкан Таун, но далеко не всем под силу было оплатить услуги доктора. Пригласить к пациенту такого специалиста могли позволить себе только самые богатые жители. Впрочем, доктор на жизнь не жаловался. Пусть пациенты редко выстраивались в очередь, зато затраченные усилия возмещались с лихвой. Факир в который раз с уважением взглянул на трёхэтажный особняк с мансардой и несколькими балконами, решительно приблизился ко входу и постучал в дверь молоточком, подвешенным на цепочке.

На стук вышел седой дворецкий и вежливо сообщил, что, к сожалению, господин в отъезде и прибудет в город не раньше февраля.

— Февраль? — не мог поверить собственным ушам Факир. — Только в феврале?!

— Да, — почтительно отозвался дворецкий. — У Бартоломоса-сан важные дела в столице. Господин улаживает всё необходимое перед грядущей свадьбой. Так что, простите, юноша, каким бы ни был ваш вопрос, вряд ли вы сумеете узнать ответ раньше, чем через месяц, — и, поклонившись, запер дверь.

На мгновение Факир снова пал духом, потом острое отчаяние сменилось бессильным гневом. Может, в самом деле, просто взять и сломать шкатулку, чем пытаться получить вечно ускользающий ключ? С другой стороны, уничтожать последнюю память о матери, рискуя, возможно, повредить содержимое, рука не поднимется. Нет, надо набраться терпения. Один месяц, если подумать, не так уж и долго. Факир был уверен, что Ахиру поддержит его решение. И оказался прав. Внимательно выслушав его рассказ, уточка кивнула. Она согласилась подождать возвращения Бартоломоса-сан.

— Послушай, это несправедливо! Ты мучаешься от бессонницы, совсем вон похудела, а он ничего не знает и спит себе спокойно, как младенец, — Лили сидела на кровати, обняв подушку и уткнувшись в неё подбородком. — Почему ты не признаешься?

— Я заранее знаю, какой ответ получу. К чему лишний раз заставлять себя страдать? — плечи Пике поникли.

— А если ошибаешься? Вдруг твоё пламенное признание растопит его ледяное сердце? Пусть не сразу, а через несколько дней Факир-семпай обдумает твои слова, и что-нибудь изменится в его отношении к тебе?

Пике с удивлением воззрилась на подругу.

— Не подумала о таком исходе? — широко улыбнулась Лили. — Иногда кого-то можно полюбить, если вдруг узнаешь, что этот человек тоже давно тебя любит.

— Такое бывает? — в глазах Пике затеплилась надежда.

— Давай посмотрим правде в глаза, это твой единственный шанс, — уклончиво отозвалась Лили. — Соберись с духом и признайся, выбрав подходящий момент. Только не жди мгновенного результата. Тебе могут отказать, но потом семена любви дадут всходы. Просто наберись терпения.